Из третьего мира - в первый. История Сингапура 1965-2000 - читать онлайн книгу. Автор: Ли Куан Ю cтр.№ 99

В результате проведенных ранее, в 1975 году, всеобщих выборов премьер-министром стал традиционный монархист Кукрит Прамой. Он возглавлял коалицию в парламенте, в котором его Партия общественного действия имела только 18 мест из 140.

Таиланду нужно было что-то предпринимать ввиду надвигавшейся победы Северного Вьетнама над Южным. Кукрит показался мне человеком проницательным, с философским складом ума, с острым, хотя и несколько мрачным, чувством юмора. Временами он мог вести себя достаточно фривольно. Разговорчивый, обладавший выразительной мимикой и активно жестикулировавший, он не произвел на меня впечатления человека, преследовавшего серьезные политические цели. Он вел себя как премьер-министр в голливудском фильме «Тихий американец». Кукрит был разведен и жил в большом живописном старомодном тайском доме из тикового дерева в центре Бангкока, куда он пригласил меня, чтобы поужинать на открытом воздухе.

Как человек, отвечавший за формирование политики Таиланда, Кукрит не внушал мне доверия. Я посетил его в Бангкоке 17 апреля 1975 года, через неделю после того, как «красные кхмеры» захватили Пномпень, и за две недели до падения Сайгона. Для моего визита нельзя было бы даже специально подобрать более напряженного момента, но он мало что мог сказать о позиции Таиланда. Наш посол, который вырос в Таиланде и знал его лидеров и их культуру, полагал, что они все еще думали над тем, какой будет новая внешняя политика Таиланда. Кукрит сказал, что американцы эвакуируют свои базы в течение года. Он больше не был уверен в необходимости присутствия США в Таиланде. Из «сдерживателя» США превратились в мишень, и присутствие американских войск компрометировало Таиланд, делало его положение более сложным. Я сказал ему, что нам не следовало сбрасывать США со счетов – американский Конгресс мог изменить свою позицию по ходу развития событий. Позиция Сингапура заключалась в том, что присутствие 7-го флота США облегчало наши отношения с Советским Союзом и Китаем. Без этого присутствия влияние русских было бы просто подавляющим. Когда Советский Союз потребовал, чтобы Сингапур позволил хранить топливо для советского рыболовного флота на одном из наших островов, мы посоветовали приобретать топливо у американских нефтяных компаний, расположенных в Сингапуре. Не будь 7-го флота, мы не смогли бы дать русским подобный ответ.

Через две недели после посещения Пекина, в июле, Кукрит прибыл в Сингапур. Он уже встретился с делегацией Северного Вьетнама в Бангкоке. Кукрит сказал, что «во Французском Индокитае реализовался “принцип домино”» и что Северный Вьетнам хочет теперь править Индокитаем. Я спросил его, почему передачи «Радио Ханоя» были такими враждебными по отношению к Таиланду в тот момент, когда правительство Вьетнама протягивало руку дружбы. Кукрит сказал, что тактика вьетнамцев заключалась в том, чтобы запугать Таиланд, принудить его к установлению дипломатических отношений, поэтому они хотели, чтобы весь мир видел, что Таиланд напуган. Он рассказал о своей встрече с руководителями делегации Северного Вьетнама в Бангкоке. Они не казались высокомерными, заявили, что хотели бы забыть прошлое, и тепло обнимались при встрече с ним. Кукрит сказал, что он «дрожал в их объятиях». Они холодно улыбались, и когда пятеро из них находились в комнате для переговоров, ему показалось, что температура в ней значительно понизилась. Руководитель делегации вел себя расслабленно, но остальные просто напряженно сидели. Они требовали вернуть южновьетнамский самолет, который улетел из Вьетнама в Таиланд незадолго до падения Сайгона.

