Зодчий. Жизнь Николая Гумилева - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шубинский cтр.№ 55

Cтраница 55

Эти слова были напечатаны в третьем (декабрьском) номере журнала, к учреждению которого и Гумилев, и Анненский имели самое прямое отношение; Анненский их прочитать уже не смог.

Журнал «Аполлон», оставивший в русской культуре след богатый и яркий, начал выходить в октябре 1909 года. Но зачат он был, если можно так выразиться, в первый день года. Срок беременности был почти нормальным — с небольшим даже перебором, и ребенок появился на свет крепким и долговечным — в отличие от злосчастного «Острова».

Родителем журнала был Сергей Константинович Маковский (1877–1962).

Сергей Константинович происходил из известной художественной семьи. Отец — знаменитый салонный портретист Константин Маковский, дядя — не менее знаменитый передвижник-жанрист Владимир Маковский. «Братья Маковские», принадлежавшие к противоположным школам, для следующего поколения (мирискусников) стали чуть не сиамскими близнецами. Оба они воплощали все самое затхлое и пошлое в изобразительном искусстве конца века. Но Сергей Маковский придерживался вкусов передовых и изощренных. К тридцати годам он был одним из ведущих художественных критиков молодого поколения, видным историком искусства, соредактором журнала «Старые годы». Итогом его деятельности стали трехтомные «Страницы художественной критики» и «Силуэты русских художников». Занимался он и стихотворчеством — писал сонеты в парнасском духе. Его первый сборник (вышедший в 1905-м) был замечен Брюсовым. Позднее (уже в эмиграции) Маковский выпустил еще несколько стихотворных книг, в том числе «поэму в сонетах» «Нагарэль», посвященную памяти Гумилева. Самые поздние (после Второй мировой войны) стихи Маковского не лишены достоинств, но главный след в истории поэзии Маковский оставил в молодости, в 1907 году, когда увел жену у двадцатилетнего Владислава Ходасевича. Кажется, русская муза многим обязана душевному потрясению, пережитому юным покинутым супругом. Язвительное замечание Ауслендера («Маковский был совершенно неграмотным в области современной литературы и очень пленился, узнав, что существует такая модернистская литература») — по меньшей мере сильное преувеличение. Но несомненно, что поэзия в меньшей степени, чем визуальные искусства, относилась к сфере интересов Маковского.

В начале января 1909 года Маковский организует «Салон» — выставку «живописи, скульптуры и архитектуры» в Меншиковском дворце. По словам самого Сергея Константиновича, «я затеял ее потому, что Дягилев перестал пестовать «Мир искусства» и кому-то надлежало «объединить» наиболее одаренных художников». В выставке приняло участие около сорока художников, выставивших более шестисот произведений. Среди них были Рерих, Бакст, Петров-Водкин, Кандинский, Чурленис, Врубель (это была последняя его прижизненная выставка — впрочем, сам художник уже два с половиной года был слеп и безумен; роковой приступ болезни настиг его в момент работы над портретом Брюсова). За несколько дней до вернисажа Маковский познакомился с состоятельным любителем искусств М. К. Ушковым, который играл роль посредника между Маковским и одним из художников. Увлеченный выставкой, Ушков предложил Маковскому свою помощь в издании «журнала искусств». Достойно внимания, что Ушков жил в Царском Селе, но нет никаких свидетельств его общения с Гумилевым.

Вероятно, в первый момент «Аполлон» задумывался как исключительно художественный журнал. Литературный отдел его (сыгравший столь важную роль в истории российской словесности) возник благодаря встрече Маковского с Гумилевым, состоявшейся на открытии выставки 1 января.

Сам Маковский описывает ее так:

То, что литературная часть задуманного журнала поначалу полностью оказалась в руках малоизвестного 23-летнего поэта, «белобрысого самоуверенно-подтянутого юноши», может объясняться только отсутствием у Маковского связей в литературной среде, а главное — особого интереса к этому роду деятельности. В поэзии он был все же дилетантом, в намеченном журнале главное внимание должно было уделяться «искусствам изобразительным».

Гумилев познакомил Маковского с Толстым, Городецким, а затем и с Анненским. Гумилев «зачитывал» своих новых знакомых строфами из «трилистников» Анненского — и при первой возможности свел с самим поэтом. В одном из писем 1909 года (недатированном) Гумилев приглашает Анненского к себе на «импровизированный литературный вечер… Будет много писателей, и все они очень хотят познакомиться с Вами». Видимо, это и было представление автора «Тихих песен» будущей редакции «Аполлона».

С этого момента бывший директор Царскосельской гимназии, до сих пор участвовавший в актуальной литературной жизни лишь в качестве отстраненного наблюдателя-эссеиста, становится едва ли не главным идеологом новорожденного журнала — по крайней мере в том, что касается словесности. Свои личные отношения с ним Маковский характеризует как «дружбу».

Поразительно: ведь именно этот «маркиз», в котором ничего не было от интеллигента-разночинца, — автор «Старых эстонок», в которых нашли выражение самые благородные (если и не самые умные) стороны русского интеллигентского менталитета.

Если Анненским Маковский был очарован, то о Гумилеве он пишет куда строже — пожалуй, даже несколько свысока. Но в портрете, намеченном им, много верного: