Ревность волхвов - читать онлайн книгу. Автор: Анна и Сергей Литвиновы cтр.№ 10

Гондола плавно ползла вверх, а внизу под нею проплывали заснеженные ели, столбы освещения, несущиеся горнолыжники. Вдали я увидел, среди снегов и леса, автостраду и невеликий городок.

Петр Горелов привлек всеобщее внимание: громко сообщил тоном экскурсовода, что высота горы, на которую мы поднимаемся, составляет всего шестьсот метров («Сопка какая-то», — пробурчал Вадим). Зато здесь имеется, продолжил Горелов, восемнадцать освещенных трасс, из них три «синих», восемь «красных» и семь «черных». К началу одной из «черных», мы, собственно, и поднимаемся — причем данная трасса знаменита тем, что здесь проводился один из этапов Кубка мира по горным лыжам. Взгляд Пети был устремлен на одну особу, и я готов был поклясться, что адресовался он ей и желал произвести впечатление именно на нее. Как ни странно, данной персоной оказалась не Настя, не Леся, не Валентина, не даже его собственная супруга Женя. Нет, Горелов апеллировал к своему старшему товарищу и партнеру Вадиму. У меня даже мелькнула шальная мысль: а уж нет ли между ними определенных противоестественных отношений. Бр-р-р!

— Петя, как всегда, желает свою образованность показать, — вдруг негромко, но насмешливо бросил Вадим. Петя, бесспорно, расслышал реплику. Мне удалось уловить, как на мгновение изменилось его лицо. На нем вспыхнули ничем не прикрытые ненависть, зависть и злоба. Впрочем, они продержались на физиономии Горелова лишь долю секунды. Я был уверен, что больше никто из присутствующих, включая Вадима, этой мины не приметил.

Гондола остановилась. Мы вышли на утоптанный снег. Воздух на вершине горы стал еще чище, чем на равнине, — хотя, казалось бы, чище уже некуда. С чем бы сравнить его? С кубометрами белизны? Ломтями чистого наслаждения? Воздух был достоин того, чтобы оборотистые люди наладили его реализацию под слоганом: «No one plant 100 kms around!» [13]

На вершине было холодно. Резкий ветер обжигал нос и щеки, выдувал слезы из глаз. Все сооружения здесь: мачта освещения, недействующий кресельный подъемник, беседка, заброшенный туалет — сплошь, сверху донизу, оказались покрыты диковинными белыми кристаллами.

Вид с горы открывался потрясающий: тундра, замерзшие озера, белые мелкие сопки; елки, где-то стоящие гурьбой, а где-то одинокие. В долине под нами клубился туман, и оттого пейзаж казался совершенно не земным, а каким-то юпитерианским. Сему впечатлению способствовал разлитый по небу странный, божественный синий свет — где-то далеко, на горизонте, он сгущался в непроходимый чернильно-черный, словно там находилось царство вечной ночи. Но тут с противоположной стороны горы, из-за слоистых туч, вдруг выглянуло красноватое, набухшее солнце…

Это было не то же самое светило, что изматывает своим постоянным присутствием на южных экзотических курортах или в Крыму, не то повседневное, что порою, с досадливой миной на лице, появляется в Москве. Нет, здесь вставало солнце заполярное — редкий гость, долгожданный, стыдливый, словно улыбка на устах человека, безнадежно больного депрессией. При минутном восходе красного робкого светила, как при явлении театральной звезды, мне захотелось аплодировать. Чувствительный Петя Горелов, похоже, ощутил то же и захлопал первым. Я подхватил его аплодисменты, затем к нам присоединились и Светлана, и Леся, и обе руководящих жены — Настя с Женей. И только Саня с Вадимом остались неподвижны; первый (чтобы удержаться?) даже засунул руки в карманы, а Сухаров, типа по-отцовски, усмехнулся нашему всеобщему сентиментализму.

Солнце скоро кануло, снова скрылось в тумане, а потом и за горизонтом, и после приступа восторга все, не сговариваясь, зашевелились: стали цеплять к креплениям лыжи или борды, надевать маски, натягивать на носы и щеки «балаклавы». Одна только Леся не стала готовиться к спуску — и еще друг мой Саня. Он подошел ко мне и, приобняв за плечо, увлек в сторонку. Оглянувшись, прошептал мне едва ли не в самое ухо:

— У меня и у Светланы к тебе просьбочка имеется. Антр ну, дуа сит, в смысле строго между нами. Ты сюда ведь равнинные лыжи взял, так? Не мог бы ты Лесе составить компанию? А то она горное катание не жалует, потому что, — зашептал он еще тише, — я так подозреваю, что умеет плохо. А уроки брать у инструктора ей дорого. Слушай, ты уж поболтайся с ней, а? Покатайся на равнинных лыжах, будь другом! Но только вид не делай, что ты, типа, ради нее на жертву идешь. А то она девочка умная и гордая, сразу фишку проинтуичит, и тебя пошлет, и сама расстроится. Че-нить придумай убедительное.

— Вам со Светкой это будет стоить литр «Альмеки», — сделал я морду кирпичом.

— Даже не сомневайся, — поспешно заверил меня Санька. Сердце у меня радостно скакнуло. Мой приятель даже подумать не мог, насколько в кассу оказалось его предложение. Кататься с девушкой по горе, в компании сотен пижонов — это одно. А рассекать с нею по пустынному романтичному лесу — совсем другое. В условиях неторопливого тет-а-тета в финских лесах у меня гораздо больше шансов.

Осталось убедить Лесю в том, что она должна делать то, что, в принципе, и хочет делать. (С женщинами это не всегда, между прочим, просто.)

Пока я шел к стоящей в сторонке девушке, вниз ринулся (по черной трассе, никаких компромиссов!) Вадим — разумеется, и на горе он хотел утвердить свое первенство. Он покатил вниз солидно, уверенно и равномерно — словно работал или выполнял заданную программу.

Я подошел к Лесе и проговорил:

— Ну, как тебе эта гора?

— А тебе? — ответила она вопросом на вопрос.

— Мне не очень.

Она улыбнулась:

— Как в анекдоте. «Что-то не нравится мне наш декан. — Не нравится — не ешь».

Сегодня девушка оказалась приветливее и словоохотливее, чем вчера. Может, оттого, что никто из компании, кроме меня, не проявил к ней интереса.

Резко оттолкнулся и живо бросился вниз Петя Горелов. Он летел страстно, немного неаккуратно, на грани падения, но красиво, вздымая на поворотах вихри снега.

— А я хотел бы протестить здешнюю равнинную лыжню, — продолжил я свой разговор с девушкой. — Составишь мне компанию?

С диким криком: «Эх, япона мать, была не была!» — вниз ринулся Саня.

А Сухаров с Гореловым уже подъезжали к подножию горы. Мы видели их, словно черные точки на снегу. Приближаясь к «летающей тарелке», Петя обогнал скучно скользящего Вадима. Он заложил последний, совсем уж залихватский вираж, однако не удержался на ногах и рухнул, вздымая потоки снежной пыли. Вадим с торжествующей аккуратностью доехал до финиша.

Оставшиеся наверху женщины переглянулись, Настя промолвила: «Ну, девочки?» — и они втроем — Настя, Женя, Светлана — мягко оттолкнулись палками. Но отправились в сторону, противоположную той, куда унеслись мужчины, покатили по пологой, неспешной синей трассе. Секунду подумав, следом отправилась и невзрачнейшая жена бухгалтера. А по черной трассе бросился вниз импозантный Родион — в костюме от Шанель.