Счастье мне улыбалось - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Шмыга cтр.№ 41

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Счастье мне улыбалось | Автор книги - Татьяна Шмыга

Cтраница 41
читать онлайн книги бесплатно

О том, что это женщина с характером, с острым язычком, я узнала и сама, когда впервые увидела ее. Познакомились мы с ней при весьма оригинальных обстоятельствах. Мне нужно было сшить себе то ли новое пальто, то ли новый костюм, и вот в поисках хорошего материала мы с Шурой, Александрой Филипповной Степановой, зашли в один из лучших тогда в Москве комиссионных магазинов на Пушкинской улице, благо, он находился недалеко от театра. Шура часто ходила в этот магазин, и у нее там была знакомая продавщица. Мы стали разглядывать материал, который она нам предложила, и в это время я услышала чей-то низкий голос: «Из одеяла костюм не шьют». Мы оглянулись — рядом с нами у прилавка стояла видная женщина, явно не «из простых».

Шура сразу узнала эту даму: «Татьяна Митрофановна! Здравствуйте!» Оказывается, они давно были в дружеских отношениях. Теперь она захотела представить даме и меня: «Познакомьтесь, это Танечка Шмыга». — «Ох! Я так давно хотела познакомиться с ней поближе!» Словно и не было минуту назад колкости…

С тех пор началась наша дружба. Это была даже не дружба — это было большее, это была взаимная человеческая привязанность. И дружили мы до последних дней Тани, до последних дней Николая Александровича. Танечка была на нашей с Анатолием Кремером свадьбе, потом помогала нам переезжать, когда мы получили теперешнюю квартиру…

Общение с Татьяной Митрофановной дало мне очень много, я столькому у нее научилась, столько от нее узнала. Была она очень содержательным, глубоким человеком. У нее была светлая голова, потрясающая память, она очень хорошо знала русскую литературу. Как-то к ним домой пришла съемочная группа с телевидения — делать передачу о Николае Александровиче. И режиссер передачи буквально влюбилась в Татьяну Митрофановну и сделала потом с ней еще две передачи: в первой Таня читала Тургенева, во второй — Блока. И как читала! Не влюбиться в нее было нельзя, хотя с ней было непросто. Иногда она была деспотична даже со мной, хотя очень любила меня. Я это знала, видела, чувствовала. И до сих пор слышу ее обращение ко мне — только переступишь порог, и сразу раздавалось: «Таню-ю-шенька!» Привечала Татьяна Митрофановна многих, но многих и не допускала в дом — отбор знакомых у нее был жесткий. Иногда из-за, казалось бы, какого-нибудь пустякового проступка могла вычеркнуть человека из своего круга.

Она во многом выделялась среди обычных людей: даже когда шла по улице, редко кто не задерживал на ней взгляда или не оглядывался ей вслед. Такая горделивая была у Тани осанка, такое достоинство чувствовалось в этой женщине, такая значительность. Но у этой «графинечки», как называл ее Сергей Яковлевич Лемешев, друживший с ней, были золотые руки — она отлично шила, всегда сохраняя только одной ей присущий стиль. У нее росли разнообразные цветы — в ящиках на балконе Таня выращивала и самые обычные ноготки, ромашки, васильки, душистый табак, и какие-то необыкновенные растения. Вообще, отношение к цветам у нее было удивительное — она считала их живыми существами. Принесешь ей букет, и она начинает их целовать, что-то шептать им…

Татьяна Митрофановна держалась достойно в любых жизненных ситуациях, а пережить ей пришлось столько горя, пройти через столько испытаний. Судьба не щадила эту яркую женщину. Очень рано Таня вышла замуж за одного дипломата. В 30-е годы его арестовали, пострадала и она… Таня не любила вспоминать о том страшном времени…

Потом она вышла замуж за артиста Большого театра Василия Ивановича Якушенко, очень известного тогда прекрасного тенора. У них родился сын Андрей, жизнь наладилась… Но судьба снова нанесла удар — Василий Иванович неизлечимо заболел. И Татьяна Митрофановна, очень любившая мужа, в течение девяти лет не отходила от него, меняя одну больницу на другую.

Через какое-то время после кончины В. И. Якушенко Таня стала женой Николая Александровича Анненкова и прожила с ним тридцать лет. Несмотря на то что она, опять вышла замуж, память о Василии Ивановиче в их доме сохранялась — в квартире были его портреты, какие-то вещи. И прежнюю свою фамилию Таня оставила — писалась теперь Анненковой-Якушенко. Николай Александрович относился к этому с уважением и пониманием, хотя, надо сказать, был он для домашних человеком трудным. Даже Таня с ее твердым характером не могла противостоять особенностям своеобразного поведения Николая Александровича. А может, по мудрости своей, просто терпела, не хотела осложнять отношений в семье.

Она понимала, что муж ее человек неординарный, большой артист, что к нему нельзя подходить с обычными мерками. Случалось, что-нибудь не понравится Николаю Александровичу, так, мелочь какая-то — то чай остыл или, наоборот, слишком горяч, то блюдо приготовлено не так, — и он начинает капризничать. Доведет Таню чуть не до слез и тут же падает перед ней на колени — плачет сам, просит прощения. А через полчаса все повторяется снова — то не так, это не так… Спектакль на дому, да и только…

Колоритнейший человек был Николай Александрович. Дома чуть ли не тиран, большой избалованный ребенок, а в обществе остроумный, интереснейший рассказчик с потрясающей памятью. В Театральном училище имени Щепкина устраивались вечера, и Анненков, которому тогда было под сто лет, без запинки читал Державина:

Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь — я раб — я червь — я бог!

Или начинал рассказывать о том, как он пришел в Малый театр в 1924 году, причем помнил, когда, куда и с кем ездили они на гастроли, называл по именам всех, с кем ему довелось играть… Рассказывал о репетициях с Ильей Яковлевичем Судаковым, да с такими подробностями, с таким юмором, с такими интонациями, что студенты были потрясены: человеку столько лет, а он помнит все в деталях, помнит все мизансцены.

А как он пел! Ведь у Николая Александровича был настоящий певческий голос, баритон удивительной красоты. В свое время он стоял перед выбором — кем быть? Певцом или драматическим актером? У него и на сцене разговорный голос был красив, с такими обертонами, с такими модуляциями.

Н. А. Анненков был живым воплощением традиций Малого театра: он не просто играл на этой прославленной сцене — он служил театру. Правда, в иные времена отношение к нему было далеко не безоблачным: Анненков и по характеру был не самым удобным в общении, и одарен он был явно больше тех, кто руководил тогда театром. Все это сказывалось на его положении в труппе. Я считаю, что Н. А. Анненков сделал в искусстве меньше того, что мог бы, потому что ему мешали, — иногда по нескольку лет он вообще не получал новых ролей. Конечно, он все это тяжело переживал и, чтобы занять себя, преподавал в училище при родном театре, работал там до последнего. Но все равно, основное для актера — сцена. Там его настоящая жизнь…

Зато дома все крутилось вокруг Николая Александровича — здесь он был центром вселенной. Главным было его дело, его творчество, его роли, его здоровье, его настроение… Он действительно мог полностью отдаваться своему искусству, не отвлекаясь ни на что постороннее, потому что рядом были два преданных ему человека, посвятивших себя тому, чтобы ему было хорошо, спокойно, удобно.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению