Генерал Алексеев - читать онлайн книгу. Автор: Василий Цветков cтр.№ 62

Прошу Вас сделать распоряжение поставить офицерам Генерального штаба в известность, что в настоящее тяжелое для России время, когда каждый гражданин по чувству долга идет защищать Царя и Родину, не щадя живота своего, бросив все свои личные дела, офицер Генерального штаба должен в особенности быть проникнутым чувством долга принести своей Родине все силы и знание в той именно деятельности, в которой государство его готовило в мирное время в течение многих годов и в которой он как специалист может принести больше пользы общему делу. Этого требует честь той корпорации, к которой все мы принадлежим и к которой мы не имеем права относиться лишь с точки зрения личных выгод и удобств…»

Нарочская операция, бои по линии Постав — Свенцяны стали, по существу, пробой сил перед решающими операциями, запланированными на конец весны. 22 марта 1916 г. Алексеевым был составлен доклад Государю, в котором детально рассматривались возможности общего наступления Восточного фронта. Общая численность штыков и сабель Северного и Западного фронтов составляла 1 млн. 220 тысяч, тогда как у противника — 620 тысяч. Юго-Западный фронт также имел численное превосходство — 512 тысяч штыков и сабель против 441 тысячи у австро-немецких войск. Логика оперативного искусства подсказывала единственно оптимальное решение — переход к активным наступательным действиям.

Отмечая существенное численное превосходство над противником (благодаря проведенным мобилизациям общий перевес достигал почти 700 тысяч штыков и сабель), Наштаверх пришел к выводу о необходимости энергичного наступления войск Северного и Западного фронтов сходящимися ударами в направлении на Вильно. Именно эти фронты могли, по замыслу Алексеева, нанести главные удары. Юго-Западный фронт, имея против себя многочисленные силы австро-венгерский армии, мог бы сковывать противника, не давая ему возможности перебросить подкрепления на помощь немцам, а затем перейти в наступление, после того как его соседи — Северный и Западный фронты — смогут развить успех в Курляндии и в Полесье. Подготовку наступления следовало завершить к 1 мая. Таким образом, теперь в наступлении участвовал не отдельно взятый фронт, пытающийся, используя лишь свое численное превосходство, прорвать линию противника на отдельном участке. Подобную тактику «точечных ударов» союзники по Антанте еще могли позволить себе, поскольку на протяжении 700-километрового фронта они «в каждой точке имеют теперь возможность противопоставить противнику вполне достаточные силы для первого отпора», чтобы затем «быстро подвести большие резервы, обеспечивающие уверенное развитие активной обороны». На растянутом 1200-километровом Восточном фронте, при недостаточной сети железных дорог и слабости шоссейных коммуникаций, невозможно было рассчитывать на оперативное использование резервов при нанесении отдельных «точечных» ударов. Поэтому успешное генеральное наступление требовало одновременного участия всех фронтов Российской армии.

Кроме того, линия фронта в начале 1916 г., помимо своей заметной протяженности, не имела стратегически важных «выступов», позволявших проводить сильные фланговые удары для окружения попадавших в эти «выступы» — «котлы» — войск противника. Вытянувшаяся, почти прямолинейная фронтальная линия «позиционной войны» могла быть прорвана также лишь сильными фронтальными ударами.

Первоначальные места прорывов можно будет углублять и расширять путем введения резервов, не давая возможности противнику «закрыть бреши». Но даже если бы прорыв «в глубину» и не удавался, противостоящим вражеским частям все равно наносился бы значительный урон. Позднее, в докладной записке от 31 марта 1916 г., Алексеев предостерегал: «Едва ли можно рассчитывать на выполнение в один прием глубокого проникновения в расположение противника, хотя за ударными корпусами была бы поставлена вторая линия корпусов… при иной постановке вопроса нас ожидают или разочарования, или тяжкие безрезультатные жертвы. Суть в том, чтобы при последовательных, подготовленных атаках выполнить прорыв, нанести противнику потери и разбить основательно часть его войск».

Важность предложенного Алексеевым стратегического замысла состояла еще и в том, что немецким войскам наносился предупредительный удар, не позволяющий им перехватить стратегическую инициативу в предстоящем году. Алексеев был уверен, что после Верденской операции (даже в случае ее неудачного исхода) немцы, как и в 1915 г., попытаются перенести тяжесть удара на Восток — в надежде окончательно разгромить Россию. «Возникает вопрос, — писал генерал, — как решить предстоящую нам в мае месяце задачу: отдать ли инициативу действий противнику, ожидать его натиска и готовиться к обороне, или наоборот — упредив неприятеля началом наступления, заставить его сообразоваться с нашей волей и разрушить его планы действий». Учитывая прошлогодний опыт, Алексеев считал необходимым навязать противнику свою волю, а не пытаться вести бои в пассивной обороне, уступая инициативу врагу.

Полковник Сергеевский так описывал позднее (письмо В.М. Алексеевой-Борель от 14 июня 1963 г.) свое представление о стратегическом замысле Алексеева: «Весной 1916 года Михаил Васильевич рассылает весьма секретное наставление, как делать прорыв укрепленного фронта (“дыру”). Задумывается гигантское наступление. Сначала демонстрация на Юго-Западном фронте, но для дальнейшего не дастся резервов (это только демонстрация, за две недели до главного удара). Главный удар — две огромных “дыры” (на Западном и Северном фронтах — Эверт и Куропаткин) и невиданной величины резервы, чтобы ввести их в эти две “дыры” и сделать окружение (“Канны”) для половины германской армии».

И, безусловно, для гарантии полного успеха требовалась помощь союзников. Опять же, помня опыт 1915 г., когда русские армии фактически в одиночку противостояли натиску австро-немецких сил, Алексеев стремился к тому, «чтобы общая идея соглашения, принятого в Шантильи о совокупной атаке в мае старого стиля, сохранила свою силу при предстоящем решении вопроса». В письме генералу По Наштаверх, хотя и допуская возможность принятия «на себя обязательства или атаковать ранее на две недели, чем союзники, или одновременно с ними», все же настойчиво подчеркивал необходимость того, «чтобы общая мысль связала операции на итальянском, французском и русском фронтах». Эта же мысль о совместных действиях выражалась в телеграмме Алексеева Жоффру от 8 марта 1916 г.: «Император поручил мне передать вам выражение истинного восхищения блестящим выступлением 20-го французского корпуса во время боев под Верденом. Его Императорское Величество твердо уверен в том, что французская армия, верная славным заветам прошлого и руководимая доблестными военачальниками, заставит своего жестокого врага просить о пощаде. Вся русская армия с напряженным вниманием следит за подвигами французской армии. Она шлет своим собратьям по оружию пожелания окончательной победы и ждет только приказа о вступлении в бой против общего врага» ^{40}.

Но для успеха совместных действий на большом протяжении требовалось точное следование запланированным этапам и срокам наступления. С этой целью Алексеев, хотя и был сторонником идеи, что «вести войну и принимать ответственные решения может только один человек», все же считал целесообразным в данном случае проведение Совещаний Главнокомандующих фронтами, во время которых можно было бы обсудить совместные стратегические планы во всех деталях. С августа 1915 г., с момента вступления Алексеева в должность Начальника штаба Верховного Главнокомандующего это были первые Совещания высших военных чинов.