Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Щеглов cтр.№ 136

Как важно быть серьезным

Что-то душновато становится и противно. Сделаем передышку и немного отойдем от самовлюбленного и кокетничающего на крови философа. Постараемся повеселиться вместе с Эренбургом во времена вовсе не веселые. Гитлер шел семимильными шагами к власти, и европейские наблюдатели придавали известное значение возникшей угрозе. Осуждая и высмеивая Гитлера, они присматривались к нему, оценивая, правда, по-разному, опасность нацистской идеологии и практики. Эренбург в мемуарах вспоминает о неком Бостуниче: «Помню, как нас веселила книга некоего Бостунича „Масонство и русская революция“, в которой говорилось, что эсер Чернов на самом деле Либерман, а октябрист Гучков — масон и еврей по имени Вакье; Россию погубили вечные ручки Ватермана и шампанское Купферберга, помеченные дьявольскими пентаграммами».

Я протянул руку к книжной полке и взял книгу Бостунича, решив проверить: не ошибся ли Эренбург? Я никогда не мог прочесть ее страница за страницей, утомляясь от очевидного вранья и глупых выдумок. Между тем память Эренбурга сработала точно. Чернов и Гучков действительно разоблачались Бостуничем. Про вечные ручки Ватермана и шампанское Купферберга, помеченное пентаграммами, я не стал искать, но зато наткнулся на массу других идиотских предположений и фантастических подробностей. Я узнал, что и Александр Федорович Керенский вовсе не сын директора гимназии, а сын каторжного еврея, а масоны уже давно завладели миром.

На других страницах Эренбург снова возвращается к Бостуничу и рассказывает о посещении масонской ложи «Великий Восток»: «Я оказался в том самом логове, которое сводило с ума монархиста Бостунича. Логово было обыкновенным кабинетом, а секретарь ложи — пожилым радикалом, знавшим гастрономические тайны всех ресторанчиков Парижа. Масонов во Франции было много, вопреки представлениям Бостунича, они не поклонялись ни дьяволу Бафамету, ни иудейскому Богу Ягве, ни Карлу Марксу; ложи были своеобразными обществами взаимопомощи».

Книга Бостунича вышла в Югославии. Издательство располагалось в городе Нови Сад. Это в сербской части страны. Распространялась она в 1922 году не ходко, но кто пожелал потратить время и прочесть — прочел: среди них и Эренбург с друзьями. Если у него дошли руки до Бостунича, то с Розенбергом через десяток лет он расправился и подавно. Все-таки «Миф XX века» имел более солидную репутацию, чем подозрительная болтовня Бостунича. Эренбург, к сожалению, не всегда демонстрировал дар пророчества, которым все же обладал. Иногда историческое чутье ему изменяло. Но то, что он взбесился, познакомившись с бреднями Бостунича, свидетельствует, несомненно, о посетивших его зыбких предощущениях, когда дар пророчества на некоторое время засыпал.

В том же году, за три месяца до «пивного путча» в Мюнхене, он отозвался на книгу Бостунича, поместив фельетон в берлинском «Новом русском слове», и подписался весьма язвительно: «Масон ложи „Хулио Хуренито“, мексиканского толка, 32 ст. („принц королевской тайны“), хасид и цадик, чекист в 4 личинах (жид — мадьяр — латыш — китаец) Илья Эренбург». Ни фельетон, ни ерническая подпись не могли, конечно, появиться при жизни Ленина или позднее — при господстве сталинской цензуры в России. А напрасно! Читатели получили бы хорошую прививку от бесстыдной чепухи!

