Три женщины, три судьбы. Полина Виардо, Авдотья Панаева и Лиля Брик - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Чайковская cтр.№ 51

После двухмесячного добровольного «сидения», в ходе которого создавалась поэма «Про это», измученный Маяковский и взволнованная Лиля встретились на Октябрьском вокзале, будущем Ленинградском, и отправились почти в «свадебное путешествие» в Петроград. Любимая была снова рядом. А это было главным условием его счастья, даже нет — его пребывания на земле. В конце своего дневника, написанного в его московской «Редингской тюрьме» он писал: «Какая жизнь у нас может быть, на какую я в результате согласен? Всякая. На всякую. Я ужасно по тебе соскучился и ужасно хочу тебя видеть»… ^[273]

Он был согласен на всякую жизнь — только чтобы она была с ним.

В исследованиях Бенгта Янгфельдта говорится о кризисе, потрясшем союз Маяковского и Лили Брик в 1922–1924 годах. Но прежде чем коснуться этого вопроса, напомню читателю неординарную историю знакомства этих двух людей. Ведь Маяковский ухаживал за Эльзой, младшей из сестер Каган, а вовсе не за замужней Лилей. Эльза привела его в дом Бриков в Петебурге, и там он впервые прочел перед аудиторией «Облако в штанах». Можно представить себе удивление и негодование Эльзы, когда после чтения, сидя с ней рядом, он неожиданно спросил у Лили: «Можно посвятить поэму вам?» и вывел под заглавием «Лиле Юрьевне Брик». Было это посвящение первым в череде посвященных ей стихов и поэм (даже собрание сочинений Маяковский посвятил Лиле!). Что до Эльзы… то этот феномен истории известен. Шекспировский Ромео до того, как встретил Джульетту, был без ума от некой Розалины.

Маяковский сделал свой выбор, и его не смутило, что у Лили был любимый муж, что она на два года старше — разве обращает внимание ураган на сметаемые им деревья? У Стефана Цвейга это называлось «амок». Часто слышу рассуждения, что Лиля не была красавицей и что Эльза была намного красивее. По мне, Лиля красавицей была — стоит только посмотреть на ее фотографии, сделанные Родченко. Отмечаются дефекты ее фигуры — слишком тонкие ноги, круглая спина — да значат ли они что-нибудь? Красавица, по слову Пушкина, — та, от которой «не можно глаз отвесть». Так вот, на Лилю хочется смотреть, у нее подвижное живое лицо, блестящие глаза. А вот Эльзе не хватало той изюминки, той живости и того огня, которые были дарованы ее сестре.

Знавшая Лилю уже в старости переводчица-итальянистка Юлия Добровольская говорила мне, что, не потеряв в поздние годы своего магнетического обаяния, красоту Лиля Юрьевна потеряла. Ее красота заключалась в красках — ярко рыжих волосах, очень белой коже, темно-карих лучистых глазах. В старости она стала чрезмерно краситься, что ее уродовало, делало похожей на «петрушку» (фотографии это отражают). Добровольская передавала мне рассказ косметички, знавшей ЛБ в возрасте 40-50-и лет: «У нее кожа светилась, словно внутри была зажжена лампочка».

Маяковский взял Лилю приступом, осадой, отвоевал ее у Осипа Брика, и пусть не сразу, сделал своей. По признанию Лили, был он не вполне в ее вкусе — слишком громок, слишком отличался от тихого Осипа. И в общем ей было с ним тяжело. А в какой-то момент — невмоготу.

Они по-разному понимали любовь. Маяковский хотел, чтобы любимая принадлежала только ему, ему одному. Лиля же хотела быть свободной.

В книге Янгфельдта практически впервые в маяковсковедении уделено подобающее место человеку, связь с которым стала для Лили Брик одним из побудительных мотивов к разрыву с Маяковским. Это имя уже упоминалось — Александр Краснощеков, в прошлом — уроженец местечка Чернобыль Абрам Краснощек. Сын портного, еще до революции вырвавшийся из местечка и получивший университетское образование в США, в 1920-е годы, после того как был отозван с Дальнего Востока, он занимал пост директора Промбанка.

Вот как о нем пишет Янгфельдт: «…в Пушкине…Краснощеков снимал дачу недалеко от Маяковского и Бриков. Ему было сорок два, он был высок, широкоплеч, обаятелен, начитан и образован, его окружал ореол приключений и героизма» ^[274].

Семейная жизнь Краснощекова именно в это время — случайно ли? — дала сбой — его жена уехала с младшим сыном в Америку. Можно предположить, что раздражение Лили против Маяковского, ее усталость от него имели подоплекой события и эмоции, связанные с Краснощековым. В 1923 году он был обвинен в хищениях и осужден на шесть лет тюрьмы, которые отбывал в одиночной камере Лефортова. Лиля его навещала, привозила все необходимое, взяла к себе его 14-летнюю дочь Луэллу. В тюрьме Краснощеков, у которого были больные легкие, серьезно заболел и был переведен в правительственную больницу. А потом, в январе 1925 года, был неожиданно помилован. Все это время Лиля была близка к самоубийству, болела.

В книге Янгфельдта приводится потрясшая меня записка, написанная Лилей Брик весной 1924 года и обращенная к Маяковскому: «Ты обещал мне: когда скажу, спорить не будешь. Я тебя больше не люблю. Мне кажется, что и ты любишь меня много меньше и очень мучиться не будешь» ^[275].

Можно представить, как подействовали на Маяковского эти слова, жесткие, без всяких эвфемизмов — «Я тебя больше не люблю». Не люблю, — сказала ему та, которой он писал во время их двухмесячной разлуки: «Без тебя (не без тебя «в отъезде», внутренне без тебя) я прекращаюсь» ^[276].

Внешне жизнь течет в прежних рамках, его союз с семьей Бриков продолжается, но изменилось главное. Лиля перестала быть женщиной Маяковского. Печальным образом сбылось то, что он предвидел: «…если я кончаюсь, то я вынимаюсь, как камень из речки, а твоя любовь опять всовывается над всем остальным. Плохо это? Нет, тебе это хорошо, я б хотел так любить…» ^[277].

Так любить — у него — не получается. Он пытается себя смирить, не ревновать, найти ей замену. Наташа Брюханенко, Татьяна Яковлева, Нора Полонская. Не получается. Он, как тот азр из гей-невского романса с его самохарактеристикой «Я из рода древних азров, Полюбив, мы умираем». Тут у них с Лилей явное несовпадение. Роковое несходство. И это несовпадение, это несходство, как кажется, приводят к крушению его любовной лодки.

Уйдя от Маяковского «в свободное плаванье», Лиля однако не теряет его из виду, держит на коротком поводке. Он может влюбляться, проводить время с другими женщинами, но возвращаться должен к ней и стихи посвящать — только ей. Те два стихотворения, что посвящены парижанке Татьяне Яковлевой, должны были вызвать у Лили, человека страстного, прилив сильных и не очень контролируемых эмоций. В Лиле Брик было много от мадам Виар-до, музы Ивана Тургенева. Полина не хотела, чтобы Тургенев женился, с беспокойсвом осведомлялась у него об «украинке» (Марко Вовчок), об актрисе Марии Савиной, гостившей у него в усадьбе, — обе казались ей претендентками на роль жены немолодого уже писателя. Лиля Брик просила Маяковского, чтобы он не женился на Наталье Брюханенко, хотя этот брак, как всем казалось, был уже слажен. Впрочем, сам Маяковский никуда не мог уйти от Лили, все его возлюбленные вспоминают, что его постоянный разговор — был о ней.