Мятежный «Сторожевой». Последний парад капитана 3-го ранга Саблина - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 112

Называя вещи своими именами, увидев, что «дело пахнет керосином», Бородай просто струсил и спрятался в своей каюте, выжидая, чья возьмет. Так как победила советская власть, во время расследования он каялся в своих слабостях и клялся в верности победителям. Когда же советская власть приказала долго жить и стало возможным гордиться прошлыми преступлениями перед ней, Бородай сразу же появился на экранах телевизоров и на страницах газет, где предстал верным соратником Саблина и стойким противником советского режима.

Из показаний самого Саблина о мичмане Бородае на допросе 22 декабря 1975 года: «Когда я выступал в кают-компании, там находился и Бородай. Он не выступал, вопросов не задавал. Никаких указаний Бородаю я не давал. Где он находился после окончания моего выступления в кают-компании и что делал, мне неизвестно — я его не видел. Ничего более о Бородае сказать не могу».

Мичмана Бореден^жоторый во время мятежа метался от одной стороны к другой, не зная, к кому выгоднее примкнуть, после разбирательства разжаловали в матросы, исключили из комсомола и изгнали с флота. За это бывший мичман кровно обижен на советскую власть. Однако он почему-то не возмущается на то, что та же проклинаемая им советская власть выдала ему при расчете всю его мичманскую зарплату до единой копейки за те пять месяцев, в течение который шло разбирательство.

Такие, как бывший мичман Бородай, к сожалению, всегда находятся среди порядочных людей. При любой власти они готовы лизать пятки начальникам, но если власть сменится, первыми побегут вешать своих вчерашних кумиров. Впрочем, можно только порадоваться, что из всего экипажа «Сторожевого» таковым оказался только Бородай.

* * *

В 109-й дивизион противолодочных кораблей Лиепайской военно-морской базы я прибыл служить после окончания училища летом 1981 года. Замкомдивом у нас был капитан 3-го ранга Тарасов (известный в Лиепае библиофил), начальником политотдела бригады капитан 2-го ранга Белякович. Отношение к молодым замполитам на 109-м ДНК было особым. Меня (да и всех остальных замполитов ДПК) первое время усиленно «опекали» сотрудники местного особого отдела. Они то напрашивались попить чайку, то просили помочь в каком-то малозначительном вопросе, а то и просто вызывали поговорить по душам. Я, честно говоря, не придавал этому никакого значения, полагая, что это неотъемлемая часть обычной корабельной службы. Однако через некоторое время, к своему изумлению, узнал, что именно в момент моего прихода в 109-й ДПК в Лиепае произошло серьезное ЧП, имеющее непосредственное отношение и к Саблину, и к моему 109-му ДПК, и, соответственно, некоторым образом ко мне. Но обо всем по порядку. Удивительно, но пример Саблина оказался в самом буквальном смысле заразительным для одного из его коллег корабельных политработников. Как я уже писал выше, первым на «Сторожевой», согласно воспоминаниям капитана 2-го ранга В. Дурдинца, высадилась группа захвата с МПК-25 моего 109-го дивизиона противолодочных кораблей лиепайской бригады ОВР, во главе с замполитом этого корабля лейтенантом Александром Боборыкиным. Ворвавшись на ходовой мостик БПК, Боборыкин с матросами взял мятежного замполита под стражу.

Замечу, что в своих воспоминаниях капитан 1-го ранга Виктор Русанов, находившийся во время перехвата «Сторожевого» на борту МПК-25, категорически отрицает факт участия группы захвата с МПК-25 в высадке на БПК «Сторожевой» и участие в аресте Саблина. Это полностью противоречит версии капитана 2-го ранга В. Дурдинца о том, что группа захвата была именно с МПК-25 и командовал ей замполит этого корабля старший лейтенант Боборыкин. Что касается меня, то я больше склонен верить В. Русанову. Возможно, что замполит МПК-25 Боборыкин в момент погони отсутствовал на борту своего корабля и возглавил группу захвата, находясь на другом корабле. Впрочем, данное предположение весьма натянуто, так как 8 ноября МПК-25 находился в боевом дежурстве, и все члены экипажа были обязаны быть на его борту, тем более замполит корабля. Скорее всего, последующая судьба Боборыкина породила впоследствии легенду о его личном участии в аресте Саблина, которую и озвучил в своих воспоминаниях капитан 2-го ранга В. Дурдинец.

