Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях - читать онлайн книгу. Автор: Василий Потто cтр.№ 58

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях | Автор книги - Василий Потто

Cтраница 58
читать онлайн книги бесплатно

В это же время, овладев Мцхетом, шах захватил в свои руки и величайшую святыню христианского мира – хитон Господень. Позже, как увидим, он отослал его к московскому царю. И ныне риза Господня, разделенная на части, составляет достояние Успенского собора в Москве, большой придворной церкви и Александро-Невской лавры в Петербурге.

Приведя страхом смерти всю страну в невольное повиновение, Шах-Аббас назначил Кахетии своего правителя с персидским войском и увел массы народа в неволю для поселения их в персидских провинциях. С царями Грузии Лев Ирана заключил мирный договор, обязуясь не обременять Грузию данью, не изменять ее религии, оставить церкви неприкосновенными и не строить мечетей, однако же, выговорив условие, чтобы цари грузинские были непременно магометанами, хотя и грузинского происхождения. Этим договором, сохранившим только наружность независимости и свободы грузинских царств, потерявших во время нашествия множество представителей своей религии, но сохранивших склонную к магометанству аристократию и магометан царей, Шах-Аббас окончательно упрочил персидское влияние на Грузию. И только народу, преданности, вере и самобытному духу его Грузия обязана сохранением своей духовной независимости и возможностью возрождения в будущем. Из недр народа вновь выдвинулось сильное духовенство, имевшее неотразимое влияние на царей и на магометанскую аристократию, и глава духовенства, католикос, является не раз в дальнейшей истории Грузии источником освободительных движений. И благодарный народ отразил эту роль духовенства в своих легендах.

Этот вечно деятельный дух народа сказался во времена шаха не одним сопротивлением народных масс, уходивших в горы, но и подвигами, в которых светится непреодолимая и безграничная преданность вере предков и отечеству. Есть легендарная история (ее рассказывает И. Д. Попка), созданная самим народом и показывающая, что он не хотел признавать за шахом победу, как бы сознавая, что тому не одолеть народную силу. В ней рисуется шах не победителем, а побежденным, и побежденным именно любовью к отечеству.

Вот эта легенда.

Завладев всей Кахетией и большей частью Картли, однажды Шах-Аббас сидел у дверей своего шатра; главный мирза доложил, что от грузинского царя прислан посол с подарками. Явился картлийский тавад, высокий и стройный, «как тополь на берегу Куры». Он поверг к ногам шаха корзину со свежими плодами, и шах похвалил плоды. «Чох-Гюзель!» («Очень прекрасно!») – повторял он; выбрал самое большое яблоко, съел его, выплюнул семена на ладонь и приказал подать копье. Боднул он гибким копьем землю, бросил в нее семена и, обратившись к картлийцу, сказал: «Кланяйся царю и скажи, что, пока из этих семян не вырастет сад и я не вкушу плодов от него, до тех пор не выйду из вашей земли, где мне спится лучше, чем дома». – «Бэли!» («Хорошо!») – ответил тавад. И, выбравшись из двора шаха, пораженный унижением своего царя и родины, он с решимостью подумал: «Пожертвую моей милой, моей ненаглядной Хорошаной – отчизна дороже жены!»

Его звали Шио; дом его стоял на самой границе Кахетии и Картли. Он сам был картлиец, а жена его кахетинка, и тогда не кончился еще их медовый месяц.

Надо сказать, что Шах-Аббас отдал чудовищный приказ с каждой новой луной набирать в городах и селах пятьдесят красавиц и приводить их в персидский лагерь. Шах сам раздавал их своим воеводам. Но был один хан, по имени Алла-Верды, который не довольствовался дарами «брата Луны» и сам грабил такую же дань. Это был самый сильный хан, предводитель татарской конницы, которая составляла лучшее войско кизильбашей. Хан Алла-Верды стоял отдельным станом около Телави, и так как уже некого было бить, то каждый день он выезжал на охоту с соколами, а вечером ему представлялась дань в образе красивой грузинки.

