Битва за Москву. Московская операция Западного фронта 16 ноября 1941 г. - 31 января 1942 г. - читать онлайн книгу. Автор: Борис Шапошников cтр.№ 189

31. Система обороны немецких войск зимой 1941/42 года впоследствии получила условное наименование «жемчужное ожерелье»: на «нитку» линии фронта нанизывались «жемчужины» опорных пунктов. В условиях густой сети населенных пунктов Подмосковья основой опорных пунктов часто становились деревни и небольшие города. Промежутки между опорными пунктами простреливались артиллерийским и пулеметным огнем. В опорные пункты превращались наиболее прочные дома каждого населенного пункта, в их подвалах оборудовалась позиции для пулеметов с прорезыванием амбразур в стенах строения. Для повышения устойчивости огневых точек к артиллерийскому огню на пол строения насыпалась земля и укладывались бревна. Оставшиеся необорудованными строения, особенно оказывавшиеся в секторе обстрела ДЗОТов, разбирались или сжигались. Каждый опорный пункт подготавливался к круговой обороне. Иногда в строениях оборудовались даже позиции легких орудий. Для позиций «линии Кенигсберг», с которыми столкнулись войска Западного фронта в конце декабря 1941-го и начале января 1942 года также были характерны окопы и огневые точки из снега. Это было связано с трудностями оборудования окопов в промерзшей на глубину более метра земле.

Впоследствии в связи с возрастанием огневой мощи Красной Армии подобная система опорных пунктов была признана немецким командованием устаревшей и не рекомендовалась к применению.

32. Сами того, не зная, войска 33-й армии М. Г. Ефремова поставили жирную точку в карьере одного из известных немецких военачальников. 30 декабря 1941 года ударная группа из пяти стрелковых дивизий 33-й и 43-й армий прорвала оборону в полосе 15-й пехотной дивизии и вынудила ее отойти. На приказ Гитлера о том, что 15-я пехотная дивизия обязана удержать занимаемые позиции, командующий группой армий «Центр» Клюге возразил: «Состояние 15-й дивизии таково, что ей можно приказывать что угодно, но она больше не имеет сил». 3 января 1942 года 33-я армия освободила Боровск. Для ликвидации прорыва командующий группы армий «Центр» передал xx армейский корпус в подчинение 4-й танковой армии, т. к. 4-я армия была уже не в состоянии ликвидировать прорыв. Прорвав фронт, 33-я армия повернула на север, в направлении Вереи. 8 января наступавшие на Верею войска армии перерезали коммуникации xx армейского корпуса и создали угрозу его окружения. Единственный выход из сложившегося положения был в немедленном отходе соединений корпуса. Не дожидаясь подтверждения верховным командованием, командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Эрих Гепнер распорядился отвести корпус. Это решение мгновенно стоило ему его должности. Гитлер распорядился о «выдворении Гепнера из армии со всеми вытекающими последствиями».

Впоследствии Гепнер участвовал в заговоре против Гитлера в 1944 году и 8 августа 1944 года был повешен. Новым командующим 4-й танковой армией вместо смещенного Гепнера стал генерал пехоты Рихард Руоф, который до этого был командиром V армейского корпуса. Таким образом, к началу января 1941 года из тех командующих, которые руководили четырьмя танковыми группами к началу войны с СССР, свой пост сохранил только командующий 1-й танковой армией Эвальд фон Клейст.

33. Здесь буквально несколькими фразами Б. М. Шапошников и его сотрудники разваливают появившуюся в 1960-х годах легенду о «стоп-приказе» Г. К. Жукова, вырвавшего из рук корпуса П. А. Белова захват Юхнова. 3 января 1942 года 1-й гвардейский кавалерийский корпус получает приказ повернуть от Юхнова на Мосальск. В своих мемуарах П. А. Белов пишет следующее:

Представленная вниманию читателя работа вполне однозначно отвечает на вопрос о «непоследовательности» приказа: весомых результатов в захвате Юхнова корпусу П. А. Белова достигнуть не удалось, и он перешел к обороне. Если мы обратимся к оперативным сводкам Генерального штаба Красной Армии, то увидим ту же картину. В оперативной сводке на 8:00 2 января сказано: «Опергруппа Белова вела бои за овладение г. Юхнов». На следующий день, 3 января 1942 года, положение кавалерийского корпуса Белова характеризуется следующим образом: «Опергруппа Белова вела упорные бои с крупными силами противника».

При этом тезис П. А. Белова о том, что он мог взять Юхнов очередным обходным маневром, представляется неубедительным. Перенос направления удара означал растягивание фронта, разрежение боевых порядков, что в схватке с активным и решительным противником было опасно. Уже 3 января 1942 года не все соединения корпуса вели наступление, оперсводка Генштаба за этот день гласит: «2 гв. кд, отражая атаки противника, вела бои на рубеже Любимово – Жилетово». К Юхнову группа Белова вышла уже к исходу дня 30 декабря и последующие дни, вплоть до приказа о повороте на Мосальск, вела безуспешные бои на подступах к городу. Вполне логично, что для сохранения темпов операции Г. К. Жуков развернул кавалерийский корпус на новое направление, рассчитывая захватить Юхнов силами подходящей с востока 50-й армии И. В. Болдина.

Чтобы придать весомость своим словам, П. А. Белов процитировал в своих мемуарах германского генерала Блюментрита:

На самом деле никакого чуда не произошло: оправившись от шока начала декабря 1941 года, немецкое командование приняло ряд решительных мер по восстановлению целостности фронта. Утверждение Блюментрита не более чем беллетризация и без того драматичных событий зимы 1941/42 года. Появившаяся по итогам Тульской операции 40-километровая брешь между 4-й и 2-й танковой армиями была запечатана группой Штумме и перебросками войск транспортной авиацией.