На фронтах Великой войны. Воспоминания. 1914-1918 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Черныш cтр.№ 32

Заранее возведенные фортификационные постройки были разбросаны группами на наиболее удобных и важных участках. Но наши войска не многие из них заняли, а понастроили затем постепенно свои.

Вначале начальники дивизий и командиры полков несколько растерялись перед необъятностью позиции, за которую нужно было отвечать, а затем очень скоро к ней приспособились, и она всем понравилась, ибо позволяла проводить большую экономию в расходовании живой силы. Боевая линия скоро очень превратилась в ряд сильных застав на наиболее важных направлениях через Икву и ее болотистую долину; у Каменицы, Носовицы, Студзянки, Шепетина, против Сопанова, у Королевского моста, против Бережцов, у Куликува, против Дунаюва у Дворца, Кокорова. Полк боевой линии фактически имел на ней одну-две и не более трех застав с пулеметами. Все остальное расположилось спокойно и сосредоточено в ближайшем тылу на отдыхе, имея в большей готовности к бою дежурные части. Только артиллерия полностью стала на позиции.

За такой позицией, как видно из описания, войска 17-го корпуса могли сидеть спокойно, не особенно опасаясь прорыва, несмотря на ее чрезвычайную растянутость.

Наибольшие удобства для активности выступлений противника представлял участок Дунаюв – Поповце, пять верст протяжением, на фронте 35-й дивизии. Но поэтому последняя занимала фронт всего в 10 верст, а означенный участок оборонялся тремя полками.

Г. Кременец, находясь всего в двух-трех верстах от позиции, тем не менее был хорошо укрыт описанными выше горами. Обстрелу неприятельской артиллерией подвергались лишь Дубенское предместье у горы Девичьей, да и то слабо, мешали горы, и привокзальная часть, где находились казармы 42-го Якутского полка ^[137]. Население города было пестрое с большой примесью жидовы разных сортов. Жиды, да еще подозрительные полячки были тем нежелательным элементом вблизи позиций, за которым требовалось особое наблюдение.

Штаб 35-й дивизии, ставший в городе, взял его под строгий комендантский контроль.

Из описания позиции, которую занял 17-й корпус у Кременца, видно, что для серьезной атаки ее местные условия были крайне неблагоприятны. В этом и надо видеть причину того, что австрийцы как пришли сюда, стали, так и замерли. Нам это, конечно, было весьма кстати для закрепления и упрочения своего положения. Но на правом фланге армии и на левом противник все еще пытался продолжать активные действия. В течение сентября и частью даже октября наше командование предприняло ряд коротких контрударов с цепью сковать противника, лишить его маневренной способности и активности и тем упрочить свой фронт. В нашей 8-й армии эти короткие наступления происходили в 12-м корпусе, восточнее и северо-восточнее Луцка, и в 7-м корпусе, у нашего непосредственного соседа слева. Как 7-й корпус содействовал 12-му, так 17-й помогал 7-му частичными предприятиями с форсированием Иквы, на участке 35-й дивизии, с целью демонстративной атакой здесь привлечь сюда внимание противника. Ввиду этой общности и связности действий частей 35-й дивизии с действиями 7-го корпуса, а также потому, что эти последние представляют несомненный интерес, нелишне будет упомянуть о них несколько подробнее.

Как выше уже упоминалось, после частичной неудачи (вызвавшей, однако, отход) под м. Подкамень 24 августа, к утру 25-го 7-й корпус занял линию Поповце – Борщевка (по Икве) – Хотвице – Млыновцы, в долине р. Горыни, где проходила граница с соседом слева, 6-м корпусом ^[138].

Уже 26-го, то есть на другой день по приходе, противник, считая, видимо, что части 7-го корпуса потрясены неудачей 24-го, повел сильное наступление, захватывая и участок 6-го корпуса. С большими потерями австрийцы были отброшены. То же было и в 6-м корпусе.

В этот день мы уже были в с. Жолобки. После обеда я верхом на моей отличной полукровной кобыле – австриячке (трофей в августе 14-го года) совершал маленькую разведку по дороге Жолобки – Тылавка – Кременец в целях установления с Кременцом более прочной, телеграфной связи (на моей обязанности лежало, кроме работ по оперативной и общей по Генеральному штабу части, еще заведование, общее руководство связью в корпусе).

Когда я миновал с. Тылавку, слышалась ясно колоссальная артиллерийская канонада в юго-западном направлении. Я без труда по карте определил, что это во всяком случае не на фронте 17-го корпуса, а, вероятно, в 7-м. К тому же по ходу предшествовавших событий этого именно можно было ожидать: после понесенной недавно неудачи в 7-м корпусе, вызвавшей его отход, наступление здесь австрийцев, которые (мы их хорошо изучили в этом отношении) как-то легко упивались одержанным успехом.

