Свердлов. Оккультные корни Октябрьской революции - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Шамбаров cтр.№ 93

После Аванесова Мальков имел разговор и со Свердловым. И был поднят вопрос, как быть с трупом. Яков Михайлович дает еще одно загадочное указание. Труп — сжечь. Мальков берет нескольких латышей из охраны и в 16 часов собственноручно пристреливает Каплан в кремлевском гараже. А вечером тело жгут в Александровском саду. И жгут опять два крайне доверенных человека. П. Д. Мальков и… «пролетарский поэт» Демьян Бедный (вот и шут пригодился). Вдвоем. Трудятся, запихивая худое, угловатое тело в железную бочку, заливают бензином, палят… Возможно, сперва расчленяют… Конечно, вряд ли сожгли полностью. Это не такое уж простое и быстрое дело, труп сжечь. Но куда девалась потом обгорелая бочка с жутким содержимым, история вообще умалчивает.

И объяснить такие странности очень трудно. Может быть, Каплан гарантировали жизнь в обмен на признание? А в качестве «гарантии» перевезли в Кремль. Или в Кремле показали ее Гилю, который сказал — не она? Или в ее показаниях проскользнула опасная для кого-то информация? И требовалось, чтобы эта информация умерла вместе с ней? Если даже что-то скажет перед смертью, чтобы не вышла за пределы узкого круга лиц? Или просто, добившись признаний и навесив на нее всю вину, требовалось от нее избавиться побыстрее. Закрыть дело, да так, чтобы и Дзержинский, вернувшись в Москву, возобновить не смог. И чтобы эксгумация была невозможна. Чтобы стало невозможным так и не проведенное опознание Каплан свидетелями теракта. Или — свидетелями каких-то ее прежних контактов и встреч?

Мое мнение — что она случайно попалась под руку и оказалась самой подходящей кандидатурой в террористки. После чего ее то ли дожали и вынудили, то ли какими-то посулами упросили взять на себя вину, то ли подделали протоколы. Хотя, не спорю, нельзя стопроцентно исключать и ее действительной причастности к покушению. Если так, то заказчика она не выдала. В любом из этих случаев она была обречена и должна была умереть. Но обратим внимание на «почерк». Когда говорят об убийцах, их часто характеризует специфический «почерк» преступлений. А при устранении Каплан уже явно прослеживается «почерк» Свердлова. В июле, при жертвоприношении царской семьи, важное место занимал вопрос об уничтожении трупов. И решался путем их сожжения. В сентябре Яков Михайлович хватается за этот же, знакомый ему вариант и требует полного уничтожения тела путем сожжения.

Хотя, может быть, и сожжение трупа Каплан требовалось ему для каких-то магических ритуалов?

Террор начал гулять по России задолго до Октябрьской революции. Еще с Февраля — в виде солдатских и матросских самосудов, деревенских погромов помещиков и «мироедов». А к осени 1918 года он принял весьма значительные масштабы. Комиссарам, направляющимся для формирования воинских частей или выполнения иных важных задач, выдавались мандаты с правами расстрела. Страшная жестокость царила на фронтах гражданской войны и при подавлении восстаний — в Ярославле, Рыбинске, Муроме, на Кубани. Да и в тылу советские органы не останавливались перед физическим уничтожением неугодных.

В этом смысле особенно «отличался» начальник Питерской ЧК Урицкий (по некоторым данным, число его жертв достигало 5 тысяч человек). Еще без всяких «красных терроров» выделялась зверствами «вотчина» Свердлова, Урал, где те же самые цареубийцы, бандиты из бывших боевиков, став властью, убивали направо и налево, то за «нелояльность», а то и просто с целью грабежа. Особенно свирепствовали подручные Шаи Голощекина и Пинхуса Войкова в отношении священнослужителей. Епископ Пермский Андроник был зарыт живьем, епископ Феофан, викарий Соликамский, после истязаний утоплен в Каме, епископ Тобольский и Сибирский Гермоген после пыток утоплен в Туре… Только в Екатеринбургской епархии было уничтожено свыше 300 священников и диаконов.

И все же террор весны-лета 1918 г. еще не был доведен до своего кровавого абсолюта. Во-первых, по «содержанию» — он подразумевался или как кара за какую-то вину (действительную или мнимую), или осуществлялся исподтишка, тайно. Например, жертвы уральского Совдепа просто исчезали. Их убивали втихаря, а тела топили в болотах, чтоб «концы в воду». Во-вторых, по «форме». Расправы чаще всего являлись «самодеятельностью» на местах. Правом смертной казни пользовались командиры, комиссары, Совдепы разных рангов — у кого сила есть. Но и проявления террора, его масштабы зависели от облика этих конкретных командиров, комиссаров, Советов. По сути инициатива исходила «снизу». И в одних районах лилась кровь, в других было спокойнее.

Однако Яков Михайлович Свердлов умел оценивать вещи «многосторонне». Использовать весь комплекс прямых и побочных возможностей, которые открывает то или иное событие. Помните? Борьба с бандитизмом — повод разгромить анархистов. Восстания учредиловцев — повод изгнать из ВЦИК меньшевиков с эсерами… А покушение на Ленина дало отличный предлог, для развязывания террора уже не «снизу», а «сверху». Шаги в данном направлении Свердлов предпринимал и прежде, породив Ревтрибунал ВЦИК и легализовав смертную казнь. Но Трибунал — масштабы не те. Многих ли уничтожишь по суду, даже и упрощенному, с процессуальными формальностями?

Уже 30 августа в обращении по поводу выстрелов на заводе Михельсона Свердлов объявляет: «На покушения, направленные против вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит массовым террором против врагов революции».

2 сентября ВЦИК рассматривает вопрос о «красном терроре». Точнее… никакой ВЦИК даже и по этому поводу не собирался. Яков Михайлович придумал и применял очень удобную формулу — дескать, ВЦИК «в лице президиума» рассмотрел и постановил. То есть заседал-то не ВЦИК, а только президиум, но составляются протоколы заседания не президиума, а ВЦИК. И пишутся постановления не президиума, а ВЦИК. Это примерно то же самое, как если бы нынче собирались спикер Государственной Думы с вице-спикерами и принимали законы. От лица всей Думы. А по поводу «красного террора» ВЦИК постановил: «…Расстреливать всех контрреволюционеров. Предоставить районам право самостоятельно расстреливать… Устроить в районах маленькие концентрационные лагеря… Принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки. Ответственным товарищам ВЧК и районных ЧК присутствовать при крупных расстрелах. Поручить всем районным ЧК к следующему заседанию доставить проект решения вопроса о трупах…»

Это — Свердлов! Это его «почерк»! Заметьте — опять повышенное внимание к «вопросу о трупах». Обостренное, болезненное внимание. Впрочем, и остальные пункты весьма многозначительны. Террор уже не отдается на откуп местной «самодеятельности». Он насаждается. Целенаправленно, организованно, повсеместно. Яков Михайлович требует личного присутствия при экзекуциях «ответственных товарищей». Чтобы повязать их кровью. Если ты еще не убийца — стань убийцей! Все «ответственные товарищи» ВЧК и ЧК должны сами, лично и непосредственно, быть убийцами. Свердлов своим постановлением не просто дает «зеленый свет» палачам, а делает из людей палачей, приучает их к этому занятию. Чтобы разбудить в человеке «зверя», сломать все моральные преграды в душе, выпустив наружу страшное и низменное. Приохотить к садизму (то же самое, кстати, будет впоследствии делать Гейдрих, проводя своих «ответственных работников» через зондеркоманды). Заметим также и пункт о концлагерях. Это первый официальный документ о создании концлагерей в Советской России. Таким образом, и родоначальником ГУЛАГа являлся не кто иной как Яков Михайлович Свердлов.