Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Хрусталев cтр.№ 5

Взаимные визиты царской четы и семейства Юсуповых происходили и в последующие годы. В дневнике Государя некоторые из них нашли отражение. Так, например, имеются записи от 27 октября 1902 г. в Ливадии: «Замечательно ясный день, ни одного облачка. Немного погулял утром. К обедне кроме обычных воскресных гостей приехали Юсуповы и Мальцев. Играли в теннис много и долго. Пили чай там же. Занимался. После обеда прежнее препровождение времени за картами» ^[13]. Вот еще одна запись от 23 января 1903 г.: «Обедала Стана в 7 ¹/₄. В 9 ¹/₄ поехали к Юсуповым. У них был спектакль в их красивом театре – итальянская опера. Затем ужинали в большой зале и осмотрели нижний этаж. Вернулись в 2 часа» ^[14].

Однако не все было так гладко и спокойно в нашем Отечестве. Страна переживала и лихие времена. Так, например, официальный периодический орган «Правительственный Вестник» 6 января 1905 г. опубликовал сообщение:

«Сегодня, 6-го января, во время водосвятия на Неве, в Высочайшем присутствии, при производстве установленного салюта произошел несчастный случай. Одним из орудий расположенных близ Биржи батарей был произведен, вместо холостого, выстрел картечью. Пули попали в помост у Иордани и на набережную, а также в фасад Зимнего Дворца, в четырех окнах которого ими разбиты стекла. Ранен один нижний чин С.-Петербургской городской полиции. Других несчастий с людьми, насколько это до сих пор выяснилось, не было. Следствие производится».

Фамилия пострадавшего полицейского в газетах не сообщалась. Однако по странному, как бы мистическому совпадению она оказалось такой же, как у российского императора, т. е. Романов. Через три дня после этого происшествия произошла настоящая трагедия, потрясшая всю державу до самого основания. Великий князь Андрей Владимирович (1879–1956) записал в дневнике:

«9 января 1905 г. Воскресенье. Петербург.

В 9 ч. меня разбудили и доложили, что пришел караул от Гвардейского экипажа для охраны моего дома. Я живо встал и пошел его навестить и разместить. На Замятином переулке стояла целая рота Гв[ардейского] экипажа. Я туда пошел приглашать офицеров кушать.

Настал, таким образом, тяжелый день, памятный в истории России.

Весь город в охране. На мостах караулы. На углах тоже. К 11 ч. я поехал к обедне. Весь Зимний Дворец был окружен войсками. На набережной у Дворцового моста стояла рота… На площади около 2-х полков биваком с кавалерией. Рабочие должны были к 2 ч. собраться у Зимнего Дворца и просить Государя их принять. Для этой цели со всех концов города двинулись густые массы народу. Одна от Путиловских заводов со священником во главе, в облачении с крестом и портретом Государя.

Их просили разойтись, они отказались, и дали залпы, до 10, перебив многих, толпа разбежалась.

На Невском, Морской и Гороховой, и Вознесенской шла тоже толпа и была тоже встречена залпами. У Александровского сада тоже толпа не желала уйти – стреляли. По Каменоостровскому шла громадная толпа со священником Гапоном во главе. Пристав пошел уговаривать. Не послушались – дали залп, но пришлось прикладами еще раз отбивать их.

На Васильевском острове 4–5 лин. и Мал. просп. и около Собора Св. Андрея произошла самая сильная схватка. Около 2-х начались залпы. Как-то потом я узнал, там была устроена баррикада и ее брали. Залпы продолжались до поздней ночи, и всего насчитано было 22. Затем все улеглось. Цель была достигнута, рабочие до Зимнего дворца не дошли и отдельные массы не соединились. Кроме жертв залпов было (по слухам) еще жертвы озверевшей толпы, которая избивала всякого офицера попадавшегося ей под руку. Говорят, были убитые.

Общее число жертв – установить трудно, ибо трупы и раненые уносились толпой, но приблизительно расчет такой. Всего было дано свыше 40 залпов, считая по 40 убитых и раненых, получим около или должно более 1600 человек. Но говорят, что число гораздо больше…» ^[15]

Следует заметить, что Николая II в этот трагический день, т. е. 9 января 1905 г., не было ни в Зимнем дворце, ни в Санкт-Петербурге. Он находился в Александровском дворце Царского Села. Знал ли российский самодержец о произошедших кровавых событиях? Любопытно выяснить реакцию императора Николая II на эту не штатную ситуацию. В частности, в его дневнике было записано за эти дни:

«6-го января. Четверг.

До 9 час. поехали в город. День был серый и тихий при 8° мороза. Переодевались у себя в Зимнем. В 10 ¹/₂ пошел в залы здороваться с войсками. До 11 час. тронулись к церкви. Служба продолжалась полтора часа. Вышли к Иордани в пальто. Во время салюта одно из орудий моей 1-й конной батареи выстрелило картечью с Васильевского острова и обдало ею ближайшую к Иордани местность и часть дворца. Один городовой был ранен. На помосте нашли несколько пуль; знамя Морского корпуса было пробито. После завтрака принимали послов и посланников в Золотой гостиной. В 4 часа уехали в Царское. Погулял. Занимался. Обедали вдвоем и легли спать рано.

7-го января. Пятница.

Погода была тихая, солнечная с чудным инеем на деревьях. Утром у меня происходило совещание с д. Алексеем и некоторыми министрами по делу об аргентинских и чилийских судах. Он завтракал с нами. Принимал девять человек. Пошли вдвоем приложиться к иконе Знамения Божьей Матери. Много читал. Вечер провели вдвоем.

8-го января. Суббота.

Ясный морозный день. Было много дела и докладов. Завтракал Фредерикс. Долго гулял. Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 000 ч. Во главе рабочего союза какой-то священник – социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах.

9-го января. Воскресенье.

Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело! Мама приехала к нам из города прямо к обедне. Завтракали со всеми. Гулял с Мишей. Мама осталась у нас на ночь» ^[16].

Трагичный для Российской империи день, вошедший в анналы истории под наименованием «Кровавое воскресенье» (или «позор самодержавия»), нашел отражение в дневнике великого князя Константина Константиновича (1858–1915):

«9 января. – Мраморный дворец.

На Путиловском, Невском и некоторых других заводах рабочие не только забастовали, но тысячными толпами ходили по улицам, требуя от рабочих других заводов, фабрик, мастерских, типографий и пр., чтобы и там прекратили работы, грозя в противном случае насилием. Нежелание рабочих этих заведений согласиться на требования путиловских не помогало, и полицией было сделано распоряжение закрывать мастерские во избежание побоища. Не думаю, чтобы такая уступчивость была целесообразна. То же было и с типографией Академии наук. Только я потребовал от полиции письменного заявления о необходимости прекратить работу, как того требовало нахлынувшая толпа забастовавших» ^[17].