Тайный сыск генерала де Витта - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 69

Полагая, что «всякая пролитая капля крови только испортит дело», великий князь Константин отпустил остававшиеся ему верными польские войска — и эти превосходные полки усилили армию мятежников. Крепости Модлин и Замостье были переданы полякам, и цесаревич с гвардейским отрядом отошел в русские пределы».

А.С. Пушкин встретил известие о восстании в Польше с тревогой и негодованием: «Известие о польском восстании меня совершенно потрясло. Итак, наши исконные враги будут окончательно истреблены… Начинающаяся война будет войной до истребления — или, по крайней мере, должна быть таковой».

Во время устроенной поляками резни в Варшаве великий князь Константин едва избежал смерти и бежал с женой из своего загородного Бельведерского дворца на границу, в городок Брестовице, бросив на произвол судьбы русские полки. Последние с большими потерями пробивались на восток — кто как мог. Постепенно к Брестовице начали стягиваться российские войска.

Из воспоминаний княгини Голицыной: «Во время нашего пребывания в Брестовице Великий Князь принял генералов: Палена, Муравьева, де Витта и, наконец, фельдмаршала Дибича, который был встречен радостными кликами. Он произвел смотр несчастному полку гвардейской пехоты Его Высочества, построенному прямо на снегу во дворе. Раздались крики “ура”, и сердце моё забилось, я давно уже их не слыхала, в ушах моих всё ещё звучали совсем иные крики той мятежной ночи. Великий Князь, одетый в парадный мундир, подошёл к фельдмаршалу и отдал ему рапорт. Фельдмаршал шагнул к Августейшему страдальцу, поцеловал его в плечо и на несколько мгновений припал к груди Великого Князя. Эта сцена растрогала всех нас… Я была приглашена к обеду, и княгине снова вздумалось пускать в меня стрелы. Генерал де Витт также обедал в тот день. Вполне понятно, что единственным предметом разговора был план взятия Варшавы. Полушутя, полусерьёзно говорили про то, как покорить город голодом, и Великий Князь всё обращался ко мне. Де Витт предлагал брать город по частям, сначала одну улицу, потом другую. Это не нравилось княгине, но генерал утверждал, будто таким образом город можно сберечь. Великий Князь всё возвращался к тому, чтобы отрезать город от съестных припасов, и объяснял мне, что такой способ действий лучше. Подхватив его слова, обращенные ко мне, я сказала: “Лечить Варшаву гомеопатическим способом”. Я вовсе не думала, что эти немногие слова, гораздо менее резкие, чем все предложенное перед этим, будут замечены и на свой лад истолкованы княгинею. Она вспыхнула, но Великий Князь, продолжая разговор, завел речь про нового главнокомандующего польскими войсками кн. М. Радзивилла. Я сказала, что такой начальник нам вовсе не страшен… Когда встали из-за стола, я воспользовалась удобною минутою, чтобы поблагодарить Великого Князя за все его милости и за провожатого, которого он изволил мне дать. Княгиня наконец-то почувствовала, что огорчила меня, и смягчилась. Великий Князь задержался лишь на несколько минут и удалился с ген. де Виттом».

Что ж, наконец-то великий князь Константин понял, что де Витт — именно тот специалист по польским делам, который был ему нужен. Увы, прозрение к великому князю пришло слишком поздно. Думается, в те дни он полностью изменил мнение о генерале-разведчике. Что касается де Витта, то он, скорее всего, не стал напоминать великому князю о прошлых обидах. Теперь надо было спасать то, что ещё можно было спасти.

Вот что пишет о польской армии, с которой предстояло сражаться российским солдатам и офицерам, известный военный историк А. Керсновский: «Александр I восстановил торжественным манифестом 9 мая 1815 года Польское королевство на началах полной автономии, со своим Сеймом, законодательством, монетной системой и вооруженными силами. Введены были польские ордена Белого Орла и Святого Станислава. Государь принял титул короля польского. Наместником же в Варшаву и главнокомандующим польской армией был назначен цесаревич Константин Павлович. Ядро этой новоучрежденной польской армии составили польские легионы наполеоновских войск. Поляки приняли эту царскую милость как нечто совершенно должное, и похвалялись перед русскими, что вот возвращаются в отчизну с распущенными знаменами и барабанным боем, ничуть не побежденные “москалями”. Польская армия составила 3 пехотные и 3 кавалерийские дивизии в 4 полка, строевым составом в 35 000 сабель и штыков. Пехотные полки были линейные и егерские, кавалерийские — уланские и конноегерские. Командный состав, командный язык — всё было польское, уставы русские, но переведенные на польский. Вообще это была иностранная армия, подчиненная русскому главнокомандующему…

…Курута, сын константинопольского грека, воспитывался вместе с цесаревичем (которого Екатерина с рождения прочила в греческие императоры). Большой формалист, кабинетный деятель и феноменальный неряха, это был добрейший человек. Гневаясь на кого-либо из подчиненных, цесаревич сплошь да рядом отдавал ему приказания исключить со службы, посадить под арест такого-то. “Цицас, Ваше Величество”, — неизменно отвечал Курута, а когда припадок гнева великого князя проходил, докладывал своё мнение о замене ареста или исключения со службы выговором без занесения оного в формуляр. Цесаревич неизменно с ним соглашался.

Александр I стремился на каждом шагу доказать полякам своё благоволение, венчавшись польской короной в 1817 году и лично открыв Сейм в 1818 году. Однако поляки, сами лишенные чувства великодушия, неспособны понимать это чувство в других. Милость эту они истолковывали как заигрывание с ними, как признак слабости России, тем более что Император Александр для привлечения сердец своих польских подданных применил уже известный нам по Парижу способ, подчеркнуто пренебрежительно относясь к русским».

После полного провала в политике великого князя Константина в Польше доверие к де Витту отныне столь велико, что ему доверяют возглавить авангард всей русской армии. Должность почётная, но и весьма ответственная. Кто ещё, как не Иван Осипович, знает Польшу и польских повстанцев-генералов! Он был профессионалом до мозга костей, он защищал Россию и престол, а потому, как всегда, был готов бороться с врагами Отечества до полного их истребления. Впрочем, император на первых порах сомневался в воинских талантах де Витта, который впервые получил под команду целый корпус. «Один только Витт, отдельный командир, пугает меня, чтобы не натворил глупости», — писал Дибичу царь. Однако после первых успехов де Витта былое недоверие к нему было навсегда забыто.

По разработанному плану против мятежных поляков направлялись: гвардия, Гренадерский корпус из Новгородских военных поселений, 1-й и 2-й корпуса из состава 1-й армии, 6-й корпус — (бывший Литовский), а также 3-й и 5-й резервные кавалерийские корпуса де Витта из Южной России. Однако для сбора всех этих войск требовалось время.

К декабрю 1830 года у Бреста и Белостока находился один лишь передовой 6-й корпус барона Розена. На марше — Гренадерский корпус князя Шаховского и 1-й Гренадерский графа Палена 1-го с резервной кавалерией южных поселений под началом де Витта. Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф И.И. Дибич-Забалканский, начальником штаба — К.Ф. Толь.

Польская армия, доведенная до 130 тыс., занимала позиции от Ковны и Бреста к Варшаве. Весь командный состав её прошел прекрасную школу наполеоновской армии. По существу, русской армии предстояло доиграть последнюю кампанию бесконечной наполеоновской эпопеи. Легкой победы над поляками не предвиделось.