Свободу мозгу! Что сковывает наш мозг и как вырвать его из тисков, в которых он оказался - читать онлайн книгу. Автор: Идрисс Аберкан cтр.№ 22

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Свободу мозгу! Что сковывает наш мозг и как вырвать его из тисков, в которых он оказался | Автор книги - Идрисс Аберкан

Cтраница 22
читать онлайн книги бесплатно

Однако при современном уровне знаний нельзя утверждать, что они обладают сознанием. Но даже если звезды могут приспосабливаться к окружающей среде, то продолжительность этой разумности превосходит время существования человечества (звездам около двухсот миллионов лет). Вполне возможно, что они общаются и способны к познанию, но пяди наших наук слишком ограниченны, чтобы заняться исследованием этого феномена. Многим ученым свойственно отказывать себе в интеллектуальных прорывах, которые идут вразрез с догмами современной науки, хотя именно они должны следовать за полетом человеческой мысли, а не наоборот.

Эксперимент «Большой»

Существует астрономический феномен, о котором наука знает еще очень немного и поэтому дает слабое представление о структуре такого сложного организма, как Вселенная. Даже если держишь в руках некий объект, это вовсе не означает, что понимаешь его. Речь идет о моделировании распределения в пространстве темной материи и темной энергии на суперкомпьютере Pleiades НАСА.

В этом эксперименте под названием «Большой» исследуют Вселенную по тщательно разработанной программе, исключающей всякие случайности, которые часто происходят при изучении распределения галактик. Обозримая Вселенная сформирована из скоплений разного уровня сложности: от простой звезды до сверхскопления типа Ланиакеи [86]. Может быть, когда-нибудь мы откроем существование тонких связей между звездами, которых во Вселенной намного больше, чем нейронов в мозге [87].

Вопрос: «Обладают ли звезды сознанием?» вытекает из самой идеи познания. Он настолько объемен, а мы настолько плохо им владеем, что не в состоянии даже воспроизвести акт познания в лаборатории. Дело в том, что познание непредсказуемо. Если крикнуть что-нибудь вслед брошенному камню, его траектория от этого не изменится. А если окликнуть бегущего человека, то его поведение станет другим — это результат умственных процессов.

Итак, познание кардинально отличается от работы компьютера. Какие-то давние исследователи и философы решили свести познание к языку, но если психика и включает в себя язык, то язык не включает психики. Но мы продолжаем упорствовать в трагических заблуждениях, сводим неизвестное к известному, неосвоенное к освоенному, творца к творению. Эта ошибка сохранилась во многих философских школах и в некоторых направлениях когнитивной науки. Она породила слепую веру, что любая работа может быть отнесена к определенному типу (в понимании Бертрана Рассела), а если нет, то она не является строго философской [88].

Споры по этому поводу не утихают и по сей день. Это значит, что функционирование нашей мысли отличается от машинного. А также что в мире инженеров и техников важнее всего заключить мозг в тиски инструкций для компьютера [89]. Но мозг должен приложить немалые усилия, чтобы работать с искусственными языками, потому что природа создавала его не для этого. Итак, пока не доказано обратное, не существует ни одной инструкции, позволяющей машинам выжить в природе без помощи человека. Если мозг отказывается работать их методами, то у него есть на это основания.

В частности, наша психика не типизирует, не раскладывает по полочкам переменные, которыми оперирует. Бертран Рассел ввел типизацию переменных величин, чтобы устранить парадокс, который носит его имя, и заставил побледнеть логика Фреге: содержит ли множество множеств, которое не принадлежит самому себе, само себя в качестве элемента? Чтобы разрешить этот парадокс, Рассел ввел логический принцип запрета на смешивание в одной логической фразе содержащего и содержимого. Но именно это постоянно делает мозг. Нам свойственно ставить «я» и «все люди, как я» на один уровень в одной фразе. Так работает мозг, но не компьютер.

Когнитивный скряга

Этот аспект очень интересен с точки зрения умственной пяди. Как я уже говорил, если удается поднимать громоздкие предметы больше пяди нашей руки, то они наверняка снабжены рукояткой. То же самое можно сказать о научных концепциях. Человек способен усвоить «громоздкие» концепции, если они будут представлены в эргономичном виде. Жаль, что искусство приделывать рукоятки, или педагогика, пока не на должной высоте. Овладение им могло бы в корне изменить образование и науку, в частности математику.

За работой математик не ограничен ничем, кроме пяди своего сознания, которое не может все заранее предусмотреть. Он не в состоянии одновременно осуществлять несколько умственных операций и сопоставлять слишком много понятий. Если бы удалось искусственно увеличить объем умственной жизни, прорыв человека в ноосферу был бы гораздо быстрее, эффективнее и более синергичным, попросту более мощным. Но поскольку сознание все еще очень ограниченно, я не могу даже представить себе, как сильно мог бы измениться мир, если бы наш интеллект обладал бо́льшим количеством рычагов.

Ум может жонглировать несколькими пядями сознания, что и делают спортсмены-мнемонисты и вундеркинды, причем совершенно осмысленно. Представим себе такой умственный объект, как город Рим: для разума он слишком обширен. В отличие от физических предметов, которые можно взять в руки, умственные объекты ничего не весят, когда о них рассуждают. Если вы поднимете кувшин с водой, то почувствуете его тяжесть. Но если захотите сказать «Рим», то при этом ничего не ощутите. Потребуется лишь немного больше времени, чтобы, например, произнести в уме: «Колизей». Но если бы это были компьютерные файлы, то второй был бы объемнее первого. Невозможно охватить мыслями весь Рим, и тогда мы призываем на помощь искусственные субъективные образования, своего рода этикетки. Этот механизм лежит в основе создания «клише». Невозможно целиком загрузить в мозг Вечный город как таковой, со своей историей, улицами, проспектами и людьми. Точно так же обстоит дело со всеми объектами текущей психической жизни: «я», «он», «моя мать», «мой сосед», «мои дети» и т. д.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию