Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях - читать онлайн книгу. Автор: Василий Потто cтр.№ 456

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кавказская война. В очерках, эпизодах, легендах и биографиях | Автор книги - Василий Потто

Cтраница 456
читать онлайн книги бесплатно

Время отдыха для отряда Красовского миновало. В ожидании близкого торжества враг становился дерзок, и уже до прихода Аббас-Мирзы были случаи серьезных нападений с его стороны. Так, 1 августа трехтысячный конный отряд внезапно атаковал на Аштаракской равнине русский транспорт, возвращавшийся из Эчмиадзина в лагерь с пустыми телегами. Неприятель встретил, однако, стойкий отпор. Батальон Крымского полка, состоявший всего из четырехсот семидесяти человек, под командой майора Дрешерна, отразил нападение, не уступив неприятелю ни одной повозки.

Но вот 4 августа на Эчмиадзинской равнине появляется тридцатитысячная персидская армия. Несколько армян, ездивших в Эривань, привезли Красовскому это известие, – и в истине его нельзя было сомневаться уже потому, что главные слухи шли от известного Саака-Мелика, на дочери которого был женат царевич Александр: он сам ездил в лагерь Аббас-Мирзы и своими глазами видел персидские полчища.

5 августа вся неприятельская армия дневала верстах в пятнадцати от Эчмиадзина, а 6-го двинулась дальше и заняла деревню Аштарак, между Эчмиадзином и Дженгулями. Четырехтысячный отряд Красовского неожиданно очутился лицом к лицу с главными силами персиян.

В главном русском лагере, у Кара-Бабы, ничего не знали о движении Аббас-Мирзы. Напротив, в то самое время, когда Аббас-Мирза стоял уже в Аштараке и русские войска должны были готовиться к неравному бою, Паскевич извещал Красовского, что, по полученным им сведениям, в персидской армии – бунт, что сам Аббас-Мирза арестован и содержится в Чорсе под караулом, а весь багаж его разграблен персиянами. «Такое сведение, – говорит Красовский, – во всех отношениях противное истине, служило для меня ясным доказательством, что в корпусной квартире вовсе не знали, что Аббас-Мирза со всеми своими силами стоит против меня в Эриванской провинции, и я должен был убедиться, что ни в каком случае не могу ожидать подкрепления».

Несмотря на колоссальное превосходство своих сил, Аббас-Мирза, однако, не решался сразу напасть на Красовского, и обе враждебные армии некоторое время бездейственно стояли, присматриваясь друг к другу. Прежде чем решиться на нападение, каждый хотел вызнать силы и расположение своего противника.

10 августа, в полдень, густая масса неприятельской кавалерии стала показываться против русского лагеря, между горой Алагез и правым берегом Абарани. Казачьи пикеты, отстреливаясь и маяча, мало-помалу стали сближаться между собой и соединились в кучку человек в пятьдесят. Эта кучка твердо держалась на месте, а когда подошли из лагеря еще две сотни, то весь этот небольшой отряд вдруг с гиком бросился с горы в долину. Казаки летели с такой стремительностью, что вся персидская конница, конечно, предполагавшая их в гораздо большем числе, чем они были на самом деле, обратилась в бегство. Казаки ссадили пиками двух отличных наездников и возвратились назад. Красовский отмечает с сожалением, что в этом деле был тяжело ранен саблей хорунжий Андреева полка Крюков, известный всему отряду своим удальством и храбростью.

Пока происходила эта кавалерийская схватка, верстах в четырех от нее, у самой подошвы Алагеза, на небольшом возвышении, стояла кучка неприятельских всадников, осененная большим пурпурным знаменем. Там находился сам Аббас-Мирза. В подзорную трубу рассматривал он местоположение русского лагеря и с большим огорчением увидел, что местность, занимаемая русскими, крепка – и лагерь почти неприступен.

