Сердце из нежного льда - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Лубенец cтр.№ 15

– Но ты же меня любила! – гневно сверкая глазами, крикнул он. – Любила! Я это чувствовал! Куда же все делось и так быстро?!!

– Я еще не любила, Саша, – спокойно ответила она. – Я готова была полюбить, это верно… но ты со своей Ларисой сделал все, чтобы я вас обоих возненавидела.

– Аллочка, – бухнулся он перед ней на колени, – ну прости меня… Я не могу без тебя жить! С ума схожу! Лариску готов удушить! Дочки раздражают! Вот до чего дошел!

Алла молчала, безразлично глядя в стену.

– Ну в чем моя вина? – горячился он. – Только ведь в том, что я не сказал тебе о жене! Но я ведь все равно сказал бы! Куда бы я делся? Днем раньше – днем позже, какая разница?!! Разве в этом дело?!!

Алла понимала, что Звягин прав. Если он и виноват, то только перед собственной женой. А ей он не сделал ничего плохого. Может быть, он действительно любит ее, как говорится, по-своему… Все дело в том, что она не смогла его полюбить… Эту коронную фразу Счастливчика она повторила уже второй раз в жизни и именно тогда поняла, что любить разучилась вообще.

Александр Леонидович работать рядом с Аллой Белозеровой не смог. Сначала он перешел в соседнее НИИ со сходным профилем научных исследований, а потом вместе с семьей уехал обратно в Новореченск. После торжественного отбытия Ларисы Павловны из института местная уборщица баба Клава вытащила из-под стола Аллы Белозеровой небрежно сделанную тряпичную куклу с пронзенной вязальной спицей грудью. Она решила ничего не говорить красавице Аллочке и, не мешкая, сходила к одной знакомой, которая дала ей пузырек привезенной из святых мест водицы. Куклу баба Клава сожгла в печи, которую очень вовремя приволокли к институту рабочие коммунальных служб города. На ней разогревали смолу и смолили ею текущие крыши старых зданий. Кукла занялась быстро и сгорела без остатка. Спица почернела, потом покраснела и таким образом наверняка очистилась от всяческой скверны. На следующий же день, еще до прихода Аллочки на работу, баба Клава обрызгала святой водой ее стол и всю территорию вокруг ее рабочего места. Остаток водицы она решила вечером влить в суп своему мужу, который последнее время очень нехорошо кашлял.

Алла Белозерова никогда не узнала о кукле с пронзенной грудью, но вполне возможно, что ее короткое нахождение под ее рабочим столом и сыграло свою отрицательную роль, поскольку последующая Аллина жизнь сладкой не была, как, впрочем, и предыдущая.

А жизнь между тем продолжала убеждать Аллу, что она на правильном пути. К тому времени мужчины уже развалили Советский Союз и организовали перестройку с ее сенсационными разоблачениями. Лагеря, «черные вороны», жертвы репрессий и войн – вот итоги их неутомимой деятельности. Оборотни, не стесняясь, демонстрировали широкой общественности свою настоящую сущность. Партийные функционеры строем повалили в церковь, неумело крестясь загребущими руками. Они пускали в оборот в качестве индульгенций ваучеры, всевозможные акции и прочий бумажный мусор и говорили с экранов телевизоров красивые слова о возрождении бывшего тоталитарного, а ныне демократического государства. Алла не верила ни одному их слову. Она знала, что за элегантными пиджаками скрываются похотливые мелкие душонки, за элитными очками – масленые глазки, а руки, потрясающие манифестами вновь образованных партий, готовы в любой момент их бросить, чтобы ловчее было лезть в государственную казну или женщинам под юбки.

