Первая мировая в 211 эпизодах - читать онлайн книгу. Автор: Петер Энглунд cтр.№ 7

Рихард Штумпф вдыхал в себя эти слова, опьяняясь ими. А под его ногами покачивался на воде серый “Гельголанд”, неимоверно грузный, в ожидании своего часа. Пока еще враг невидим. И люди на борту ждут не дождутся решающего часа.

♦

В тот же день, 20 августа, Владимир Литтауэр прибывает в Гумбиннен, где после тяжелых боев было остановлено немецкое наступление:

6.

Среда, 23 августа 1914 года

Владимир Литтауэр занимает Ангербург

Это был короткий бой, — так, всего лишь стычка. Два эскадрона конных гусар ворвались в маленький городишко Ангербург в Восточной Пруссии, и немецкие кавалеристы, оборонявшие его, после непродолжительной перестрелки ретировались на противоположный конец города. Теперь здесь спокойно. Но многие из гусар взволнованы и даже взбешены. Похоже, что некоторые городские жители тоже сражалась в бою, а это уже противоречит всеобщему представлению о том, что же такое война: не что иное, как дело профессионалов и больше никого. А взбесились гусары прежде всего потому, что кто-то выстрелил одному из них прямо в лицо из дробовика, с близкого расстояния. Гусар остался жив, но ранение его выглядит ужасно. Некоторые из его товарищей рассвирепели, и прежде чем офицерам удалось их утихомирить и восстановить порядок, они успели убить нескольких немцев из гражданского населения.

В прошлый раз, когда они перешли немецкую границу, речь шла только о разведке боем. Но теперь все гораздо серьезнее. Полк Литтауэра является частью 1-й армии Ренненкампфа, которая широким фронтом, медленно движется с востока на Восточную Пруссию. Граница осталась почти в пятидесяти километрах за спиной у Литтауэра и его товарищей, а впереди — примерно девяносто километров до Кёнигсберга. Одновременно в Восточную Пруссию с юго-востока входит 2-я армия Самсонова. Мощные клещи. По крайней мере, так это выглядит на карте.

Задача дивизии Литтауэра — обеспечить безопасность левого фланга Ренненкампфа и поддерживать связь с Самсоновым. Но все же было ощущение какого-то вакуума. В настоящий момент никто точно не знал, где находятся одна или другая армии ^[15]. Догадки и надежды заполнили вакуум в отсутствие фактов. Впрочем, особенно не беспокоились, ибо все выглядело очень многообещающе.

Вот падет Кёнигсберг, а что потом? Берлин?

Город почти опустел. В нем остались одни старики. Все остальные бежали. У магазинчика небольшой кучкой стоят гусары. При появлении командира полка они мгновенно рассеиваются в стороны. Дверь в магазинчик взломана, внутри царит беспорядок. Командир полка слышит голоса, доносящиеся из погреба. Он в раздражении подходит к лестнице, осыпает бранью тех, кто внизу, и требует, чтобы они немедленно поднялись. Первым же, кто вылез из погреба, оказался командир бригады. Литтауэр пишет:

7.

Вторник, 25 августа 1914 года

Пал Келемен оказывается на фронте под Галичем

Вначале он никак не мог отделаться от ощущения, что это просто учения. Все началось в Будапеште. Пал помнил, как люди глазели на него, пока он грузил свой багаж на дрожки, и как потом он, в гусарской форме — красные рейтузы, синяя “атилла”, расшитая шнурами голубая гусарская венгерка и высокие кожаные сапоги, — протискивался сквозь гигантскую толпу на Восточном вокзале, вскочил в поезд и поехал, стоя в коридоре. Он помнил плач женщин: одна из них упала бы, не подхвати ее какой-то незнакомец. Последнее, что он увидел, когда поезд медленно катился вдоль перрона, — это пожилой человек, бегущий в надежде еще раз взглянуть на своего сына.

После душной, но в целом приятной поездки на поезде Пал прибыл в гусарский полк в Германштадте, как и полагалось. При встрече на него даже не посмотрели, лишь объяснили, куда он должен отправиться. И позже, в тот же вечер, Келемен под палящим августовским солнцем поехал к месту мобилизации, в Ерфалу, где был направлен на постой к крестьянину, — все как положено.

Дальше все шло как обычно: он получил снаряжение, включая коня и седло; ему вручили жалованье; долго, бесконечно долго, невыносимо долго он проходил обучение в душном помещении, где люди теряли сознание, но поток слов все не иссякал.

А потом картина стала искривляться.

Сперва этот ночной марш-бросок к месту, где их ждал поезд. Затем долгое путешествие, после чего на вокзале их встречала восторженная толпа, “музыка, факелы, вино, депутации, флаги, ликование, “Ура армии!”, “Ура, ура!”. Затем они выгрузились и отправились в первый поход. Явных признаков войны — грохота пушек и прочего — пока еще не было. Должно быть, это просто учения. Жаркое синее небо, запах конского навоза, пот, сено.

Палу Келемену двадцать лет, он родом из Будапешта, где он ходил в классическую гимназию и играл на скрипке под руководством ставшего затем знаменитым дирижера Фрица Райнера. Келемен во многом является типичным продуктом городской жизни Центральной Европы начала XX века: много путешествовавший, начитанный, аристократичный, ироничный, утонченный, отстраненный, падкий на женщин. Он учился в университетах Будапешта, Мюнхена и Парижа и на короткое время оказался даже в Оксфорде. И когда гусары въезжали в Станиславов, столицу австрийской Галиции (он был юным, элегантным лейтенантом; есть ли кто-то элегантнее венгерского гусара-лейтенанта?), Пал Келемен думал не о войне, а прежде всего о женщинах. Он считал, что по их виду сразу можно определить, что они живут в провинциальном городе: “У них белая кожа, а в глазах сверкает огонь”. (В противоположность обитательницам больших городов, чей взгляд затуманен и выдает усталость. Уж он-то в этом разбирается.)