Крымская кампания 1854-1855. Трагедия лорда Раглана - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Хибберт cтр.№ 23

Зараженные безрассудным героизмом командира, солдаты, как одержимые, кидались в самое пекло кипящего боя. «Вперед, восьмая рота!» – прокричал один из офицеров и отчаянно кинулся в самую гущу дерущихся. Он успел зарубить саблей одного русского, сбить с ног ударом кулака второго, пока выстрел третьего не убил его самого.

Среди русских тоже был офицер, который, подобно полковнику Йе, воодушевлял солдат собственным примером. То, что это был офицер, можно было предположить только по его поведению, поскольку все русские пехотинцы были одеты в одинаковые длинные серые шинели. Он был необычно высокого роста; над рядами русских пехотинцев возвышались его голова и плечи. Своим поведением он сумел снискать уважение не только собственных солдат, но и противника. Английские стрелки, казалось, не хотели убивать его. Вражеский офицер был убит только после того, как полковник лично приказал одному из своих людей сделать это. К этому времени русские тоже потеряли многих офицеров. Князь Горчаков прибыл на этот участок, чтобы лично поднять людей в решительную штыковую атаку. Князь видел, что и англичане находятся на грани катастрофы. Было убито и ранено 12 офицеров и более 200 солдат. Они бы не смогли выдержать штыковой атаки. Но уже через несколько минут князю пришлось отказаться от своих намерений, поскольку ситуация резко изменилась.

Лэси Ивэнсу с двумя полками бригады Пеннифасера и одним полком бригады Адамса наконец удалось переправиться через реку. Как только два орудия по распоряжению Раглана открыли огонь по расположенным в низине русским батареям и вынудили их прекратить огонь и отойти, Лэси Ивэнс воспользовался положением. Генерал Ричард Ингленд, 3-я дивизия которого находилась в резерве, предложил передать ему всю артиллерию. Таким образом, переправу трех батальонов поддерживали огнем несколько орудий.

В распоряжении Ивэнса и Ингленда было 30 орудий. Однако некоторые расчеты не смогли переправить пушки через реку. По меньшей мере два орудия увязли в реке при переправе. Остальные, получив множество самых противоречивых указаний, предпочитали выжидать, ничего не предпринимая. Адъютант 3-й дивизии по артиллерии капитан Биддульф, умнейший офицер, был вне себя от злости на «эту истеричную старуху» генерала Ричарда Ингленда, отдававшего такие нелепые неконкретные приказы. В письме к отцу он сообщал:

Два орудия с грохотом покатились назад. Было приказано отвести их, поскольку становилось слишком горячо. Биддульф, обратившись к полковнику, заявил, что стыдно и преступно держать батарею под таким огнем, не имея возможности ничего предпринять в ответ.

Когда батарея, казалось, была на грани катастрофы, прибыл 55-й пехотный полк под командованием полковника Уоррена, чтобы поддержать королевских стрелков огнем против левого фланга наступающей русской пехоты. Полк открыл плотный огонь, и наступающая колонна сразу же дрогнула. Офицеры с обнаженными саблями пытались криками, угрозами и даже мольбами заставить солдат идти вперед. Однако было слишком поздно. Пехота стала медленно отходить.

Наконец подошла гвардия. Майор королевских стрелков Томас Троубридж прискакал в расположение стоящих за позициями его батальона гренадеров. Он прокричал, что, хотя русские отступают, его полк не имеет сил их преследовать. Гренадеры согласились сменить на позициях королевских стрелков и преследовать русских.

Однако полк великого князя Михаила уже перестраивался в линию в районе Большого редута. Его поддерживали многочисленные пехотные батальоны. Большинство русских пехотинцев, которых там было около 15 тысяч, еще практически не участвовали в боях. Гвардейская бригада, уверенно двигаясь вверх по склонам Курганного холма, выступила против них.

Даже под ураганным огнем гренадеры не нарушали того безупречного порядка, в каком недавно переходили реку. Они прошли сквозь позиции королевских стрелков и пропустили через свои ряды отступавших от Большого редута солдат 95-го полка. По словам полковника Худа, гренадеры шли спокойно и уверенно, как в Гайд-парке. Еще немного, и они встретились с основными силами отступавших от Большого редута валлийских стрелков. Их осталось около 300 человек. Кодрингтон пытался вновь построить их под знаменем полка. Посчитав подход гвардейских гренадеров хорошей возможностью для продолжения наступления, Кодрингтон расположил остатки своего полка на левом фланге. Однако, сам будучи гвардейцем и хорошо зная правила протокола, Кодрингтон понимал, что гренадерам может не понравиться соседство слева простого линейного полка. Поэтому он осведомился у гвардейских офицеров, не будут ли те возражать против совместного наступления? Конечно, будут, последовал высокомерный ответ, и гренадеры продолжали наступление в одиночестве.

Однако не все гвардейцы были столь щепетильны. Когда майор Хьюм из 95-го полка попросил для себя и восьми своих подчиненных разрешения участвовать в наступлении гвардейцев, командовавший левым флангом полковник Фредерик Гамильтон согласился. Позже он говорил, что следовало принять и предложение Кодрингтона, поскольку его группа могла бы значительно усилить левое крыло наступавших, где атакующие гвардейские шотландские стрелки встретили ожесточенное сопротивление русских.

Сначала наступление, несмотря на сильный ружейный огонь русских, проходило в идеальном порядке. Но, двигаясь вверх по склону, гвардейцы должны были пройти через позиции валлийских стрелков, которые, сосредоточившись, пытались удержать участок территории близ Большого редута. Шотландские гвардейцы подошли к их позиции как раз в то момент, когда после мощного залпа превосходящих сил русской пехоты валлийские стрелки стали отступать так поспешно, что опрокидывали шотландцев. При этом у одного из шотландцев были сломаны ребра. Четкая линия наступающих стала ломаной и неровной. Хью Эннсли, как и другие его офицеры, кричал: «Вперед, гвардейцы! Вперед, гвардейцы!» – пока ружейная пуля не попала ему в рот, оторвав часть языка и выбив зубы. Роберт Линдси со знаменем полка оказался далеко впереди своих наступающих товарищей. Линия шотландцев постепенно превратилась в подобие наконечника стрелы, нацеленной в самый центр Большого редута. На острие наконечника шел Линдси.

Под плотным ружейным огнем солдаты падали и падали, но места убитых быстро занимали их товарищи. Гвардейцы подошли к редуту на расстояние около 40 метров, когда неожиданно из-за валов стали выпрыгивать русские пехотинцы, изготовившись встретить врага в штыки. Надеясь, что еще не поздно предотвратить кровавую мясорубку, генерал Бентинк приказал своим солдатам отходить. Капитан Хью Драммонд, прокричав команду «Батальон, отходить!», выстрелил из пистолета и бросился на передний край. Но батальон медлил. Выполнив команду, первые линии батальона рисковали попасть под русские штыки, прежде чем им удастся отойти в более уплотненные боевые порядки сзади. «Батальон, отходить!» – повторил команду капитан Драммонд, а затем в отчаянии прокричал ее в третий раз. Выполняя приказ, шотландцы наконец повернули назад. Но русские подошли уже так близко, что многие шотландцы, не успев спуститься по склону, были заколоты штыками в спину. Они не останавливались до тех пор, пока не вернулись к реке. Там русские прекратили преследование, и гвардия получила возможность перестроиться. Это было очень унизительно. В бою были убиты или ранены 171 человек, в том числе 11 офицеров. На центральном участке гвардейской бригады образовалась огромная брешь.