Под стягом Москвы. Войны и рати Ивана III и Василия III - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Волков cтр.№ 31

Московский государь действовал по заранее продуманному и стратегически точному плану, основные положения которого раскрыл Герберштейн. Накануне войны были сформированы три войска (у Герберштейна – «отряда»). «Первый отряд, – пишет имперский посол, – направляет он (Иван III – В. В.) к югу против Северской области, второй на запад против Торопца и Белой, третий помещает он посредине против Дорогобужа и Смоленска. Кроме того, он сохраняет еще в запасе часть войска, чтобы она могла скорее всего подать помощь тому отряду, против которого замечено будет боевое движение литовцев» ^[187]. О продуманном характере действий Ивана Васильевича свидетельствует и сообщение «Хроники Быховца» о тайной «посылке» московского государя к Семену Бельскому с обещанием ему многих городов и волостей. Отъезд этого князя в Москву и нарушил хрупкий русско-литовский мир ^[188].

Почти одновременно с гонцами Телешовым и Шеенком 3 мая 1500 года из Москвы к литовской границе выступило войско под командованием служившего тогда Ивану III изгнанного казанского хана Мухаммед-Эмина и Якова Кошкина. Русская рать овладела Мценском, Серпейском, Брянском и вместе с войсками Семена Можайского и Василия Шемячича заняла Путивль (6 августа 1500 года). Устрашившись московского нашествия, власть Ивана III поспешили признать князья Трубецкие и Мосальские.

Военные действия шли и на других направлениях, тоже успешно. Войско, которым командовал родной брат Якова Захарьича Кошкина Юрий Кошкин, в мае-июне 1500 года заняло Дорогобуж – город в верховьях Днепра, лежавший в двух днях пути от Смоленска по дороге к Москве. Овладевшее Дорогобужем войско было основной русской ратью, но литовская разведка, как показал еще А. А. Зимин, считала его очень немногочисленным, что и побудило гетмана Константина Острожского, не принявшего в расчет возможность прибытия на смоленское направление новых русских сил, атаковать сосредоточенные под Дорогобужем московские полки ^[189].

Победное наступление русских войск не могло не встревожить Александра Казимировича и его советников. В Москву поступали сведения о больших военных сборах в Литве. Ответный удар ожидался со стороны Смоленска на Дорогобуж. К этому городу из Твери была срочно переброшена рать под командованием Данилы Васильевича Щени, который, соединившись с отрядом Юрия Захарьича Кошкина, принял командование всем войском ^[190]. Численность его составляла, по сообщениям источников, 40 тыс. человек. Эти сведения представляются преувеличенными при учете того, что под Дорогобужем, как мы видели, были сосредоточены далеко не все русские войска, но другими данными историки не располагают. Последующие события показали, что решение усилить находившееся под Дорогобужем войско резервными полками было верным. Из Смоленска через Ельню навстречу московской рати двигалось войско великого гетмана литовского князя Константина Ивановича Острожского. По оценкам Н. С. Борисова, опирающимся на данные летописей, оно насчитывало 40 тыс. воинов. А. Е. Тарас достаточно умозрительно полагает, что в подчинении у гетмана было 7–8 тыс. человек, у Щени и Кошкина – 10–12 тыс. воинов ^[191].

Обе армии встретились в районе рек Тросны, Ведроши и Селии. 14 июля 1500 года между ними произошло большое сражение. Ведрошская битва стала центральным событием второй русско-литовской войны.

Перед сражением московское войско находилось в своем лагере на Митьковом поле, расположенном в 5 км к западу от Дорогобужа, за реками Ведрошь (Ведрошка), Селия и Тросна ^[192]. Через Ведрошь был перекинут единственный в этих местах мост. Своевременно узнав о подходе литовской армии, русские воеводы, намеренно не уничтожая моста, выстроили для боя Большой полк под командованием Данилы Щени. Правый фланг русской рати был обращен к Днепру, недалеко от места впадения в него Тросны, левый – прикрыт большим труднопроходимым лесом, в котором, за флангом Большого полка, укрылся в засаде Сторожевой полк воеводы Юрия Захарьича Кошкина. На западный берег Ведроши выдвинулись передовые части, задачей которых было завязать бой и отойти затем на восточный берег реки, заманив туда литовцев.

В отличие от русских воевод князь Острожский шел к месту будущего сражения, имея самые приблизительные сведения о противнике, сообщенные ему то ли пленным, то ли перебежчиком – дьяком Германом ^[193]. Доверяя его показаниям, литовский гетман был уверен, что под Дорогобужем стоит лишь небольшое русское войско.

Помимо летописного рассказа об этой битве, одной из крупнейших в истории русского средневековья, ее подробно описал и Сигизмунд Герберштейн, сообщивший о Ведрошском сражении ряд ценных сведений. Он упоминает о том, что «литовцы… разузнали от некоторых пленных про число врагов, а также и их вождей, и возымели от этого крепкую надежду разбить врага». «Несколько московитов» (передовой отряд, находившийся на левом берегу Ведроши), «вызвали на бой литовцев; те без всякой боязни оказывают сопротивление, преследуют их, обращают в бегство и прогоняют за речку; вслед затем оба войска вступают в столкновение, и с той и другой стороны завязывается ожесточенное сражение. Во время этого сражения, ведшегося с обеих сторон с одинаковым воодушевлением и силою, помещенное в засаде войско, про грядущую помощь которого знали весьма немногие из русских, ударяет с боку в средину врагов. Литовцы разбегаются…».

Битва продолжалась почти шесть часов. Исход ее, как показано выше, решил удар полка Юрия Кошкина. Русские вышли в тыл литовцам и разрушили мост через реку, отрезав противнику все пути к отступлению. После этого началось избиение окруженного врага. Только убитыми литовцы потеряли около 8 тыс. человек. Победителями были захвачены литовский обоз и артиллерия. В плен попали раненый в бою гетман Константин Острожский и другие именитые литовские военачальники. Среди них были воевода троцкий Григорий Остикович, маршалок «Лютавр» (Иван Литавор Богданович Хребтович), воеводы Николай Юрьевич Глебов, Николай Юрьевич Зиновьев, служившие Александру Казимировичу князья Друцкие, Мосальские и много «панов служивых» ^[194]. Спастись удалось воеводе Станиславу Кишке, четырем ротмистрам и нескольким сотням воинов.