В это же самое время Красовский со своей стороны пожелал осмотреть персидский лагерь. В час пополудни два батальона пехоты, с двумя орудиями, переправились за Абарань и двинулись прямо по тому направлению, где веяло пурпурное знамя. Аббас-Мирза тотчас оставил свой наблюдательный пост и удалился в лагерь. Все, что было на равнине конного, обгоняя друг друга, понеслось по следам повелителя. Но, отскакав на значительное расстояние, персидская конница одумалась и пошла шагом. Между тем глубокие рытвины и каменистая отлогость Алагеза замедляли движение русского отряда; на четвертой версте у обоих орудий сломались боевые оси, и Красовский, оставив при них небольшое прикрытие, продолжал идти без артиллерии.

Но вот остановилась и пехота. Генерал поехал вперед в сопровождении лишь нескольких офицеров и двух сотен казаков, с тем чтобы произвести рекогносцировку. Персидский лагерь весь был на виду, и Красовскому в свою очередь пришлось убедиться, что позиция неприятеля также неприступна. Обеим сторонам оставалось одно – стараться выманить противника в открытое поле.

Так прошло два дня. Но 13 августа, когда Красовский, сопровождаемый генералом Трузсоном, выехал по Эчмиадзинской дороге произвести новую рекогносцировку, вдруг с аванпостов дали знать в лагерь, что неприятель наступает в огромных силах. Два казачьих пикета были сняты; остальные бойко отбивались на месте от нападавшей на них персидской конницы и не пускали ее вперед. В лагере между тем ударили тревогу; пехота становилась в ружье, артиллерия запрягала лошадей и выезжала на позицию; за Красовским тотчас послали батальон с орудием. А неприятель все приближался. Вот уже грянул пушечный выстрел, и мало-помалу начала разгораться канонада, а командующего отрядом все не было. В лагере шепотом начали выражать опасения, чтобы он не попал в руки персиян.

И Красовский действительно подвергался серьезной опасности. Он ехал ущельем горы Карны-Ярых, откуда до самой Абарани, пересекая монастырскую дорогу, шла глубокая рытвина. Сюда ежедневно ходил казачий разъезд, узнать посредством телеграфа, что делается в Эчмиадзине. От лагеря до этого места было верст пятнадцать. Персияне, уже давно выслеживавшие в этом месте казаков, как раз в этот день устроили засаду, чтобы схватить разъезд в то время, как из атакованного лагеря ему не могли бы дать помощи. И спасли Красовского только зоркость глаза да чуткое ухо лихого офицера, ехавшего впереди с пятью казаками. Он издали увидел засаду и вовремя остановил генерала. А тут вдруг донесся из лагеря гул пушечных выстрелов, и Красовский повернул назад. Пятьсот человек отчаянных персидских всадников, опасаясь упустить добычу, выскочили из оврага и понеслись в погоню. Быть может, Красовскому и не уйти бы от кровных куртинских коней, летевших как ветер, – но показался батальон пехоты, бегом спешивший из лагеря навстречу к генералу; персияне сдержали коней и повернули назад.

Когда Красовский вернулся в лагерь, неприятель уже прекратил наступление и орудийный огонь замолк. Но опасность не прекратилась, и только грозила теперь с другой стороны. Сильная неприятельская колонна обходила лагерь и выдвигалась на дорогу в Судагент, – а оттуда в этот день ожидали приезда в лагерь тифлисского военного губернатора, генерала Сипягина, возвращавшегося из Кара-Бабы, от Паскевича. Красовский еще с вечера отправил навстречу к нему батальон севастопольцев; но, видя теперь, что персияне идут в том направлении в значительных силах, взял еще два батальона с четырьмя орудиями и выдвинулся с ними сам на Судагентскую дорогу. Скоро вдали послышалась перестрелка, и затем неприятельская колонна беспорядочной толпой отступила обратно в лагерь: севастопольцы и одни справились с ней. Нужно, однако, сказать, что большую услугу оказали им в этот день конгревовы ракеты, в первый раз в эту войну пущенные здесь в дело; они совершенно ошеломили неприятельскую пехоту, не говоря уже о коннице, которая в паническом страхе рассеялась при первых выстрелах.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию