Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943 - читать онлайн книгу. Автор: Хейнц Шрётер cтр.№ 43

Затем он сказал следующие слова:

– Мы знали, что сегодня вечером вы пройдете мимо нас. Мы – это я, который когда-то хотел стать священником, и они, – при этом он указал на укутанные фигуры, – и еще вот этот рождественский хор, состоящий из шатающихся исполнителей. Поэтому мы хотели бы доставить вам несколько радостных минут.

Последние слова вызвали у роты громкий и продолжительный смех – солдатам понравилось выражение «шатающиеся исполнители».

И этот человек, который мог поднять только правую руку, сказал:

– Сегодня тот самый вечер, который люди назвали кануном Рождества, а завтра наступит тот самый день, в который должно было начаться спасение человечества. Этот вечер и завтрашний день должны были принести с собой мир. Перед нами – враг, который не знает, что значит этот вечер и этот день, но и мы не знаем тех людей, находящихся сейчас по ту сторону линии фронта, и мы не смогли подумать о том, что этих людей можно «побеждать» без этой войны. Нам указали направление, в котором мы должны были идти, и сказали при этом, в чем состоит наша задача. Вы – лишь небольшое подразделение, и сегодня вечером вы воздадите Богу Богово, а когда пройдет этот час, кесарю – кесарево. Тот мир, который принадлежит сегодняшней ночи, мы желаем нашей родине, чтобы свечки спокойно горели на рождественских елках, чтобы руки, сомкнутые под рождественской елкой, были спокойны, чтобы эти руки у себя дома думали не о зиме, а о весне, чтобы через эти руки, если нам доведется вернуться домой, мы почувствовали пламенные сердца, чтобы родина была преисполнена чувством достоинства и чтобы этот фронт никогда не напомнил ей о себе.

Затем человек на ящике (в котором еще сегодня днем хранились неприкосновенные запасы) произнес католический гимн «Глория»: «Et interra pax hominibus». Человек молился в соответствии с латинским текстом и не стыдился ошибок, так как он говорил о мире. Повернувшись направо, он поднял крест: «Dominus vobiskum» – опустил руку и положил ее на кровоточащую повязку левой руки и в звездную ночь в небольшой лощине под Гуловкой произнес громко и отчетливо «Отче наш» для тех, кто был по ту линию фронта и кто исповедовал другую веру. И сто пятьдесят человек, стоявших перед «елкой» с огоньками, и два десятка людей, стоявших за ней, громко вторили: «…ибо Твое есть Царство, и сила, и слава вовеки. Аминь». И они повторяли это сотни раз, и слово «Аминь» глухим эхом отдавалось вокруг. После этого 9-я рота пела: «Тихая ночь, святая ночь». Все пели три первые строфы, а «шатающиеся исполнители», стоявшие за «елкой», подпевали. Никогда еще эта песня не исполнялась так дружно, как в тот вечер.

Человек, хотевший когда-то стать священником, слез с ящика и стал раздавать каждому солдату из роты по пять пачек «Юно рунд», по горсти печенья, лежавшего ранее на складах Тобрука, и только после этого протягивал руку для прощания.

После всего этого 9-я рота продолжила свой путь, но солдаты долго оглядывались назад до тех пор, пока «елка с огоньками» не исчезла за снежной стеной.

Приказ выполнен: «Батальон погиб весь до последнего солдата»

Это была окопная позиция дивизии. Сквозные окопы были вырыты глубиной в человеческий рост, отлично оборудованы для зимы, и в дивизии говорили о своем творении: «Нашу позицию захватить невозможно». Позиция была также недоступна для танков, кроме нескольких ложбин, через которые русские прорывались в глубь участка, где и находили свою смерть. Это была, что называется, идеальная зимняя позиция, которую только можно было себе представить и пожелать.

С наступлением декабря все закончилось, так как дивизия должна была переместиться на двенадцать километров в юго-восточном направлении. «На новой позиции необходимо иметь время для рытья окоп, поэтому уходить с участка следует ночью, а замыкающие подразделения обеспечат прикрытие. Все, что солдату не нужно для полевой экипировки, оставить здесь».

Командиры высказывались против передислокации, считая ее гибельной в середине зимы: не имея достаточно средств, переходить на новые позиции, где необходимо быть готовыми к обороне уже через двенадцать часов.

Итак, они высказывались против, но никакие доводы не помогли.

Дивизия отправилась на новый участок.

За подразделениями лежало большое открытое поле, представлявшее собой небольшую возвышенность. Перед ними была небольшая ложбина, противоположный край которой немного возвышался над местностью. Ни деревца, ни кустика, ни дома, только снег и лед да начавшийся снегопад.

– Господа, мы прибыли, здесь будет проходить передний край обороны.

Командир полка посмотрел на генерала:

– Где, господин генерал?

Тот протянул руки направо, налево и посмотрел на север:

– Здесь, по этой линии, будет проходить фронт.

– А где правая и левая границы, господин генерал?

– Приблизительно на этом месте, где мы сейчас стоим, будет проходить левая граница, а правую вы должны определить сами.

Снегопад становился все сильнее, командир полка и командир батальона посмотрели друг на друга.

– Где место стыка с соседними частями?

– Это будет определено позднее.

– Где будет находиться командный пункт дивизии?

– Как будет рассредоточено тяжелое оружие?

– Обо всем этом вы получите соответствующие приказания. Господа, у вас есть еще час времени, чтобы отдать распоряжения в ваших батальонах. Через час мы уходим отсюда.

Командир полка и оба командира батальона ушли. Они попытались при сильном снегопаде обозначить границы, но каких-либо предметов для маркировки не было, а места, помеченные на снегу, быстро заносило новым снегом. Оставалось только одно: внимательнее осмотреть и изучить всю местность. Командиру 2-го батальона достался участок шириной пятьсот метров, который он обошел вдоль и поперек. Когда данный ему в распоряжение час был на исходе, командиру стало ясно, что его позиция должна была находиться или на небольшой возвышенности по ту сторону ложбины, или на возвышенности, располагавшейся позади него. Командир полка был того же мнения.

Генерал отклонил данную разметку позиции.

Расставаясь, генерал заверил офицеров, что «все будет сделано и уже есть письменный приказ».

«Если все пойдет хорошо и если завтра ночью нам вообще удастся снова найти эту местность и нашу позицию», – подумали командиры.

Пока не был отдан приказ, командир батальона вновь попросил разрешения оставить за ним размеченную им позицию. Безуспешно.

На следующий день части в указанное приказом время покинули свои укрепленные позиции и отправились в снежную ночь.

С помощью карманных фонариков удалось отыскать заметенные следы автомашин, прошедших здесь вчера. На рассвете батальон был на месте, люди разошлись и легли прямо в снег. 1-й батальон, шедший на каком-то расстоянии справа от 2-го батальона, пытался найти свою позицию. Левого соседа видно не было, четыре бравых лейтенанта с сомнением покачали головой.