Как бы то ни было, но участие в событиях 8 ноября не прошло для лейтенанта Боборыкина даром. Спустя некоторое время он во всеуслышание заявил, что отныне Саблин его кумир и он восторгается его поступком. Причем восторгался Боборыкин вовсе не революционной программой Саблина, а тем, как лихо тот поднял мятеж на корабле и рванул в сторону Швеции, да огорчался, что Саблин так и не успел уйти в шведские воды. Если лейтенанта Боборыкина и не сняли за такие высказывания, то лишь по той причине, что доносительство среди офицеров лиепайской ОВР никогда не было в чести. При этом вскоре Боборыкин и сам перешел от слов к делу, начав сдавать зачеты на допуск к самостоятельному управлению кораблем. Это, разумеется, не ускользнуло от внимания соответствующих инстанций, и вскоре замполиту было указано на то, что ему надлежит лучше заниматься своими прямыми должностными обязанностями. Оговорюсь, что Боборыкин как замполит был весьма посредственный и авторитетом на корабле не пользовался. Да и на МПК-25 он попал с МРК «Шквал» за то, что пропил там собранные экипажем деньги на годовую подпуску газет и журналов. Не получив поддержки в своем начинании, Боборыкин объявил, что вообще решил стать командиром корабля. На что ему было вполне логично сказано, что в таком случае командирскую карьеру надлежит начинать с должности командира боевой части, а не лезть сразу же на командирский мостик. Между тем свои замовские дела Боборыкин запустил настолько, что за вопиющий непрофессионализм вскоре был снят с должности и отправлен командиром взвода в радиотехническую школу (РТШ), что располагалась неподалеку от Зимней Гавани, где стояли корабли бригады ОВР. Однако и там служба у бывшего замполита не пошла, и в 1979 году он был уволен в запас. Но и тогда Боборыкин не успокоился, а устроился плавать на малый рыболовный траулер местного рыбколхоза «Большевик».

Летом 1981 года, именно в те дни, когда я прибыл, после окончания училища, служить на 109-й ДПК, бывший замполит МПК-25, со своим подельником решили угнать МРТ в Швецию. Вначале они заперли в трюме остальных членов экипажа, а потом рванули в спасительные шведские воды в районе острова Готланд. При этом Боборыкин, видимо, неплохо учел уроки своего предшественника. Если на момент остановки «Сторожевого» тому до шведских территориальных вод оставалось 52 мили, то МРТ во главе с мятежным Боборыкиным находился всего в каких-то 6 милях от вожделенной заграницы. Впрочем, это последователю Саблина не помогло, и траулеру преградил путь наш пограничный катер. Но Боборыкин сдаваться не собирался. Он перебрался в резиновую лодку и на веслах в одиночку достиг шведской границы. Теперь пограничный катер его преследовать не мог, иначе сам стал бы нарушителем границы. Но пограничники тоже не растерялись. С катера спустили шлюпку с группой захвата, и та погналась за лодкой Боборыкина. Догнав лодку, пограничники просто проткнули ее штыками, и когда та начала тонуть, бывший замполит вынужден был сдаться. По возвращении на Родину продолжатель саблинско-го дела был осужден за нарушение государственной границы и отправлен в места не столь отдаленные.

Из воспоминаний капитана 1-го ранга в запасе Виктора Русанова: «Хочется коротко рассказать о том, как повлияли данные события на замполита нашего МПК Сашу Боборыкина. Он прибыл к нам на МПК-25 ст. лейтенантом с должности замполита МРК (а это было понижением!). Жил я с ним в одной каюте, но не интересовался у него, почему он к нам попал. Боборыкин был талантливый рассказчик и врун одновременно, типичный капитан Врун-гель. Вскоре его от нас убрали, а потом и вовсе уволили. После увольнения Боборыкин устроился работать на малый рыболовный флот в Лиепае. И вот узнаём: будучи в море на сейнере вблизи берегов Швеции, он вдруг действует аналогично замполиту “Сторожевого”. Закрывает во внутреннем помещении небольшой экипаж, спускает шлюпку и пытается уйти в территориальные воды Швеции. Но, видимо, плохо изучил устройство сейнера, т.к. экипаж быстро освободился из плена, сообщил морским пограничникам, и Сашу задержали. После этого он отсидел. Вот так события ноября 1975 года повлияли на отдельно взятую личность».