Из третьего мира - в первый. История Сингапура 1965-2000 - читать онлайн книгу. Автор: Ли Куан Ю cтр.№ 88

Когда в 1965 году мы обрели независимость, Индонезия находилась в состоянии конфронтации с Сингапуром и Малайзией. Президент Сукарно и доктор Субандрио пытались сыграть на сложностях в отношениях между Сингапуром и Малайзией, предлагая Сингапуру немедленное дипломатическое признание на условиях, которые могли оскорбить и возмутить Малайзию. Поворотный момент в развитии событий наступил через несколько недель, 30 сентября, когда произошли события, получившие название gestapu (сокращение индонезийского названия «Движение 30 сентября»). Тогда генерал Сухарто, командовавший силами безопасности, подавил предпринятую коммунистами попытку государственного переворота. Опираясь на поддержку войск, находившихся под командованием лояльных к нему командиров в армии, полиции, военно-морских и военно-воздушных силах, Сухарто потребовал от вооруженных отрядов повстанцев, захвативших президентский дворец, радиостанции и центры связи, сдаться без боя. Напуганные демонстрацией силы, мятежники рассеялись, и переворот закончился.

В тот момент мы не поняли, насколько важным был этот неудавшийся переворот, потому что были слишком озабочены зверским убийством нескольких высокопоставленных индонезийских генералов и последовавшим за этим убийством тысяч людей, по некоторым оценкам, полумиллиона, некоторые из которых были этническими китайцами. Этих людей обвинили в поддержке коммунистов. Сухарто разыгрывал свою комбинацию медленно и тонко, как в индонезийском театре марионеток, где на экране движутся тени и силуэты. Эта игра теней была режиссирована так тщательно, а шаги по лишению Сукарно власти были настолько постепенными, что некоторое время мы даже не осознавали, что власть практически уже перешла от Сукарно к Сухарто. На протяжении более чем полугода Сухарто не свергал президента, но действовал от его имени, соблюдая приличия и потихоньку собирая рычаги власти в своих руках, удаляя сторонников Сукарно, ослабляя его позиции. Никаких перемен во внешней политике при новом министре иностранных дел Адаме Малике не произошло. В марте 1966 года Сукарно подписал президентский декрет, который давал генералу Сухарто полномочия предпринимать все необходимые шаги для обеспечения безопасности и сохранения стабильности. Я все еще не был уверен, что Сукарно был уже не у дел, таким сильным было его харизматическое влияние на людей. Лишь год спустя, в феврале 1967-го, Национальная ассамблея формально избрала Сухарто действующим президентом.

К июню 1966 года позиции Сухарто достаточно укрепились, чтобы одновременно прекратить конфронтацию с Сингапуром и Малайзией. Нормализация двухсторонних связей заняла некоторое время. В июне и июле 1966 года Индонезия направила в Сингапур экономические делегации, но это были скорее публичные жесты, чем реальные шаги по развитию сотрудничества. В августе мы сделали ответный шаг, направив в Индонезию торговую делегацию. Некоторое движение вперед в психологическом плане наметилось, когда Сингапур предложил предоставить индонезийским торговцам коммерческий кредит в размере 150 миллионов долларов и позволил банку Negara Indonesia, принадлежавшему правительству Индонезии, снова открыть филиал в Сингапуре. (Эта сделка получила название «рукопожатие стоимостью в 150 миллионов долларов».) Мы также согласились возобновить двухстороннюю торговлю на равноправных условиях. Индонезия снова открыла все свои порты для наших судов и обещала, что после внесения поправок в законодательство нашим банкам будет разрешено открывать филиалы в Индонезии, но так и не позволила открыть ни одного филиала до начала 90-х годов. (Те банки, которым все-таки удалось открыть филиалы в стране, постигла неудача. Через шесть лет, в 1997 году, они увязли в охватившем Индонезию финансовом кризисе, возврат выданных ими кредитов оказался под вопросом.)

В основе препятствий для восстановления отношений лежали различные взгляды на проблемы политики, обеспечения безопасности, развития экономики, разногласия по вопросу о морских границах, правилах судоходства в проливах и о регулировании двухсторонней торговли. То, что они называли «контрабандой», в Сингапуре было совершенно законно – он был свободным портом. Мы не вполне понимали, как работало их правительство, и нам потребовалось немало времени, чтобы научиться лавировать в его лабиринтах.

На протяжении нескольких лет отношения между нами оставались прохладными, а прогресс в их развитии – медленным. Со стороны Индонезии просматривалась тенденция вести дела с Сингапуром с позиций «старшего брата». В марте 1968 года Адам Малик, выступая перед членами Индонезийского землячества в Сингапуре, сказал, будто он заверил меня, что Индонезия была готова защитить Сингапур против коммунистов после того, как англичане выведут свои войска в 1971 году: «Мы защитим их (200 миллионов человек, населяющих страны АСЕАН), даже если угроза будет исходить от Чингисхана». Язык совместного коммюнике, принятого в конце его визита, был более дипломатичным: «Усиливать существующие связи на основе равноправия, взаимного уважения и невмешательства во внутренние дела друг друга».

Несколько месяцев спустя, в середине октября 1968 года, после того как мы повесили двух индонезийских коммандос, приговоренных к смерти за убийство трех человек в результате взрыва ими бомбы в 1964 году в отделении банка Hong Kong and Shanghai на Очард Роуд, отношения между нами катастрофически ухудшились. (Об этом говорилось в главе 2.) Реакция Индонезии была сильнее, чем мы ожидали. Толпа из 400 студентов, одетых в мундиры, разгромила наше посольство в Джакарте и резиденцию посла. Индонезийская охрана посольств отсутствовала. Министр иностранных дел Адам Малик призвал к спокойствию, говоря, что у него не было никакого желания принимать ответные меры против Сингапура!

Раздавались призывы к полному бойкоту торговли и судоходства и пересмотру двухсторонних отношений, на пять минут были отключены все линии связи с Сингапуром. Толпы студентов также разгромили два оставшихся здания, принадлежавших сингапурской миссии. Страсти вылились в беспорядки, которые произошли в Сурабае на Центральной Яве и Джамби на Суматре, в ходе которых пострадали граждане Индонезии китайского происхождения.

Тем не менее к концу октября, когда страсти поостыли, Адам Малик заявил, что прекращение торговли с Сингапуром только повредило бы Индонезии. Он упомянул о бедственном состоянии портового оборудования в их собственных гаванях и подчеркнул: «Нам не следует забывать о наших ограниченных возможностях». Он также выразил надежду на то, что эти ссоры не нарушат гармонию в отношениях между странами АСЕАН, иначе международное положение Индонезии ухудшилось бы. Затем последовала частичная отмена запрета на судоходство, а к началу ноября все санкции были отменены. В конце ноября делегация парламента Индонезии в составе трех человек посетила Сингапур, чтобы «зарыть топор войны».

Лед в отношениях таял очень медленно. В июле 1970 года мы назначили Ли Кун Чоя послом в Джакарте. К. Ч. – как называли его друзья – был хорошим лингвистом, свободно владевшим бахаса и интересовавшимся индонезийской культурой и искусством. Он настойчиво и плодотворно трудился, завязывая близкие отношения с высшими индонезийскими генералами, которые были близки к Сухарто. Они хотели лучше понять нас и нашли в нем дружески настроенного переводчика с хорошими связями. Постепенно он наладил контакты и взаимопонимание с ними и заслужил их доверие.