Полководцы Великой Победы - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Щукин cтр.№ 82

Какую же боль испытывал военачальник, сознавая, что влиять на ход событий он уже не в силах? Словно что-то сломалось, что-то оборвалось в человеке, так долго переносившем огромные нервные и физические нагрузки.

Инфаркт, тяжелая операция, вслед за нею, в самом начале 1956 года, увольнение в запас с правом ношения военной формы. Снова, как 10 лет назад, имя его стало исчезать со страниц военной печати, из научных трудов и лекционных курсов о крупнейших воздушных операциях, проведенных под его руководством.

Но боевые товарищи его не забыли. Разве пристало бояться начальствующего гнева тем, кто смело вступал в неравные схватки с асами люфтваффе?

Руководители Гражданского Воздушного флота СССР составили представление, и вскоре Александр Александрович возглавил организованное в Ленинграде училище. Благодаря его знаниям, энергии и трудолюбию учебное заведение на Литейном проспекте превратилось в настоящую высшую школу, оснащенную самым современным оборудованием.

Работа увлекала: ведь гражданская авиация получала новое поколение машин, нужно было осваивать реактивные и турбовинтовые лайнеры Ту-104, Ту-114, Ил-18, Ан-10. Александр Александрович и в гражданском костюме подавал пример дисциплинированности, точности, пунктуальности. Он гордился трудом на научно-педагогическом поприще и, получив звание профессора, был рад, должно быть, не меньше, чем при вручении самой высокой воинской награды.

В течение 10 лет маршал Новиков написал около 40 научных статей, несколько книг, воспитал пять кандидатов и доктора наук. Творческие планы были обширны, вот только здоровье, подорванное тяжелыми испытаниями и чудовищной несправедливостью, напоминало о себе все чаще. И все чаще в глазах появлялась безмерная усталость. Но и в больничной палате рабочий стол маршала был завален бумагами. Он продолжал работать на благо Родины вплоть до последнего дня, 3 декабря 1976 года.

Начальник тыла советской армии вышел из-за стола, приветствуя профессора М. М. Загю, корифея интендантской службы, получившего генеральское звание еще от государя императора.

— Большое солдатское спасибо вам, Андрей Васильевич! От чистого сердца. В пояс кланяюсь, — взволнованно жал руку гость хозяину кабинета.

— За что же, товарищ генерал?

— За то истинное чудо, которое явилось мне на склоне лет моих. Я до гроба не забуду, что уже на втором году прошлой мировой войны русской армии всего не хватало, решительно всего. А теперь у нашей армии всего вдоволь. И за это от старого солдата нижайшее спасибо вам...

Восхищенное удивление ветерана с точки зрения специалиста было вполне понятным: Советская армия, эта огромная, сложная военная машина, непрерывно наносившая агрессору сокрушительные удары, действительно вдоволь снабжалась продовольствием, фуражом, горючим, обмундированием, боеприпасами, разнообразным военно-техническим имуществом — и это в условиях маневренной войны, при постоянно изменявшейся линии фронта! Количество раненых, полностью излечившихся в госпиталях и вернувшихся в строй, достигало 70% — величины, прежде неслыханной...

Административно-хозяйственное чудо казалось особенно грандиозным по сравнению с порядками, царившими во время Первой мировой войны. Главными причинами плохого снабжения тогда были, во-первых, стратегические ошибки военно-политического руководства в оценке характера будущей войны, из-за чего не озаботились заблаговременным созданием необходимых запасов материальных средств, а во-вторых — хищения и коррупция, беспощадно разъедавшие государственный аппарат. Воровали в царской армии масштабно и дерзко, с лихостью и отвагой, проистекавшими из уверенности в полной безнаказанности.

Корни у нехорошей традиции были глубокие. Недаром царь Петр I, создатель регулярных вооруженных сил, с криками «Вор! Вор!» охаживал ближайшего сподвижника, князя Меншикова, собственноручно сделанной дубиной. А спустя век царь Александр I говорил о своих сановниках: «Они украли бы мои военные линейные корабли, если бы знали, куда их спрятать...»

В Крымскую войну хищения, приняв характер поистине гомерический ^[17], поражали воображение иностранцев и оказывали прямое влияние на ход боевых действий. Доходило до того, что рядом с новой крепостью на украденные при строительстве деньги можно было воздвигнуть еще одну такую же.

Принятая в царской армии система позволяла офицерам практически бесконтрольно распоряжаться деньгами, отпущенными на питание личного состава и приобретение фуража для лошадей. В 1914 году драгунский ротмистр Крым-Шамхалов-Соколов в ответ на просьбу вахмистра С. М. Буденного выдать деньги на еду для голодающих солдат грязно выругался, а затем бросил три рубля и крикнул: «На, купи им телегу дров, пусть грызут! »

К сожалению, подобные случаи были далеко не единичными. Что же касается честных офицеров — а без них не было бы ни победы в гигантской Галицийской битве, ни знаменитого Брусиловского прорыва, — то они не без оснований подозревали терявшее доверие командование в умышленно проигранных боях и операциях. Ведь разгром, отступление, беспорядочная эвакуация — это и есть тот омут, в котором легче всего скрыть следы особо крупных хищений.

Солдаты в свою очередь тоже не всегда отличались бережливым отношением к военному имуществу и охотно выменивали, к примеру, добротные юфтевые сапоги (кирзовых тогда еще не было) на продукты питания и алкоголь. Разукомплектовывались даже купленные за границей винтовки, чьи клинковые штыки служили отличным предметом торга. В этих условиях и генерал Загю, и даже сам генерал Горецкий, возглавлявший интендантскую службу, люди безусловно порядочные и лично кристально честные, своим высоким профессионализмом могли только лишь несколько сокращать наносимый системой ущерб.

После 1917 года положение резко изменилось. Новая власть показала, что располагает самым эффективным лекарством для лечения застарелой болезни — каленым железом, а главное, полна решимости применять его не колеблясь. Честные офицеры, воспрянув духом, вступали в Красную армию тысячами.

Тогда же, в августе 1918-го, начал воинскую службу и Андрей Васильевич Хрулев. Встал в строй добровольно, рядовым бойцом, хотя для своих неполных 26 лет имел стаж подпольной революционной деятельности в Петербурге, куда еще в детстве пришел на заработки из родной деревни Большой Александрович. Наказанием за «нелегальность» стали 8 месяцев тюремного заключения и ссылка — правда, недалекая, в Эстонию.

Слесарь Охтинского завода успел побывать членом Пороховского районного комитета РСДРП(б), заместителем председателя районного совета рабочих и солдатских депутатов, председателем особого отдела района при Петроградской ЧК, комендантом революционной охраны района, даже какое-то время заведовал финансовым отделом ЧК. Шел, не раздумывая, на любой участок работы и везде справлялся благодаря природной сметке и недюжинной энергии.

Талант самородка оказался востребованным и на новом поприще: в конце февраля 1920 года А. В. Хрулев уже комиссар 2-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии. Его личное мужество и организаторские способности высоко ценили и командарм С. М. Буденный, и член Военного совета К. Е. Ворошилов, которого А. В. Хрулев знал по подпольной работе еще с 1912 года.