Подлодки в бою. "Топи их всех!" - читать онлайн книгу. Автор: Александр Больных cтр.№ 27

И самое главное – немцы ошиблись в оценке резервов торгового тоннажа Великобритании. Да, собственно английский флот понес тяжелые потери, но это почти удалось компенсировать привлечением судов нейтральных стран. После введения системы конвоев потери резко упали, а специально созданные батальоны транспортных рабочих обеспечили быструю разгрузку судов, что увеличило оборачиваемость тоннажа. Эти батальоны опрокинули расчеты и немцев, и собственного Адмиралтейства, как ни странно. Наконец, Германия так и не смогла довести численность своего подводного флота до необходимой цифры. Еще в 1915 году, когда была предпринята первая попытка начать неограниченную подводную войну, проведенные расчеты показали, что Германии для успеха требуется не меньше 222 лодок, однако достичь этого не удалось. Максимум, чего сумели добиться немцы, – это 170 лодок, но эта цифра может лишь ввести в заблуждение. Общая численность подводных лодок в составе флота заметно превышала количество frontboote, как это называли немцы, то есть лодок, которые участвуют в боевых действиях. В феврале 1917 года таковых имелось всего 111 единиц, то есть патрулировало в море не более 32 лодок. Немецкая промышленность не сумела выполнить требования флота. Один малоизвестный факт: ни одна из лодок, заказанных позднее, чем в мае 1916 года, в боевых действиях участия не приняла. Собственно, и достроить их немцы фактически не успели, например, из 12 заказанных в том самом мае лодок (U-127 – U-138) в строй вошли только две: в июне и августе 1918 года. Ну, а лодки, достроенные к ноябрю 1918 года, можно вообще в расчет не принимать. Как кисло заявил один из экспертов фон Хольцендорфа доктор Фусс: «Подводная война никогда не была неограниченной». Однако она попортила много крови британскому Адмиралтейству.

В общем, командование немецкого флота попалось в собственную ловушку, слишком громко раструбив о грядущей августовской победе. Август пришел, но никакой победой не пахло. Более того, начиная с августа кривая успехов подводных лодок пошла вниз. Хотя английские потери оставались достаточно высокими, они уже не сулили немедленной катастрофы: август – 470 000 тонн, сентябрь – 350 000 тонн, октябрь – 460 000 тонн, ноябрь – 300 000 тонн, декабрь – 410 000 тонн. Объяснение было простым. Хотя англичане и ввели систему конвоев для судов, следующих в Англию, транспорты покидали английские порты по-прежнему поодиночке, и немецкие лодки переключились на охоту за ними. Ответ последовал с некоторым запозданием: лишь во второй половине августа торговые суда начали покидать Англию тоже в составе конвоев. Разумеется, результат был получен немедленно: в течение августа из 219 судов, вышедших из портов в составе конвоя, погибли только 2. Со скрипом, нехотя, Адмиралтейство начало расширять систему конвоев – на маршруты в Дакар и Сьерра-Леоне. В октябре наконец-то появились конвои и в Средиземном море, но… Увы и трижды увы, это касалось лишь английских судов, гордые французы предпочитали отправлять своих моряков на верную смерть, лишь бы не поступиться каплей суверенитета.

Однако каждое действие вызывает противодействие, поэтому немецкие подводные лодки покинули район Западных Подходов и перебрались ближе к берегу, и здесь их снова ждала богатая добыча. Конечно, мы больше привыкли читать описания конвойных битв Второй мировой, поэтому дико видеть статистику атак в пределах прямой видимости берега, но факт остается фактом – с августа по декабрь 1917 года 58 процентов судов были потоплены на расстоянии не более 50 миль от берега. Это еще раз доказывает полную беспомощность Королевского Флота в организации противолодочной обороны, как техническую, так и интеллектуальную. Большинство потерь приходилось на транспорты, идущие либо от точки расформирования конвоя, либо, наоборот, к ней, то есть снова на одиночные суда. В результате, несмотря на все успехи конвоев, англичане за этот период потеряли более 2 миллионов тонн.

Интересно отметить, что способ борьбы с конвоями предложил первый командующий подводными лодками Герман Бауэр еще в апреле 1917 года. Он предложил противопоставить сосредоточению транспортов и эскортных кораблей в составе конвоя сосредоточение подводных лодок, то есть предвосхитил идею «волчьих стай». Он даже предсказал будущую тактику немецких подводников: лодки развертываются на вероятном пути следования конвоя, потом одна из них обнаруживает конвой и наводит на него остальные. На первый взгляд все это выглядит очень здорово, на второй – не слишком. Это была одна из блестящих идей, которые нельзя было реализовать в то время, не позволял уровень развития радиосвязи, полагаться на искровые разрядники было делом рискованным, слишком часто эти передатчики доказывали свою ненадежность, а до появления генераторных ламп еще оставалось 10 лет. Надежная и оперативная радиосвязь пока что была лишь сладкой мечтой моряков. Поэтому не следует рассуждать об использования «волчьих стай» в Первой мировой войне, просто потому что они выродились в неуправляемую кучу субмарин. И еще один нюанс. В своем меморандуме Бауэр говорит об использовании в составе таких групп одних только подводных крейсеров типа U-151, средние лодки по-прежнему показываться в океане не рисковали. А ждать серьезных успехов от десятка лодок явно не приходилось, поэтому идею отложили до лучших времен, и позднее ею охотно воспользовался адмирал Дениц.

К началу 1918 года союзники получили шикарный подарок, о котором могли лишь мечтать, – на Рождество был снят со своего поста адмирал Джеллико. Если в качестве командующего Гранд Флитом его еще можно было терпеть, пусть он и не сумел разгромить германский флот в Ютландском сражении, то в качестве Первого Морского Лорда Джеллико поставил свою страну на грань катастрофы. Хотя если его в чем и стоит обвинять, так лишь в том, что он совершенно не понял изменений, происшедших в характере морской войны в последние 10 лет, так ведь не он один. Даже немецкие адмиралы, столь успешно применившие подводные лодки, плохо представляли, что это такое, и никаких осмысленных решений не принимали, стратегия и тактика вообще были отданы на откуп командирам лодок. Но если это было грубой ошибкой, то ошибки британского Адмиралтейства и персонально Джеллико были чудовищными. Первой и самой главной было то, что они фактически отрицали само существование подводных лодок и действовали, словно этих кораблей нет вообще, вспомните хотя бы глупейшее выступление Черчилля в парламенте. А когда выяснилось, что лодки все-таки существуют и действуют, Их Лордства впали в истерический ступор, только так можно объяснить меморандум Джеллико. Психиатры вам сразу скажут, что такая реакция достаточно типична. На его место пришел адмирал Уэстер Уэмисс, ранее занимавший различные командные посты на Средиземном море.

Это был очень интересный человек, в отличие от бледной фигуры Джеллико. Он был другом знаменитого полковника Лоуренса, вместе с ним организовал арабское восстание в Палестине и даже был упомянут в книге Лоуренса «Семь столпов мудрости». Мало того, Уэмисс был отдаленным потомком короля Уильяма IV и близким другом короля Георга V. И вот новая метла принялась за дело, хотя, скажем прямо, не все решения адмирала Уэмисса выглядят бесспорными. Главным его достижением можно считать то, что, после долгих споров и проволочек, в 1918 году была наконец-то ведена система прибрежных конвоев, которая позволила резко сократить потери судов, курсирующих вдоль побережья Англии, раз уж Адмиралтейство наотрез отказалось прекратить это судоходство.