Дьявол в Белом городе. История серийного маньяка Холмса - читать онлайн книгу. Автор: Эрик Ларсон cтр.№ 93

Он остановил лошадь, взметнув облако земли и пыли, сдернул с головы шляпу и широким жестом поклонился; поклон его был настолько глубоким, что голова почти коснулась луки седла.

Энтони встала, поклонилась в ответ и – «с девическим энтузиазмом», как вспоминала одна из ее подруг – помахала Кони своим носовым платком.

Все присутствующие поняли значимость этого момента. Ведь на их глазах один из величайших героев американского прошлого приветствовал одного из выдающихся героев американского будущего. Эта символическая встреча подняла зрителей на ноги, раздались гром аплодисментов и восторженный рев приветствий.

Граница, в конце концов, может быть действительно закрыта, как объявил Фредерик Джексон Тернер в своей исторической, произнесенной на выставке речи, но в тот момент эта граница проходила там, сверкая на солнце, как след пролитой слезы.

* * *

Но на выставке случилась и трагедия. Британцы задрапировали своим национальным флагом, окаймленным черной траурной каймой, представленную на выставке модель своего военного корабля «Виктория». 22 июня 1893 года во время маневров близ Триполи в этот корабль, являвший собой чудо военно-морской техники, врезался линкор «Кампердаун». Командир «Виктории» приказал направить корабль на полном ходу к берегу, чтобы посадить его на мель, считая, что с помощью стоявшего в порту флота будет легче снять корабль с грунта. Через десять минут с двигателями, работающими на всех парах, крейсер накренился и затонул вместе с большой частью экипажа, находившейся в трюме и внутренних помещениях. Другим членам экипажа повезло больше, и они смогли прыгнуть за борт, где были либо покалечены вращавшимися винтами, либо получили смертельные ожоги, когда котлы крейсера взорвались. «Раздались вопли и крики, и в белой пене показались покрасневшие руки, ноги и части растерзанных тел, – вспоминал один из репортеров. – Обезглавленные трупы выбрасывались из водоворота, задерживались на мгновенье на поверхности и погружались в пучину».

Эта авария унесла четыреста жизней.

* * *

Колесо Ферриса быстро стало самым популярным аттракционом на выставке. Тысячи людей поднимались на нем каждый день. За неделю, начавшуюся 3 июля, Феррис продал 61 395 билетов на общую сумму 30 695,50 доллара. Выставочная компания взяла себе половину этой суммы, а Феррис получил за свою недельную работу 13 948 долларов чистой прибыли (по нынешнему курсу это составляет примерно 400 000 долларов).

Еще не были сняты вопросы, касавшиеся безопасности аттракциона, циркулировали необоснованные слухи о самоубийствах и травмах, в том числе и история о несчастном мопсе, совершившем смертельный прыжок из окна вагона. Это неправда, заявила компания Ферриса; эта история была состряпана неким репортером, «скорым на новости, которым не скоро найдется подтверждение». Однако не будь в вагонах окон, а на окнах решеток, его история, возможно, была бы иной. Во время одной поездки пассажир по имени Веррит, в других условиях человек мирный и спокойный, вдруг почувствовал скрытый страх высоты. Пока колесо не начало двигаться, он был совершенно нормальным. Когда оно достигло верхней точки, у него возникли болезненные ощущения и его состояние стало близким к обморочному. Не было никакого способа подать сигнал находящемуся внизу инженеру остановить колесо.

Как указывалось в одном из отчетов о происшествиях, Веррит, шатаясь от охватившего его панического страха, бросился с одного конца вагона к другому, толкая впереди себя пассажиров «как стадо овец». Он с такой силой начал бросаться на стены вагона, что умудрился согнуть несколько защитных металлических стержней решетки. Кондуктор и несколько мужчин из числа пассажиров пытались утихомирить его, но он сбросил их с себя и кинулся к двери. В соответствии с правилами кондуктор запер дверь перед пуском колеса. Веррит потряс дверь, затем разбил стекло, но дверь все равно не поддалась.

Когда колесо пошло на спуск, Веррит, успокоившись, с облегчением засмеялся и одновременно заплакал, пока не понял, что колесо не собирается останавливаться. Оно обычно совершало два полных оборота. Веррит снова впал в буйство, и снова кондуктору и его помощникам пришлось утихомиривать его, но теперь они были уставшими и опасались того, что Веррит может натворить, вырвавшись. Конструкция вагона обеспечивала его прочность и надежность, но его стены, окна и двери были спроектированы, исходя из невозможности саморазрушения конструкции; при этом вероятность силового воздействия на нее кучи человеческих тел в расчет не принималась. А Веррит уже разбил стекло и согнул стальные стержни решетки.

И вдруг женщина-пассажирка подошла к нему и расстегнула юбку. К удивлению всех, кто был в вагоне, она стащила юбку с себя, набросила ее на голову Веррита и, удерживая юбку на его голове, забормотала ласковым голосом успокоительные заверения. Ее действия произвели моментальный эффект. Веррит сделался «спокойным, как страус».

Женщина, раздевшаяся на публике, мужчина с юбкой на голове… Чудесам, происходившим на выставке, казалось, не будет конца.

* * *

Выставка возбуждала чувство огромной гордости у жителей Чикаго. В значительной степени благодаря Дэниелу Бернэму город доказал, что способен совершить нечто удивительное, несмотря на препятствия и помехи, которые, как казалось, должны были заставить строителей сдаться. Чувство гордости было вездесущим, оно присутствовало не только в сознании десятков тысяч граждан, купивших акции выставки. Хильда Сэтт ^[196] заметила это по изменениям, произошедшим с ее отцом, когда он показывал ей участки земли, отведенные под выставку. «Казалось, он испытывает личную гордость от того, что там будет выставка, как будто он помогал планировать ее расположение и строительство, – вспоминала она. – Оглядываясь назад, я могу твердо сказать, что большинство людей в Чикаго чувствовали то же самое. В то время Чикаго был хозяином, пригласившим к себе весь мир, и это было нашим общим делом».

Но выставка означала нечто большее, чем просто владение акциями. Она давала Чикаго свет, который рассеивал надвигающуюся тьму экономического бедствия. «Эйри рейлроуд» ^[197] качалась из стороны в сторону, а потом рухнула. За ней последовала «Нозерн Пасифик» ^[198]. В Денвере в один день прекратили существование три национальных банка, потащив за собой ряд производственных и коммерческих компаний. Опасаясь хлебного бунта, городские власти вызвали ополчение. В Чикаго редакция журнала «Инланд аркитект» пыталась успокоить читателей: «Существующие сейчас условия – это всего лишь несчастный случай. Капитал просто припрятан. Бизнес всего лишь напуган, но не убит». Но поставленный редакцией диагноз оказался ошибочным.