Григорий Распутин. Тайны «великого старца» - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Хрусталев cтр.№ 138

Страница

В одно прекрасное время проникла мне мысль и глубоко запала в сердце. Как говорится по слову Апостола Павла, «кто устроит храм, того адовы врата не одолеют никогда». Вот я стал неотступно Царицу Небесную просить, и пришлось мне физически поработать, не один раз приходилось, крепко обнявши голову, глубоко, глубоко подумать по поводу Храма. Сам я человек безграмотный, а главное без средств, а Храм уже в сердце перед очами предстоит. Как это устроить? А главное молившись Царице Небесной, чтобы Она дала мне сил и не упасть духом и надеяться на Его щедрую милость, и под покров Царицы Небесной. Легко сказать: «дай на храм 20 тысяч», а как их дать и где взять? Надо подумать, сообщиться с Господом, да побеседовать с Ним, попросить Его, чтобы Он не отринул Своею милостивою щедростью и оказал мне Свою радость. Говорить стану кратко о благодетелях: если подробно начать, то это будет слишком длинно. Так недаром говорит Святое Писание, что за Богом молитва не пропадет, а за Царем служба. И вот Божья радость совершилась на мне грешном. Я простой мужичок, когда вообще благодетелей искал, ехал из Тобольской губернии с одним рублем, посматривая по дороге на Каме, как господа лепешки валят в воду, а у меня и чайку нет на закладку. Как это было пережить! Приезжаю в Петербург. Все равно как слепой по дороге, так и я в Петербурге. Пришел первое в Александро-Невскую Лавру поклониться мощам, и за крыльцом у меня большой мешок с черным бельем. Отслужил молебен сиротский за 3 копейки и 2 копейки на свечку.

Выхожу из Александро-Невской Лавры, спрашиваю некоего епископа Духовной академии Сергия. Полиция подошла, «какой ты есть епископу друг, ты хулиган, приятель». По милости Божией пробежал задними воротами, разыскал швейцара с помощью привратников. Швейцар оказал мне милость, дав в шею, я стал перед ним на колени, он что-то особенное понял во мне и доложил епископу; епископ призвал меня, увидел, и вот мы стали беседовать тогда. Рассказывал мне о Петербурге, знакомил с улицами и прочим, а потом с Высокопоставленными, а там дошло и до Батюшки Царя, который оказал мне милость, понял меня и дал денег на Храм. Я с радостью поехал домой и обратился к священникам о постройке нового Храма. Враг же как ненавистник добрых дел, еще не успел и доехать, всех соблазнил. Я им оказываю помощь в постройке Храма, а они ищут меня в пагубной ереси обвинить и такую чушь порят, даже нельзя высказать и на ум не придет. Вот сколь враг силен яму копать человеку и добрые дела в ничто ставить. Обвиняют меня как поборника самых низких и грязных сект, и архиерей всячески возстает. Куда трудно любовь разобрать. Как человек не был на опыте. По поводу жалости – это прямое естество. Да, – и это жалость. Пожалей – и это жалость. А любовь – это такая златница, что ей никто не может цены описать. Она дороже всего созданного Самим Господом чего бы не было на свете, но только мало ее понимают. Хотя и понимают любовь, но не как златница чистая. Кто понимает сию златницу любви, то этот человек такой премудрый, что самого Соломона научит. Многие – все мы беседуем о любви, но только слыхали о ней, сами же далеко отстоим от любви. Она пребывает наипаче у опытных людей, а сама по себе она не придет к тому человеку, который человек в покое и живется ему хорошо, хотя он и батюшка. Ведь батюшка двояко есть – есть наемник паствы, а есть такой, что сама жизнь его толкнула быть истинным пастырем и он старается служить Богу – наемщик же на него всячески доносит и критикует. У избранников Божиих есть совершенная любовь, можно сходить послушать, будут сказывать не из книги, а из опыта, поэтому любовь не даром достают. Тут-то и мешает враг, всячески старается, как бы человек не захватил любовь, а это ему, врагу, самая есть загвоздка. Ведь любовь это своего рода миллионщик духовной жизни – даже сметы нет. Вообще любовь живет в изгнанниках, которые пережили все, всяческое, а жалость у всех есть.

