Разведчики и шпионы - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Зигуненко cтр.№ 32

Он же одним из первых сообщил и о работах над ракетами «Фау-1» и «Фау-2», о средствах обнаружения подлодок, радиолокаторной технике, химическом и бактериологическом оружии…

Причем в Центр направлялись не короткие телеграфные донесения и радиограммы, а порою сотни листов секретных материалов, технической документации, чертежи и даже образцы. Особенно плотный поток материалов пошел в Центр с 1942 года.

Переданные курьерской связью в Центр материалы позволили в самые короткие сроки и с минимальными затратами организовать и наладить производство подобных, а зачастую и более качественных отечественных систем.

Например, заместитель председателя Совета по радиолокации при Государственном Комитете Обороны (ГКО) инженер-вице-адмирал А. И. Берг, который в годы войны вел большую работу по созданию теории и методов расчета радиоприемных и радиопередающих устройств, применению УКВ для связи, навигации и радиолокации, неоднократно отмечал, что присланные Черняком материалы «представляют очень большую ценность для создания радиолокационного вооружения Красной Армии и Военно-Морского Флота».

Особо он также подчеркнул, что сведения подобраны со знанием дела и «дают возможность не только ознакомиться с аппаратурой, но в ряде случаев изготовить аналогичную, не затрачивая длительного времени и значительных средств на разработку. Кроме того, сведения о создаваемом немцами методе борьбы с помехами позволили начать разработку соответствующих контрмероприятий».

Между тем, впечатляют даже сами объемы поставляемой документации. Так в одном случае речь идет о 1082 листах чертежей и 26 образцах, а в другом о 475 иностранных письменных материалах и 102 образцах аппаратуры!

И так многие месяцы… Последнее заключение Берга датировано 26 декабря 1945 года: «…Получил от ГРУ 811 иностранных информационных материалов (в том числе 96 листов чертежей)… описаний и инструкций новейших радиолокационных станций, отчетов по тактическому применению радиолокационных средств… Совет готов поддержать представление работников, участвовавших в этой работе, к правительственным наградам или премированиям».

Черняк добывал также и секретные материалы, позволяющие достоверно судить о состоянии оборонных отраслей промышленности и производственных мощностях, запасах стратегического сырья и потребностях в нем, и многое другое.

Особо следует отметить, что резидентура Черняка добывала информацию и о создании «урановой бомбы». С середины 30-х годов исследования по расщеплению урана велись в Германии, Великобритании, Канаде и США. Так вот Черняк и его коллеги добыли данные об исходных материалах для изготовления бомбы с описанием установок для отделения изотопа урана. Предоставили образцы урана-235 и урана-233, доклад об устройстве и действии уранового котла с чертежами, а также подробную технологию получения и использования плутония.

Причем приходила эта информация зачастую из первых рук. Так, например, среди источников Черняка был ученый с мировым именем, сотрудник секретной Кавендишской лаборатории, секретарь Бристольского, затем Кембриджского отделения Ассоциации научных работников Великобритании Алан Нанн Мэй.

Что еще было особенно ценным – Ян Черняк всегда старался действовать самостоятельно, не кооперируясь с кем-либо. С одной стороны, это привело к тому, что его агенты не провалились, когда была раскрыта «Красная капелла» Леопольда Треппера и организация Шандора Радо, с другой стороны – добытая им информация, как правило, дополняла уже добытую, а не дублировала ее.

Черняк не имел контактов ни с Клаусом Фуксом, ни с четой Розенбергов, поэтому его агенты не пострадали при их провалах.

Впрочем, подобная самостоятельность довольно часто дорого стоила самому Черняку. Поскольку он на все имел собственное мнение, мог раскритиковать решения и самого высокого начальства, то начальники, в свою очередь, старалась замалчивать и его успехи. Его не раз обходили наградами. Так дважды разведчика представляли к ордену Ленина, один раз – к ордену Октябрьской Революции, но получил он всего одну награду. А Звезду Героя ему вручили лишь в 85 лет, накануне смерти, хотя заработал ее, конечно, намного раньше.

Не надо думать, что Ян Черняк был чересчур уж капризным или у него были повышенные запросы. Объективно говоря, у него были веские основания для недовольства своим начальством.

«Скупость в финансовых вопросах Центра, – писал он в одном из отчетов, – создавала трудности для меня. Не многое помогло бы успешно развивать нашу работу так, как полное изменение отношения к финансовым вопросам».

В самом деле, уже в первые годы работы в разведке, когда он получил задание легализоваться в качестве студента, удачно начавшаяся акция едва не провалилась только потому, что из Центра перестали поступать деньги, которые предназначались для оплаты за обучение. И Ян по уши залез в долги, подрабатывал где мог и даже добывал деньги на хлеб, выигрывая в шахматы «у одного американского идиота».

В другой раз Черняку необходимо было обосноваться в стране, где он должен был играть роль довольно состоятельного коммерсанта. И как раз в этот момент кто-то из чиновников в Москве распорядился срезать жалованье разведчика на четверть. Конечно, жить на эти деньги без особых запросов было можно, но вот прилично одеваться, заводить нужные знакомства, водя потенциальные источники информации по ресторанам, без чего немыслима работа разведчика, было уже нельзя. И ему приходилось выкручиваться, снова ища себе побочные заработки. А ведь на это уходило драгоценное время.

Хорошо еще, что Черняк жил в это время один, без семьи.

Немало средств у разведчика съедали и транспортные расходы. Ведь Черняк в те годы постоянно колесил по предвоенной Европе, часто проезжая то через одну, то через другую страну как транзитный пассажир.

Между тем, переезжая из страны в страну, разведчик в каждой должен был держаться как ее гражданин, знающий быт, нравы, нормы поведения, язык. Это требовало не только владения иностранными языками – а Черняк в совершенстве владел румынским и венгерским, английским и чешским, на французском и немецком изъяснялся с одинаковой легкостью и вполне сходил за коренного жителя Эльзаса, – но и соответствующего гардероба, документов и т. д. А вот с этим бывали проблемы.

А потому, случалось, Черняк сам менял фотографии в паспортах, изготовлял и ставил необходимые штампы… Переходя на нелегальное положение, разведчик жил на квартирах проверенных людей, которые часто знали его как партийного работника, которому требуется укрытие, но не подозревали о его жизни разведчика. Стараясь не попадаться на глаза соседям, он выходил из дома и возвращался по возможности в темноте, периодически меняя места ночевок.

И все-таки время от времени и ему случалось оказываться на грани провала. Вот лишь один случай. Когда Черняка в очередной раз вызвали в Москву, его легальный румынский паспорт оказался «испорчен» советской визой. Но для обратной дороги паспорт еще был нужен, и потому в нем стояли визы польского и австрийского консульств в Москве.