Между тем грузинский царь с тавадами и остатками разбитого войска стоял около Мцхета на крепкой позиции, образуемой слиянием Куры и Арагвы. Когда была смята военная сила, поднялась сила другая, не падающая под ударами оружия. Духовенство вышло из своих келий и взяло в свои руки спасение отечества. Как в старой удельной Руси, оно мирило сильных, соединяло слабых, ободряло малодушную толпу и создавало силу там, где уже ее не было. Князья, не думавшие никогда сойтись, сходились под царской хоругвью, обнимались и клялись над хитоном Господним умирать друг за друга. Между тем просили помощи от единокровной Имеретии и просили ее от единоверной Москвы. Войско царя усиливалось с каждым днем. Все желали перейти в наступление. Ожидали только русской помощи с Терека и с Днепра.

В таком положении были дела, когда тавад Шио прискакал к своей Хорошане и сказал ей: «Спаси отечество!»

– Ра-ари! (Какие речи!) Слабой ли женщине спасти отечество, когда и храбрейшие тавады бездействуют, забившись в безопасный угол между Курой и Арагвой!

– Где сестры обнялись, где Кура и Арагва слились на вечный союз, как мы с тобой, там соединились разрозненные силы Иверии. Это уже последние силы – больше нет! И всего этого горсть, а кизильбашей несметное число. Что же мы можем сделать? Честно умереть – и только! Но это не спасет отчизны, которая погибнет вместе со смертью последнего тавада. Но где уже храбрейшие люди не могут ничего, там женщина может все… Не силой руки, нет, но безмерным величием любящего сердца… Пожертвуй собой!.. Отдай свою любовь, отдай ее на короткий срок – от вечерней звезды до утренней – хану Алла-Верды.

Хорошана помертвела.

– Не главный стан хана с несметной силой кизильбашей страшен грузинам, – продолжал восторженно Шио. – Их геройская уверенность колеблется только перед Львом Азербайджана, перед ханом Алла-Верды. Отложись он от шаха – и Грузия спасена! А ее надо спасти, спасти во что бы то ни стало, и ты одна это можешь – не силой, а жертвой! Пришел час жертв безмерных, неслыханных, на которые дает право только любовь к отечеству.

И долго говорил благородный картлиец, и дивны были его речи, каких не слыхал еще мир. Хорошана постигла наконец величие жертвы, нашла в неизмеримой глубине своего любящего сердца неведомую силу – и решилась.

Скоро Хорошана появляется в персидском стане, трепещущая и смущенная. Смущение только увеличило ее красоту, и хан Алла-Верды клялся бородой пророка, что никогда еще не видывал подобной красавицы. Наступила мрачная ночь. Гроза разразилась в горах, дождь заливал долины, буря срывала шатры в татарском стане. Под шелковым наметом хана шел ожесточенный спор. Алла-Верды не соглашался на цену, которой требовала грузинка. Он предлагал ей все свои сокровища, все, кроме измены шаху. Хорошана отвергала все и требовала только измены. Не раз могучий хан приходил в порывы неистового бешенства, не раз заносил над ней канджар. Хорошана все выдержала – и не сбавила цены.

Следующий день хан просидел в шатре задумчив и свиреп, не прикасаясь к пилаву. Весь лагерь примолк, и никто не смел разговаривать громко. В полночь хан согласился на цену, требуемую Хорошаной, и поклялся бородой пророка.

Утром весь лагерь шумел и пировал, приближенные хана получили большие подарки. Но вот скачет гонец от шаха с известием, что к грузинам пришли стрельцы с Терека и казаки с Днепра и что гяуры выступают из Мцхета. Шах требовал, чтобы Алла-Верды присоединился к нему через три дня. «Бэли», – сказал Алла-Верды гонцу и отдал приказ ковать лошадей и готовиться к походу в большой аджамский стан. Клятва была забыта, а в душе Хорошаны зрела месть и решимость в ту же ночь отсечь голову клятвопреступнику. Но когда ей оставалось только исполнить свое намерение, она заснула сама, и ее посетило дивное видение: явился старец, убеленный сединами, в ветхом рубище отшельника, но с лицом светлым и кротким. Старец поднял руку и стал благословлять Хорошану.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию