Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 - читать онлайн книгу. Автор: Хейнц Шрётер cтр.№ 47

Когда стало известно о намерении передать военнопленных Красной армии, многие в лагере были против этого, однако, когда положение стало просто бедственным, командование армии отдало распоряжение о передаче пленных наступавшим русским войскам. Проведение данного мероприятия было поручено русскому военнопленному Сюракину, исполнявшему в лагере обязанности интенданта.

После прорыва советских войск русскими было проведено расследование относительно обращения с военнопленными и злостного невыполнения обязанностей по снабжению военнопленных продовольствием; в этой связи неоднократным допросам подвергался бывший снабженец лагеря, начальник финансовой части Реберг. В ходе допросов, однако, выяснилось, что повода для претензий к немецкой администрации лагеря не было. В 1947 году начальник финчасти Реберг был освобожден из советского плена.

Канун Нового года на востоке

Год приближался к концу. Проходили дни и ночи, каждый последующий день и последующая ночь были не менее трудными и мало чем отличались от предыдущих, возникали и прекращались снежные бури. В последний день года облака низко висели над землей, было сумрачно.

В 24-й танковой дивизии, располагавшейся на восточном фланге фронта, кому-то пришла в голову мысль сделать несколько выстрелов осветительными снарядами, без каких-либо на то причин, просто так, в воздух. Находившийся в четырехстах метрах пост принял данный сигнал и передал его дальше. Вся эта сверкающая полоса фейерверка, переходя от одного поста к другому, от одной дивизии к другой, протянулась по всему переднему краю обороны вплоть до самого Сталинграда.

6-я армия провожала стрельбой последний год своего существования.

31 декабря Верховное командование вермахта направило Сталинградской армии радиограмму, в которой было всего несколько строк:

Вечером все подразделения армии были ознакомлены с текстом радиограммы Гитлера:

Генерал-полковнику Цейтцлеру Гитлер послал новогодний привет следующего содержания:

Какова же была ситуация на фронтах к концу года?

Группа армий «А» удерживала свои позиции, отражая все более жесткие атаки противника. Все приготовления, связанные с уходом с Кавказа, были пока запрещены вышестоящим командованием, но, несмотря на это, командиры на местах тайком начинали проводить меры по отходу с занимаемых позиций. Так, из района дислокации был отправлен весь ненужный инвентарь, а вместе с ним около девятнадцати тысяч раненых, находившихся в декабре на курортах Кавказа.

На участке группы армий «Дон» 6-я армия в отчаянии вела безнадежные бои.

Армейская группа Гота была сильно ослаблена тем, что передала часть своих подразделений на левый фланг группы армий и сумела избежать уничтожения только за счет отступления на юго-запад. Входившие в состав армейской группы румынские части необходимо было как можно быстрее снять с фронта, так как они оказались абсолютно небоеспособными и были лишь опасной обузой для немецких войск.

Армейская группа Холидта отступила к низовьям Донца, оставив в последние дни декабря Чирский фронт.

Фронт 8-й итальянской армии был разорван после того, как русским удалось осуществить здесь прорыв на участке шириной пятьдесят километров. На данном участке прорыва немецкие части вели отдельные бесперспективные бои. Севернее Каменска была сформирована временная армейская группа Фреттер-Пико, перед которой была поставлена задача вместе с 304-й дивизией, находившейся на подходе, освободить 3-ю горно-стрелковую дивизию, окруженную советскими войсками в Миллерове, и далее предотвратить продвижение вражеских частей в промышленный район на Донце.

Итальянские части, не сдавшиеся в плен, спасались бегством на запад.

Группа армий «Б» прилагала усилия, чтобы силами 19-й танковой дивизии задержать в Старобельске наступление вражеских частей в западном и юго-западном направлениях. На северном фланге 8-й итальянской армии и на участке 2-й венгерской армии наступления со стороны русских еще не было, поэтому эти части занимали свои старые позиции на Дону, но вполне вероятно, что через несколько дней русские дивизии могли и здесь начать наступление.

В целом ситуацию на Восточном фронте можно было считать безнадежной. Здесь уже не думали о 6-й армии, так как с каждым днем возрастала опасность того, что могут быть уничтожены обе группы армий «А» и «Б».

То, что эта ситуация в последующие месяцы была еще более-менее управляемой и не переросла в еще большую катастрофу, чем в Сталинграде, являлось исключительно заслугой командования и самих войск, отличавшихся непревзойденной храбростью.

Ставка фюрера и сам Верховный главнокомандующий не имели к этому никакого отношения.

Штабной врач и голубые палатки

Он стоял перед темно-голубыми палатками и наблюдал за погрузкой раненых. Самолеты прилетели в котел с боеприпасами и хлебом, а улетали из котла с людьми.

Там, где было можно, штабной врач оказывал всяческую помощь, хотя это не входило в его обязанности – он делал это по собственному желанию. Кто-то подходил к самолету сам, кто-то подползал, и было видно, что солдаты испытывали при этом робость и смущение. Тяжелораненые всегда заходили в самолет первыми, остальные более-менее спокойно ждали своей очереди.

Небольшое помещение палатки, имевшее пять метров в длину и три метра в ширину, освещалось через два четырехугольных отверстия, в которые были вставлены остатки стекол от старой машины, швы были заделаны тряпками и бумагой, чтобы степная пыль не проникала внутрь палатки.

Снаружи ветер заносил стекла рыхлым снегом, а изнутри на стеклах оттаивал лед, и было слышно, как капли падали на пол – в палатке стояла небольшая печка, которую топили досками ящиков от бомб.

Кругом стояли несколько ведер, на стене висела доска, поддерживаемая кусками проволоки, на одном ящике стоял тазик для умывания на четырех подпорках, врытых в землю, лежали простые носилки, сделанные из парусины.

Носилки занимали основную площадь палатки и служили в качестве операционного стола, на котором за последние дни побывали сотни раненых.

Необычным во всем помещении казался высокий светильник из легкого металла, с которого свисала голубая лампочка, освещая носилки.

Помещение с парусиновыми носилками в течение долгих недель было «отделением военной хирургии». Все это время в палатке или рядом на снегу производилось определение степени сложности ранения поступавших солдат. В течение десяти минут штабной врач решал, кого в первую очередь нести на «операционный стол». Раненых клали на носилки одного за другим, десять человек в час, иногда сотню в день.