Жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Кит Ричардс cтр.№ 138

В Winos подобрался очень хитрый состав. Почти все в этой команде могут играть на чем угодно. Могут менять инструменты, практически все могут петь. Стив поет, еще как. Айвен вообще потрясающий вокалист. И этот основной экипаж с самых первых тактов, сыгранных вместе, рванул с места как ракета. Мне всегда неправдоподобно везло с чуваками, с которыми приходилось играть. И, если стоишь впереди Winos, не оторваться просто нереально. Это кайф с гарантией. Там начиналось такое зажигалово, что почти не верилось. Меня это вернуло к жизни. Я чувствовал себя так, будто только что вышел из тюрьмы. Звуковиком мы взяли Дона Смита, которого выбрал Стив. Его натаскивали в Мемфисе, в студиях Stax, в том числе Дон Никс, автор Going Down. Еще он работал с Джонни Тейлором, одним из моих самых первых кумиров. Он таскался по мемфисским джук-джойнтам за Ферри Льюисом. Он был влюблен в музыку.

Дальше Уодди описывает наши перипетии и свидетельствует в лестных тонах о моем певческом росте со времен первой сорвавшейся попытки в качестве солиста дартфордского хора мальчиков.

На самом деле на Talk Is Cheap не только наш бэнд. Мы поскребли везде, где могли. Мы слетали в Мемфис и подписали Уилли Митчелла, вставили Memphis Horns в Make No Mistake. Уилли Митчелл! Он сводил, аранжировал, продюсировал и сочинял все элгриновские вещи либо с самим Элом Грином, либо с Элом Джексоном, либо с обоими. В общем, он сел в той же студии, где произвел на свет все это элгриновское добро, и под наши уговоры сделал духовую аранжировку. Мы зазывали всех, кого хотели у себя слышать, и большинство откликнулось: у нас сыграл Масео Паркер, у нас были Мик Тейлор, Уильям “Бутси” Коллинз, Джои Спампинато, Чак Ливелл, Джонни Джонсон, Берни Уоррел, Стэнли “Бакуит” Дюрел, Бобби Киз, Сара Дэш. А на гастроли подписали петь Бэби Флойда. Обалденный певец, обалденный голос, один из лучших. Бэби на наших концертах делал Pain in My Heart ^[250] с отработкой всего отисовского номера – падением на колени и все такое. В последнюю ночь тура мы приковали его за лодыжку к микрофонной стойке, потому что решили, что чувак слишком вошел в роль. Как можно приковать человека без его ведома? Очень аккуратно, иначе никак.

Я ведь никогда не сочинял на постоянной основе ни с кем, кроме Мика, а с Миком я, в общем-то, больше уже ничего и не сочинял. Мы теперь писали каждый свое. И я не понимал, пока не стал работать со Стивом Джорданом, насколько я по этому соскучился. И насколько важно для меня работать с кем-то. Когда бэнд собирался в студии, я часто писал песни прямо там – вставал к микрофону и подвывал, голосил, вытягивал из себя вещь всеми средствами. Уодди в этот процесс въехал не сразу.

Я и писать песни по-другому начал, не только петь. Как минимум я теперь писал не для Мика – не для его исполнения. Но главным образом я обучал себя пению. В первую очередь перевел песни в тональность пониже и тогда смог понизить голос в высоких номерах типа Happy. Мелодии тоже отличались от роллинговских. И еще я приучался петь в микрофон вместо того, чтобы урывками приближаться к нему, вскидывая гитару, как я привык раньше делать на сцене, когда пел. Дон Смит настроил микрофоны и компрессоры таким образом, чтобы я очень громко слышал себя в наушниках, и это означало, что я не мог петь во всю громкость или орать – опять же то, к чему я привык. У меня стали писаться песни потише, баллады, всякая лирика. Песни от сердца.

Мы поехали в тур. Раз – и я фронтмен. Ну ладно, собрались – и вперед. Из-за такого разворота я с куда большим пониманием стал относиться к каким-то миковским дурацким закидонам. Когда тебе приходится петь каждую хренову песню, приходится как-то разрабатывать легкие. Нужно же было каждый день отпахать часовое с лишним шоу, и не только петь, но и скакать и управляться с гитарой, – из этого и развился мой голос. Одних от него воротит, другие его обожают. Голос с характером. Никакой не Паваротти – но мне и не нравится, какой у Паваротти голос. Когда отвечаешь за сольный вокал в группе, это здорово выматывает. Одного только дыхания сколько надо. Петь песню за песней – для большинства этого хватит, чтобы под конец просто свалиться с ног. Пропускаешь через себя офигенный объем кислорода. Был так тяжело, что мы отрабатывали концерты, уходили со сцены, и я сразу шел спать! Бывало, конечно, что мы не ложились до следующего шоу, но чаще всего – даже и не думай! Мы от этих гастролей ловили кайф, как никогда раньше. Почти каждый вечер Winos провожали стоячей овацией – мы собирали небольшие залы, распродавали большие, выходили в ноль. Уровень мастерства на сцене был зашкаливающий, поголовно. Каждый вечер не игра, а сказка – музыка бурлила как сумасшедшая. Мы отрывались от земли. Это было настоящее чудо.

В итоге что Мика, что меня с нашими сольниками раскупали так себе. Ведь всем же нужны хреновы Rolling Stones. Ну, по крайней мере я с этого получил две классных рок-н-ролльных вещи и заработал личный авторитет. А Мик пустился в это дело с намерением стать поп-звездой на своих условиях. Пошел, поднял свой личный флаг, а потом его пришлось тихо спустить. Я не злорадствую по поводу того, что случилось, но для меня это было неудивительно. В конце концов он вернулся в Stones, чтобы заново найти себе место, – вернулся, чтобы все исправить.