Однажды ей попалась в руки недавно изданная книга об Александре Гриневском. Алла узнала, что непревзойденный мастер красивых сказок, легенд и феерий был горьким пьяницей и тиранил этим жену. Капитан Грей наконец показал свое истинное лицо. Алла разорвала в клочья, как когда-то свои киевские ню, слюнявую сказочку про алые паруса. За биографией Грина последовала биография наркомана Булгакова, игроков Некрасова и Достоевского, нетрадиционно ориентированного Чайковского и других. Авторами книг тоже были в основном мужчины. Оборотни доносили друг на друга, лаяли, и ветер разносил их лай по всей стране. Когда Алле удалось прочитать некоторые из опубликованных страниц дневников Пушкина, она даже растерялась. Какое уж тут «чудное мгновенье» и «как дай вам бог любимой быть другим»? Тот же оборотень в бакенбардах! А Лермонтов! За то, что в детстве Сушкова дала ему откусить от булочки с опилками, мстил ей, будто она была его женой и наставила рога.

Ей сделалось окончательно ясно, что мужчины к любви не способны, разве что к некоторой влюбленности и только до того момента, пока, по собственному их выражению, им «не дали». А чтобы «дали», почти каждый из них готов был на любые мерзости и обман. Алла платила им тем же. Она не жалела никого, вплоть до мужей своих подруг. Подруги в скором времени перестали быть таковыми, потому что ни один муж не устоял. При этом Алла совершенно их не завлекала. Они, как мотыльки, летели на ее свет сами, а она пользовалась тем, кем хотела. А те, кем она не захотела воспользоваться, наливались злобой, раздражением и запрещали своим женам дружить с «этой шлюхой, которая, ты же знаешь, дорогая, спала даже с Вадиком, мужем Маргариты». Муж той самой Маргариты, с которой Алла ездила в незабываемую поездку в Киев, был тем самым Вадиком, с которым подруга познакомилась в поезде. Именно из-за их свиданий Алла, оставшись один на один со столицей Украины, и попала в передрягу с Фотографом. Вадик являлся самым нудным и порядочным интеллигентом в очках, которые только встречались Алле в жизни. Так вот этот самый интеллигент однажды нечаянно здорово наклюкался на свадьбе еще одной подруги собственной жены. Дойдя до кондиции, в которой раньше никогда не бывал, он решил, что сам черт ему теперь не брат, и пригласил на танец Аллу. Прижимаясь к ней всем своим тщедушным телом и скользкими очками, он стал нашептывать, что она ему всегда нравилась гораздо больше Маргариты, но он всегда боялся ей это сказать, а теперь осмелел и требует немедленной половой сатисфакции. Вадика в конце концов еле оттащили от Аллы, а поскольку ни в чем предосудительном он ранее замечен не был, ответственность за подобное не комильфо на свадьбе целиком и полностью легла на Аллины плечи. Маргарита больше с Аллой не разговаривала, что та героически перенесла, потому что давно уже не нуждалась ни в ком: ни в вадиках, ни в подругах.

Сейчас у Аллы был тот самый Некто Макс, который так не вовремя позвонил ей после ее грустной победы над Башлачевым. Она так и звала его – Некто Макс. Она выловила его в мутной водичке одного из заведений общепита, ныне гордо именовавшего себя «Бистро», в которое зашла по пути со службы домой – купить бутылку минеральной воды. Некто Макс сидел за столиком, уставленным банками пива, и тупо смотрел в пространство. Он представлял собой, с точки зрения Аллы, чудесный экземпляр молодого самца с выпуклыми бицепсами, сильным торсом и породистой головой с гордым профилем. Она прищурилась, оценивая жертву. Если бы его еще попросить встать… Алла не любила низкорослых. Она попросила бармена налить ей минералки в стакан, насыпать хрустящих колечек в вазочку и направилась к облюбованному объекту. Она специально толкнула его бедром и сказала:

– Не могли бы вы привстать? Я хочу пройти к соседнему столику.

У объекта не хватило сообразительности или желания посмотреть по сторонам, чтобы определить: к облюбованному столику она могла пройти и с любой другой стороны. Он довольно резко встал, продемонстрировав при этом свой высокий рост, и со столика прямо под ноги Алле посыпались пустые банки. Остатки пива из одной даже выплеснулись ей на туфли.