Бедный Илья Григорьевич! Он и в страшном сне не мог себе вообразить судьбу книги Бостунича в демократической — постперестроечной — России. Не ведал он и о дальнейших приключениях ловкого киевского мошенника. Рядом с его последним прибежищем на улице Горького, ныне Тверской, напротив роскошных магазинов, вытянувшихся вдоль Нового Арбата, на ступеньках бывшего музея Владимира Ильича Ленина, в вестибюле метро, встроенном в Министерство обороны, а также в прочих и довольно многочисленных местах абсолютно свободно торгуют сочинениями Бостунича. Полагаю, что, увидев это, Илья Григорьевич перестал бы веселиться и понял, какую ошибку допустил. Горечи бы добавила головокружительная карьера новисадовского обывателя. Из мелкого киевского погромщика и антисемита, в прошлом злобного германофоба, выдающего себя за патриота, Бостунич, присоединив к своей австро-галицийской фамилии другую — Шварц, — превратился в доверенное лицо рейхсфюрера ОС Генриха Гиммлера.

Григорий Бостунич, еще не Шварц, попал в плен к немцам во время Первой мировой войны. Освободившись, он занялся творчеством и создал труд под длинным названием «Из вражеского плена. Очерки спасшегося. История мытарств русского журналиста в Германии». Затем последовал «Спор небожителей». После крушения империи Бостунич намеревался приспособиться к новому порядку вещей и написал книжонку «У отставного царя. Веселые похождения коммивояжеров в Царском Селе». Николая II он именовал не иначе, как Гольштейн Готторп (по старому лжеименованию — Романов). Октябрь свел все усилия Бостунича на нет. Бежав в Крым, он оседлал там масонство и оккультизм. Продолжив бег, он очутился в Берлине, поступив под покровительство знатока масонских тайн Карла Гейзе. Здесь он начисто забыл о прошлой германофобии и насмешках над расстрелянным царем. Теперь платили за другое, и Бостунич занялся «Протоколами сионских мудрецов». В результате появилась свеженькая трактовка и история подделки под названием «Правда о сионских протоколах», а уже затем — предмет эренбурговских издевок «Масонство и русская революция». Но на этом деятельность Бостунича не закончилась. В 1920 году последняя книга вновь вышла из печати, но с более философским названием — «Масонство в своей сущности и проявлениях». Он становился популярным в самых реакционных кругах русской эмиграции. Такой прыти Эренбург и не ожидал от «земляка». Сочинения Шварца-Бостунича, и особенно «Масонство и русская революция», превратились в неисчерпаемый источник скрытых и открытых цитат для современных русских фашистов, принявших на веру то, что вызывало и вызывает ироническое отношение у каждого нормального человека, интересующегося историей нашей страны. Этот последний факт оказал на нынешнюю желто-фашистскую печать огромное влияние. Теперь дискуссии будто бы принимают вполне законный вид. Поклонников Бостунича становится все больше, что зависит от общего снижения образовательного уровня.

Ирония, насмешка, веселье — вещи хорошие и свойственны человеку. Но как важно быть серьезным!

Обманутый рейхсфюрер

Шварц-Бостунич издал свою новую книгу под покровительством Гиммлера, который был менее требователен, чем Геббельс. К министру пропаганды киевский специалист по пентаграммам и пользующийся популярностью у дам среднего возраста теософ не сумел втереться в доверие. Гиммлер же пожаловал сомнительному клиенту звание почетного профессора СС. Утешительный приз Шварц-Бостунич получил после того, как Академия наук в Берлине отказала ему в членстве, посчитав представленные работы недостаточно аргументированными. Располагая высшей и бесконтрольной властью над элитой СС, Гиммлер принуждал соратников слушать лекции Шварца-Бостунича, произнесенные на дурном немецком, да еще аплодировать профессору гонорис кауза. Но этого мало. Перед самым концом Третьего рейха австро-галицийский нацист стал СС-штандартенфюрером. Гиммлер не поинтересовался его прошлым в России и Крыму. В дни агонии режима Гиммлер приказал вывезти Шварца-Бостунича и его семью в безопасное место вместе с уникальной — антимасонской и антисемитской — библиотекой, которая насчитывала, по одним источникам, 15 000 томов, а по другим — 40 000. Но безопасного места для столь ловкой персоны в Германии уже не существовало, и СС-штандартенфюрер вместе с библиотекой и дипломом профессора СС гонорис кауза исчез в водовороте событий. Но дело его пока не погибло.