Когда умолкает кукушка - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Лисенкова cтр.№ 17

И уже через несколько минут он увидел беспечно несущуюся через рощу Алену Кривицкую! Она шла босиком, как лесная фея.

При виде Алены Федора охватили смешанные чувства: и облегчение (хоть она жива!), и гнев (прогуливается тут, как ни в чем не бывало). Он застыл, стараясь подобрать нужные слова. И тут она тоже его заметила.

Шагая вслед за волком, Алена думала о том, что его ведет верное звериное чутье и они должны выйти к человеческому жилищу. Но что ей известно об оборотнях?

– По-моему, когда человек обращается в волка, он называется волколаком, – сказала она.

Федор промолчал.

– То есть с вами это недавно, да? – уточнила Алена.

– Я пытаюсь убедить себя, что все еще сплю. И изо всех сил пытаюсь проснуться.

– Думаю, что нет. Я тут довольно давно, и проснуться не получается.

– А вы мне вообще снитесь.

– Почему же? – обиделась она.

С Федором в обличье зверя ей оказалось гораздо легче общаться, а с его хвостом, когда он вел ее вперед, и вовсе просто. Но он считает ее всего лишь сновидением?

– То, что вы мне снитесь, совершенно нормально. Я все время думаю о вас и Лизе, наш отряд ищет вас днем и ночью. Поэтому неудивительно, что вы мне тут привиделись. Почему я при этом оборотень – пусть будет волколак, – вопрос открытый. Наслушался песен про серенького волчка, вот и выплыло. Но как бы мне теперь проснуться?!

Алена разозлилась.

– Вы проснетесь, и куда, по-вашему, должна после этого деться я?

– В общем, туда же, где вы были и без моего сна. Хотя… может, вы и правы. Может, вы снитесь мне для того, чтобы что-то сообщить о своем местонахождении. Будьте так любезны. Раскройте тайну. Где вы находитесь сейчас, Алена?

– С наслаждением, – согласилась разгневанная девушка. – Мы с вами находимся в одном и том же месте, с позволения сказать, и ни фига вы не собираетесь просыпаться, потому что вы не спите. А место, где мы с вами обретаемся сейчас, – это такой промежуточный мир между жизнью и смертью. Я сюда ухнула, как вы утверждаете, за ученицей Лизой. А вы – за мной и за Лизой. Бабка за дедку, дедка за репку. Если мы не выведем отсюда Лизу и еще толпу затерянных людей, мы с вами оба рассыплемся в пыль, за компанию с ними.

Волк остановился.

– Промежуточный мир между жизнью и смертью? Вы сбрендили, Алена.

– Говорит мне волколак.

– Я просто сплю! – Федор оскалил звериные клыки. – Бывают и более странные сны!

– А я тут что тогда делаю?

– Снитесь! Снитесь мне, и больше ничего!

– Как бы не так!

И тут наконец хлынул дождь. Он охладил пыл спорщиков. Волк поджал хвост и скачками понесся под раскидистый дуб. Туда же поспешила и Алена.

Земля благодарно принимала белесые потоки, отвесно падающей сверху, а между стволами струи сливались в дымку. Воды было так много, что с холма скоро помчались полные песка ручейки.

Девушка прижалась спиной к стволу.

– Такие сны вам когда-нибудь снились, а?

– Ну все когда-нибудь бывает в первый раз, – отозвался волколак чуть менее уверенно.

– Я вот была тут до вас и останусь, когда вам вздумается проснуться. Кто знает, с вас действительно станется умотать и оставить меня одну тут все разгребать.

Волк зарычал от ярости. От этого утробного рыка, в котором не осталось ничего человеческого, у Алены каждый крошечный волосок встал дыбом, и она отшатнулась от зверя.

– Жаль вам, да, что не съели меня сразу? – беспомощно пошутила она.

– Отвррратительно.

– Согласна. Я бываю язвой. Если бы промолчала, сошла бы за умную. Вы не обязаны разыскивать нас в трещинах между мирами, вам вполне хватает работы в собственном мире. Если вы действительно уснули и нечаянно сюда притянулись, так вы проснетесь, а сон забудется – не сразу, может, постепенно, но забудется. Сны ведь всегда забываются. Надо перевернуть подушку прохладной сторо…

– Неверрроятно. У вас рот никогда не закрывается?

Алена поспешно прихлопнула челюсть.

Дождь почти не попадал под дерево, но порывы грозового ветра все-таки приносили с собой воду и щедро плескали ее на одежду девушки. Джинсы не промокали, а вот легкая ситцевая рубашка, подмокшая еще раньше, быстро стала зябкой. Волколак с его густой шерстью, казалось, не замечал этих неудобств. Он улегся, вытянув передние лапы и положив на них голову, и даже прикрыл глаза.

Алена осмотрела себя критически. Дыра на колене штанов могла еще сойти за дизайнерское решение. Намокшая рубашка не слишком эстетично липла к груди, тем более что бюстгальтером она пренебрегла. Волосы после дождя станут точно как овечьи кудряшки. А это… а это что такое у нее на тыльной стороне руки?

– Мама, – сказала она шепотом.

– Что такое? – устало поднял голову Федор.

– Это что? Этого у меня не было!

Она потрясла рукой перед волчьей мордой.

– Перестаньте дергаться, дайте посмотреть.

Растопырив пальцы, она и сама вглядывалась в чудной рисунок, проступивший на тыльной стороне запястья. Это была черная летучая мышь.

– Татуировка. Хотите сказать, что раньше у вас ее не было?

– Не было, конечно. Я не моряк и не заключенный!

– Современным девушкам нравятся тату. Лепят их куда ни попадя. И на шею, и на поясницу.

– Я не такая.

– Я вижу, – скептически произнес зверь.

– Это она мне поставила!

– Кто?

– Летучая Мышь. Она тут… э… работает.

– Работает в промежуточном мире между жизнью и смертью. Правильно я вас понимаю?

– Ну я не уверена, что там дальше смерть. Может, другая жизнь.

– Прекрасно. И кем же она работает в промежуточном мире между жизнью и жизнью?

– Смотрителем, – с запинкой отвечала Алена. – Она на самом-то деле не летучая мышь. Это я так воспринимаю.

– Этот рисунок трудно воспринять как-то по-другому.

Стилизованная летучая мышь широко распахнула крылья на кисти руки, и Алена не могла понять, как не заметила ее раньше. Если не принимать во внимание то, что раньше картинки там просто не было.

– Завуч вышибет вас из школы, – хмыкнул волк.

– Если я туда вообще вернусь когда-нибудь.

Обессилев, Алена сползла по стволу дерева и опустилась на траву. Она представила себе лицо Василисы Карловны, и ее вдруг охватил безудержный хохот. Она смеялась долго, разве что не каталась по земле. Волк дружелюбно скалился рядом.

– Так-то лучше, – наконец заметил он.

– Лучше, чем что?