Под алыми небесами - читать онлайн книгу. Автор: Марк Салливан cтр.№ 108

Пино шел и шел, рассматривая одежду, отмечая пол и возраст, вглядываясь в лица, он искал среди них Марио. Он ускорил шаг, лишь мельком оглядывая мертвые тела, принадлежавшие, вероятно, прежде процветающим и влиятельным фашистам и их женам. Дородные. В возрасте. Их кожа посинела, покрылась трупными пятнами.

Он прошел по первой галерее до места, где пересекаются коридоры, свернул направо. Эта колоннада, более длинная, чем первая, выходила на площадь кладбища.

Пино видел задушенных, зарубленных, застреленных. Смерть во всех ее проявлениях. От числа убитых у него голова шла кругом, а поэтому он сосредоточился на двух мыслях: найти Марио и поскорее выбраться отсюда.

Вскоре он нашел его, тот лежал среди шести или семи убитых чернорубашечников. Глаза Марио были закрыты. В ране на голове ползали мухи. Пино огляделся, увидел лежащую простыню, поднял ее и накрыл тело Марио.

Теперь ему оставалось найти дядю Альберта и отца и уйти. Он бежал к часовне, одолеваемый клаустрофобией. Он обгонял других ищущих, тяжело дышал, тревога переполняла его.

Пройдя через часовню, он спустился по лестнице к нижней колоннаде. Справа от него семья заворачивала мертвое тело в саван. Он посмотрел налево – его дядя шел к нему из нижней галереи, прижимая платок с камфорой к губам и носу и мотая головой.

Пино подбежал к нему:

– Я нашел Марио.

Дядя Альберт опустил руку с камфорным мешочком и сочувственно посмотрел на него опухшими глазами:

– Хорошо. Где он?

Пино сказал ему, дядя кивнул, прикоснулся к руке Пино.

– Теперь я понимаю, почему ты был так расстроен вчера, – хриплым голосом сказал он. – Я… я тебе очень сочувствую. Она казалась такой замечательной девушкой.

Желудок у Пино завязался узлом. Он старался убедить себя, что Анны здесь нет. Но где тогда? Он направил взгляд за плечо дяди Альберта вдоль длинной галереи за ним.

– Где она? – спросил он, пытаясь пройти.

– Нет, – сказал дядя Альберт, становясь перед ним. – Ты не пойдешь туда.

– Дядя Альберт, лучше отойдите, иначе мне придется применить силу.

Альберт опустил глаза, отошел в сторону и сказал:

– Она в дальнем проходе справа. Тебе показать?

– Нет, – ответил Пино.

1

Первой Пино увидел Долли Штоттлемейер.

На любовнице генерала Лейерса был все тот же халат цвета слоновой кости. Между грудей Долли расцвела, увяла и засохла алая хризантема крови. Тапочки с ее ног исчезли. Глаза и рот у нее были полуоткрыты в трупном окоченении. Она, умирая, сжала руки в кулаки так, что большие пальцы были не видны; он видел ее красные наманикюренные ногти, которые в сочетании с синюшной кожей делали картину еще более кошмарной.

А потом Пино увидел Анну. Слезы наполнили его глаза, дыхание стало коротким, прерывистым, он старался смирить эмоции, закипавшие в нем, пытавшиеся вырваться наружу. Его рот был приоткрыт, губы двигались в безмолвных словах скорби. Он опустился рядом с ней на колени.

Под бюстгальтером он увидел пулевое отверстие, и такой же, как у Долли, кровавый цветок расцвел на ее обнаженном животе. На лбу у нее той же помадой, которой партизаны немилосердно раскрасили ее губы, было написано «шлюха».

Пино смотрел на нее, обезумев от горя и скорби, дрожа от чувства утраты. Он убрал мешочек с камфорой от носа. Вдыхая жуткий запах тления, он развязал платок, вытащил оттуда камфору, стер помаду со лба и губ Анны, и наконец она стала почти похожа на ту Анну, которую он помнил. Он положил платок, сцепил руки и уставился на нее, ощущая запах ее смерти, вдыхая его глубоко в легкие.

– Я был там, – сказал Пино. – Видел, как ты умерла, и не сказал ничего, Анна. Я…

Слезы потекли из его глаз, он согнулся пополам.

– Что я наделал? – простонал он. – Что я наделал?

Слезы струились по его щекам, а он покачивался взад-вперед, глядя на обломки своей любви.

– Я предал тебя, – глотая слезы, сказал Пино. – В канун Рождества ты была вынуждена встать рядом со мной, пойти на этот огромный риск. Но я не сделал все, что должен был сделать. Я… я не знаю почему. Я даже себе не могу это объяснить. Я бы хотел стоять рядом с тобой у той стены, Анна.

Он потерял счет времени, стоя перед ней на коленях, почти не осознавая, что мимо него проходят люди, кидают взгляд на остриженную голову Анны и вполголоса отпуская комментарии на ее счет. Теперь они не могли ей навредить. Он был здесь, и они больше ничем не могли ей навредить.

2

– Пино?

Он почувствовал руку на своем плече, поднял голову, увидел отца и дядю.

– Мы собирались иметь… все, папа, – сказал Пино изумленно. – Наша любовь должна была длиться вечно, никогда не кончаться. Мы не заслужили этого.

Душа Микеле разрывалась.

– Ужасное горе, Пино. Альберт только что сказал мне.

– Это горе для нас обоих, – сказал его дядя. – Но мы должны идти, и мне тяжело говорить тебе об этом, но ты теперь должен оставить ее.

Пино хотелось подняться и избить дядюшку до полусмерти.

– Я останусь с ней.

– Нет, – сказал Микеле.

– Я должен похоронить ее, папа. Нужно, чтобы ее отпели.

– Это невозможно, – сказал дядя Альберт. – Партизаны проверяют, кто забирает тела. Они и тебя сочтут коллаборационистом.

– Мне все равно.

– Но нам – нет, – твердо сказал Микеле. – Я знаю, сынок, это больно, но…

– Знаешь? – воскликнул Пино. – Если бы здесь лежала мама, ты бы оставил ее?

Его отец ссутулился и отошел:

– Нет, я…

Дядя Альберт прервал его:

– Пино, именно этого хотела бы Анна.

– Как вы можете знать, чего хотела бы Анна?

– Я собственными глазами видел, как она любит тебя, в тот канун Рождества. Она бы не хотела, чтобы ты умер из-за нее.

Пино смотрел на Анну.

– Но у нее не будет ни похорон, ни надгробия – ничего.

– Я спросил у человека в часовне, – сказал дядя Альберт, – что будет с невостребованными телами, и он ответил, что все они получат благословение кардинала Шустера, будут кремированы и захоронены.

Пино медленно отвернулся от Анны и посмотрел на дядюшку, потом снова на Анну:

– Но куда я буду приходить…

– Чтобы поклониться ей? – спросил его отец. – Туда, где вы оба были счастливы, и она всегда будет там. Можешь мне поверить.

Пино подумал о маленьком парке в Черноббио на юго-западном побережье озера Комо, где Анна фотографировала его с ее лентой на голове и все казалось идеальным. Он посмотрел на холодное лицо Анны. Уйти от нее казалось ему предательством, которое не подлежит прощению.