Раздвигая границы - читать онлайн книгу. Автор: Кэти Макгэрри cтр.№ 53

Дверь за нами закрылась, и деревянные ступеньки заскрипели от тяжелых шагов Ноя. Я засунула руки в карманы, изучая взглядом потолок. По шее побежали мурашки от мысли, что сотни крошечных пауков выжидали момента, как бы напасть на меня.

— Что думаешь? — спросил он.

— Тут… э-э… уютно. — Уверена, пауки обожали это место. И те странные букашки, сворачивающиеся в шарик, когда ты касался их.

Парень откинул мои волосы за плечо и сладко поцеловал в изгиб шеи.

— Врунишка, — прошептал он мне на ухо.

Уф… непростой выбор: диван или кровать, диван или кровать? Ной решил за меня, когда поддел пальцем мой пояс и потянул к кровати. Его руки скользнули вокруг моей талии и потащили за собой.

Парень поднялся на локтях и игриво улыбнулся.

— Ты хоть представляешь, сколько я ждал, чтобы увидеть тебя на этой кровати?

— Не-а. — Край моего свитера задрался, оголив мой живот. Ной начал водить по нему круги, опускаясь все ниже. Его касание вызвало смесь дрожи и мурашек по моему телу. Сердцебиение ускорилось, и я изо всех сил попыталась выровнять дыхание.

Все слухи о Ное были правдой. От его поцелуев у меня скрючивались пальцы на ногах, и даже простые касания сводили с ума. Удовольствие, смешанное со страхом, вспыхивало во мне.

— Ной?

— Да? — Его темные глаза следили за пальцем, ласкающим мой живот.

— Ты когда-нибудь курил травку?

Он прижал ладонь к моей талии.

— Ты так просто не сдаешься.

Я кивнула, боясь, что вместо достойного ответа из моего горла вырвется жалкий писк. Наши отношения развивались слишком быстро для такой осторожной девушки, как я.

Ной сбросил обувь и пополз по кровати к подушкам.

— Иди сюда.

Я расстегнула дрожащей рукой замок на своих черных ботинках и аккуратно поставила их рядом с валяющейся на полу обувью парня. Почему я так нервничала? Это же Ной… с которым я училась, болтала, смеялась, замышляла коварные планы.

Подвинувшись на кровати так, чтобы сесть рядом с ним, я почувствовала, как бабочки-птеродактили кувыркнулись в моем животе. Господь Всемогущий, парень был великолепен, и я лежала с ним в кровати! Прислонившись головой к стене, я прижала колени к груди. Он лежал. Я сидела. Нет, ни разу не неловкая ситуация.

Улыбка Ноя дрогнула.

— Не нужно, Эхо.

Я провела дрожащей рукой по волосам и попыталась вернуть контроль над своим голосом.

— Чего?

Он взял меня за руку и ласково погладил ее.

— Не бойся меня.

Парень слегка приподнялся, а я сползла пониже и положила голову ему на плечо. Я могла пойти на компромисс.

— Я не боюсь тебя.

Возможно, того, что ты делаешь с моим телом, но не тебя.

— Чего же ты боишься?

— Ты первый отвечай на вопрос.

Он обхватил мои плечи рукой и прижался своей головой к моей, заключая меня в теплый маленький пузырь.

— В восьмом классе я был во многом похож на Люка — звезда баскетбольной команды, подросток, у которого были самые красивые девчонки и популярные друзья… Перейдя в девятый, я пытался оставаться таким же, но, как ни старался, меня преследовали неудачи. Я бросил спорт, потому что не мог позволить себе купить форму, или приемные родители не давали мне возможности потренироваться перед игрой. В конце концов я устал прилагать столько усилий и не получать результатов. Однажды один парень спросил меня, не хочу ли я курнуть, и я… — Он замолк.

Итак, Ной пробовал травку. А я сегодня попробовала пиво. Мы отличная пара!

— Я никогда не буду курить или пробовать наркотики. Не хочу делать что-либо, мешающее здраво мыслить. Разум — деликатный предмет.

Потому что я боялась спровоцировать процесс, который сделает меня похожей на мать. Исследования выдали следующую картину, что существовал шанс от четырех до двадцати четырех процентов, что я унаследую ее маниакальные гены.

— Ты же хочешь получить опеку над братьями? Не боишься, что в какой-то момент тебе предложат пройти тест? В смысле, будь я судьей, я бы так и сделала.

Он легонько целовал мои волосы, вызывая мурашки на затылке, но вдруг резко остановился.

— Да, думаю, ты права.

Я отодвинулась и посмотрела ему в глаза, которые уставились на меня из-под густой челки, и я не могла разглядеть их выражения. Лицо его было серьезным. Парень потер щетину на лице.

— Почему ты не пошла в «Хоффман»?

— Папа считает, что искусство — это оружие дьявола.

И что если я продолжу развивать свой талант, то превращусь в маму.

— Бред какой-то.

Согласна, но что я могла сделать?

— Мама была художницей. Для него быть талантливой художницей все равно что сумасшедшей.

Ной потянул за мою кудряшку.

— Ты не сумасшедшая.

Я попыталась выдавить обнадеживающую улыбку, но выглядело это жалко.

— Мама перестала пить таблетки, потому что они мешали ее творчеству. По каждой ее картине я могла бы назвать тебе временные рамки ее маниакального припадка. Например, когда мне исполнилось девять, вместо того чтобы спеть «с днем рождения», мама нарисовала на стене в гостиной Парфенон. И я не могу винить своего отца в том, что пытается уберечь меня от этого. — И я продемонстрировала ему свои руки.

Ной потянулся к ним, но я их отдернула. Парень поджал губы и, приподнявшись, неожиданно снял рубашку, открывая вид на красоту своих шести кубиков. И вдруг повернулся ко мне бицепсом.

Я резко втянула воздух.

— Боже, Ной! — На его коже выступал красный шрам круглой формы, точно такой же, что… у меня все ухнуло в животе… от сигары. Пальцы мои дрогнули, чтобы коснуться его, но я не осмелилась.

— Все нормально. Можешь дотронуться. Он перестал болеть через пару дней после того, как это случилось. Он не откусит тебе пальцы. Это просто шрам. Ни больше ни меньше.

Я прикрыла рот рукой, сглотнув желчь.

— Как это случилось?

— Приемный отец номер один. Моя вина. Я решил побыть героем и защитить его биологического сына от колотушек. — Парень говорил об этом как о чем-то обыденном, словно подтверждая, что прижигать ребенка горящей сигарой — в порядке вещей. — А этот… — Ной коснулся верхней границы татуировки на другой руке. — …остался после пожара, когда я пытался защитить братьев от падающих балок.

Шрам шириной почти три сантиметра шел вдоль середины его татуировки-креста и останавливался у нижнего края. Верхняя граница шрама заходила на спину парня. Я отвела от него взгляд, чтобы изучить рисунок. Кельтский крест, переплетенный розой.