О любви даже трудно беседовать, нужно с опытным. А кто на опыте не бывал, тот перевернет ее всячески. Вообще где есть избранные в духовных беседах, те более понимают любовь и беседуют по Новому Завету и живут единогласно, единым духом. Вот в них есть искренняя любовь, и они молятся день и ночь вместе друг за друга. Вот у них-то и пребывает несметная златница любви. Вот, братья, поберегитесь врагов и, сестры, подумайте о любви златнице чистой. Петь нужно псалмы и духовные песни. Враг злодей ищет всех удобных случаев – батюшек науськивает: «поборники – они других сект, не братство у них», а то семейных всячески восстанавливает. Но не будем бояться слуха зла, будем продолжать во Господе, будем петь Ему и славить Христа, наипаче будем любить храм и причащаться почаще.

Что поразило встрепенуться и возрадоваться Киевскому граду? Какие радости! Боже! Боже! Велик Батюшка-Государь! Так трепещет весь простой народ, и аристократия, неверующие! У неверующих страх, а у верующих и в лицах отражается свет души! И украшенные сердца их наполнены любовью к Родине. И служит приезд Государя к обновленью Родины. И солдатики чувствуют себя светозарными и сильными. И в эти дни на всю жизнь и заразились силой благодатной и храброй – воинов. Никто не может дать обновленья, как посещенье Самого Батюшки-Царя. Никто не может поведать: как? почему? – у всех торжественная сила от Батюшки-Царя! – Поймите силу Высших властей – Небесных Творцов, – то и земной Творец, и Управитель наш, и Создатель охраны на Земле, – нас хранит и милует; поэтому и радость, и ликованье у всех верующих. Такая радость, что всяк не может православный христианин сказать случившегося с ним от радости, увидя Батюшку-Царя! А у злых и у неверующих такая злоба бывает, – они хотят, но у них сила ничто, – потому сильные радости у толпы: и злые, и завистники не могут принести зла – для их, злых, радость и «ура» как гром и молния. Как гром грянет, то мы крестимся, а «ура» – сила. Злые бессильны и «ура» бегут, как бесы – молитвы; противники Родины трепещут, и бегут, и скрываются. И столкновение публики нечто иное – тысячи толпы, и все обновлены духом, – как волны на море плещут. И народ от украшенья и ожидания не может равнодушно говорить о дивном приезде. Что ни приезд, а будто с небес, – ожиданье как Самого Господа. Толпа двигается по Киеву, и народ от радости не может усидеть, – всего трепещет и веселится; и в сердцах у них более чем иллюминации; а иллюминацию нельзя простым огнем назвать, то есть вещи заставляют радоваться. Что же скажешь? Украшен Киев! Боже! Боже! Всевозможными цветами и гирляндами, и флагами они стараются украсить и убрать. Несметным счетом флагов испестрен весь – для дорогого Гостя нашей Родины. И все чувствуют силы в себе – поддержать свой град Киев и спешно приносят в жертву силы и чтут дорогого гостя Родины и Земли. И ничто, нет сравненья, как я был очевидцем и видел, что турки ожидали своего султана. Народ, начальство – да, ожидает, а простой вот ничего уж; еще видел и другие нации тоже одно начальство, а простой народ – будто нет. А чем объясните? Тем, что велика православная вера, и в ней явился Избранник и Помазанник Божиий. А слов на это совсем нет и сравнить нельзя. Господи, мы счастливцы! А о маленьких потешных и сказать нельзя. О их, во-первых, успехах: как ангелы между херувимами, как они занимаются! Ведь не верится себе: такие крошки, а сами в деле как и нужно. Так радуешься! – смотришь, вот и видишь в юношах, как они показывают тебе будущую защиту всех нас. Только бы в них сохранить веру. Эти потешные, – это стена каменная, где мы за ней спрячемся. И вся армия стоит и трепещет. Боже! Как дисциплина: – в ней нет в то время ни зависти, ни коварства, поэтому и назвались христолюбивые воины до смерти.

Страница