Я поспешил обратно в штаб корпуса на случай возможных событий и у нас. Помню отлично, как мелькнула мысль, что в случае неудачи возможен опять отход и с этой столь выгодной позиции и вообще, что отход, отход, без конца – когда конец этому кошмару! И так всеми фибрами души хотелось, чтобы этого уж больше не было.

К вечеру, к общему нашему удовлетворению, выяснилось, что наступление, действительно имевшее место в 7-м корпусе, на фронте 34-й дивизии, на участке Борщевка – Млыновцы, успешно отбито доблестными полками этой дивизии.

Это было последнее наступление австрийцев здесь в 15-м году. Наступило затишье, длившееся четыре дня. Все успокоилось, пришло в норму, оправилось, и 31 августа 34-я дивизия дала реванш за Подкамень.

Ее наступление было предпринято в целях содействия 6-му корпусу, наступавшему в этот день, а также в видах некоторого улучшения расположения на позиции, для чего требовалось продвижение вперед.

С рассветом 31 августа части 34-й дивизии двинулись вперед. В некоторых местах расстояние до противника было велико. Артиллерия наша должна была энергично поддержать наступление, насколько позволял небольшой запас снарядов. Однако сильный туман и этому помешал. Первыми атаковали симферопольцы, занимавшие кладбище с. Хотовица, потом феодосийцы, которые и положили начало общему успеху на всем фронте дивизии (11 верст).

1-й батальон феодосийцев капитана Бабыча имел задачу атаковать с. Устечко. Спокойно, не встречая противника, батальон занял названное селение, при этом от своего соседа справа (2-й батальон) он оторвался и большой лес между Млыновцами и Устечко остался никем не занятым. Пройдя Устечко и не видя все еще противника, командир батальона решил наступать далее в северо-западном направлении. Тут он скоро выяснил, что противник занимает позицию севернее Устечка и что его фланг находится против отдельного сада, противником не занятого. Из сада расположение противника бралось под хороший косой и даже фланговый огонь. Тотчас было приказано бывшим при батальоне двум пулеметам под командой офицера занять северо-восточную опушку сада и одновременно с движением батальона открыть по расположению противника возможно сильный огонь. Пулеметы блестяще выполнили свою задачу. Одновременно с решением капитана Бабыча атаковать обнаруженный фланг противника пришло известие о появлении неприятеля в лесу, что между Млыновцами и Устечко. Здесь австрийцы вылезли на юго-восточную опушку леса и потревожили оставшиеся здесь патронные двуколки 1-го батальона: они бежали в Устечко, к батальону. Таким образом противник оказался в прорыве между 2-м и 1-м батальонами феодосийцев и грозил отрезать последний. Тем не менее капитан Бабыч пренебрег этим и использовал выгоды своего удачного выхода во фланг противнику. Как только батальон двинулся вперед, пулеметы из сада так засыпали противника, что он не оказал почти никакого сопротивления. В это же время со стороны Хотовицы послышалось наше «ура», – то было в правофланговом батальоне феодосийцев. «Ура» тотчас стихийно передалось и было подхвачено 1-м батальоном, хотя до противника оставалось еще шагов 400–500. Австрийцы сразу пришли в замешательство: часть их стала сдаваться, часть бросилась в сторону Хотовицы. Но от Хотовицы в это время уже валили толпы также отступавшего врага. Произошла невообразимая каша; все заметалось и не знало куда деваться. Подавляющая масса неприятеля, теснимого с двух противных сторон, сдалась в плен. Эта развязка к юго-западу от Хотовицы послужила причиной ликвидации и той части неприятельских войск, которая была в лесу между Млыновцы и Устечко. Наше «ура» в их тылу быстро положило предел их предприятию. Они бросились назад, частью на северо-запад, частью на запад. Выставленный против леса от 1-го батальона заслон – всего один взвод – не пустил никого на запад. В других же направлениях также не было выходов. Все попало в плен. Наш успех распространился на весь фронт дивизии и к полудню победа была полная. Противник, преследуемый нами, отошел на линию Ростоки – Горенка – Н. Алексинец, оставив в руках 34-й дивизии более шести тысяч пленных, два орудия и другие трофеи. Потери дивизии были ничтожны. Этот так легко сравнительно давшийся крупный успех вызвал большой подъем в войсках 7-го корпуса: все как бы почувствовали, что безрадостным отступлениям настал конец и что австрийцев так же можно и легко бить, как это было всегда ранее.