Кукрит считал, что страны АСЕАН должны быть сильными и играть роль «старшего брата» по отношению к странам Индокитая. Мы смогли бы время от времени помогать им, чтобы не допускать там голода. Мы должны были демонстрировать им свое богатство, силу, солидарность и иногда приглашать принимать участие в фестивалях песни и танца. Его позиция по отношению к Северному Вьетнаму стала более твердой после встречи с их делегацией в Бангкоке и, что было еще более важным, после его визита в Китай. Когда дело касалось суверенитета, тайцы проявляли ловкость и быстроту.

Он передал слова Чжоу Эньлая ^[45], который сказал обо мне: «Он (Ли Куан Ю) удивляет меня. Мы с ним одной крови. Почему он боится, что Китай захватит Сингапур? Его проблема в том, что он пытается предотвратить возвращение китайцев в Сингапур». Я попросил Кукрита передать Чжоу Эньлаю, что меня не беспокоит ни возвращение китайцев в Сингапур, ни желание китайцев Сингапура вернуться в Китай, ни желание Китая захватить Сингапур. Сингапур был слишком мал для Китая и не стоил тех проблем, которые возникли бы в результате его захвата. Я выразил свое беспокойство по поводу приветственных посланий, направленных Китаем в адрес Коммунистической партии Малайи и Коммунистической партии Индонезии по случаю годовщины их основания. Эти послания вызвали приступ острой антипатии и враждебности в Куала-Лумпуре и Джакарте, и я не хотел, чтобы это враждебное отношение было перенесено на Сингапур только потому, что мы были одной крови с Чжоу Эньлаем. Я риторически спросил, вступится ли Китай за Сингапур в случае столкновения Сингапура с Индонезией. В недобрый час Кукрит обнародовал эти слова в таиландской прессе.

Наши отношения с Таиландом стали ближе после того, как в декабре 1978 года Вьетнам напал на Камбоджу. Генерал Криангсак, тогдашний премьер-министр Таиланда, не имел внешнеполитического опыта. Министр иностранных дел его правительства доктор Упадит Пачарьяндкун был способным, умным человеком, получившим образование в Германии, но он также не имел опыта ведения дел с вторгнувшимися в Камбоджу вьетнамцами. Это происходило в тот критический момент, когда вьетнамцы предложили не приближаться к границе Таиланда на расстояние менее 20 километров в обмен на обязательство Таиланда сохранять нейтралитет и не осуждать вьетнамского вторжения в Камбоджу. Я послал Криангсаку письмо через министра иностранных дел Сингапура Раджаратнама, убеждая его не соглашаться. Если бы он согласился, а вьетнамцы впоследствии нарушили бы свои обещания, то Таиланд не располагал бы какой-либо поддержкой на международной арене, чтобы атаковать Вьетнам. Было бы гораздо лучше предупредить международное сообщество о той угрозе, которую Вьетнам представлял для остальных стран Юго-Восточной Азии. Я верил, что китайцы, должно быть, заверили его, что они вступятся за Таиланд, если он подвергнется нападению, при условии что Криангсак займет определенную позицию, выступит с протестом против вторжения и предоставит убежище отступавшим войскам Камбоджи и десяткам тысяч беженцев. Криангсак не был столь же сообразителен, как Кукрит. Он пришел к власти, потому что являлся главнокомандующим армией Таиланда. Он переживал по поводу последствий конфликта в Камбодже и сделал все свои ставки на Китай. Когда в ноябре 1978 года, еще до вьетнамского вторжения в Камбоджу, Дэн Сяопин посетил Бангкок, Куала-Лумпур и Сингапур, Криангсак оказал ему самый теплый прием. Как я сказал Дэн Сяопину в машине по пути в аэропорт после переговоров в Сингапуре, Криангсак четко высказал этим свою позицию, тем самым оказавшись на линии огня. Если бы Китай позволил Вьетнаму свободно хозяйничать в Камбодже, Таиланд оказался бы под угрозой. Дэн Сяопин помрачнел, когда я описал ему последствия возможного изменения позиции Таиланда, полагая, что в этом случае Советский Союз добился бы господства в Юго-Восточной Азии.