Сновидения Ехо - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 472

Я снова содрогнулся. И проклял все на свете, начиная с себя, – за то, что завел этот разговор.

– От боли ты, конечно, мог бы его избавить, – примирительно сказал Шурф. – И Абилат мог бы, и многие другие столичные знахари, причем без всяких Смертных Шаров. Но эта проблема, как я понял, уже решена без нас. Поэтому нет смысла суетиться. К тому же Магистр Клари наотрез отказался объяснять, как его найти. Более того, не пытаться отыскать его тело – часть нашего договора. Я ему это твердо обещал.

– Так, получается, весь этот ужас известен только с его слов? – нахмурился я.

– Мы с леди Сотофой не самые наивные дети в Соединенном Королевстве, – укоризненно сказал Шурф. – Существует немало способов проверить правдивость чужих рассказов. Один из них – посмотреть на все собственными глазами, просто не наяву, а во сне. Я в этом деле еще не настолько опытен, чтобы гарантированно отличить подлинное видение от наваждения, но леди Сотофа проверила самолично и подтвердила: все правда. Клари Ваджура выглядит именно так, как рассказывает. Его изуродованное тело действительно лежит в глубокой пещере, за ним присматривает юный умпонский шаман, внук старого шамана, который когда-то нашел Клари, обнаружил, что тот еще дышит, хотел добить из милосердия, но не решился. И поневоле был вынужден организовать постоянный уход: глубокая пещера, обезболивающие благовония, вода и пища из мира духов, от обычных в таком состоянии никакого толку, а более тонкая материя умирающему в самый раз, насыщает, не понуждая искалеченные внутренние органы к убийственному для них труду. И внука своего обучил ухаживать за полумертвым незнакомцем на тот случай, если бедняга его переживет. Так в итоге и вышло, воля к жизни у Клари невероятная, до сих пор я таких непреклонных людей не встречал.

– Но шаман-то каков! – изумился я. – Помочь попавшему в беду незнакомцу дело вполне обычное, но растянуть эту помощь на долгие годы, да еще и внуку завещать…

– Для умпонцев это просто нормально. Уверяю тебя, никому из них в голову не пришло бы, что можно поступить как-то иначе. Они вообще крайне мягкосердечный и отзывчивый народ. Вероятно потому, что происходят от эхлов ^[152], покинувших Хонхону еще во времена Древней династии, а те, сам знаешь, безгранично добродушны от природы.

– Знаю? Откуда? Я пока не знаком ни с одним эхлом.

– Зато я тебе о них рассказывал.

– Да, – вспомнил я. – Действительно было дело. Прости. Ты тогда еще говорил, что не видел ничего прекрасней умпонских садов и рассказывал, что отправлял туда некоторых поэтов, чтобы вдохновились их красотой. Нет чтобы меня!

– Тебя-то зачем отправлять? – усмехнулся мой друг. – Ты туда сам Темным Путем пройти можешь. В любой момент.

– Могу-то могу. Но без спутника, который знает об окрестностях гораздо больше, чем ты сам, это совсем не то.

– Будет тебе спутник, – твердо сказал Шурф. – Надеюсь, уже в середине лета я смогу отлучиться из Иафаха на целый день без малейшего ущерба для дела. Говорю и сам себе не верю, но вера в таком вопросе и не нужна, расчета вполне достаточно. Все-таки хороший секретарь действует как знахарское заклинание – постепенно возвращает жизнь.

– Удивительный тип этот Клари Ваджура, – вздохнул я. – Развлекаться сновидениями в его положении, наверное, и правда единственный выход. Но из бесконечного множества разнообразных вариантов выбрать тот, где ты круглосуточно работаешь секретарем…

– Такой уж он человек. Леди Сотофа говорит, Орден Семилистника был любовью его жизни. Даже не могущество, ради которого, по идее, и вступают в магические Ордена, а сама организация, ее структура, иерархия, ощущение единства и некоего общего для всех высшего смысла. Я это понимаю только теоретически, потому что сам всегда был и останусь одиночкой. Что хорошо для мага, но довольно скверно для Великого Магистра. Впрочем, я просто временно исполняющий обязанности, а для этого и одиночка вполне годится, можно себя не изменять.

– Интересно, еще тридцать лет он протянет, этот твой удивительный секретарь? – спросил я.

– Сомневаюсь. Клари и так продержался гораздо дольше, чем сам рассчитывал. Говорит, потому, что у него была цель еще раз увидеть Иафах. А теперь…

– А теперь он оказался в Иафахе, не целиком, но хотя бы сознанием, тоже неплохо. И постоянно при деле. И, если верить вам с леди Сотофой, должен быть счастлив. Не знаю, как он, а я бы на его месте точно не умер. Еще чего!

– Поглядим, – сказал Шурф. – Я, конечно, мастер планировать, но в по-настоящему важных вопросах стараюсь не загадывать. Пусть идет как идет.

* * *

Первое, что я услышал, переступив порог Зала Общей Работы, был голос Кекки.

– Все это довольно тяжело, – сказала она.

Потом заметила меня, приподняла руку в приветственном жесте и уткнулась в кружку с камрой. Не пила, а просто рассматривала, хотя на что там смотреть. Обычная фирменная кружка из «Обжоры Бунбы», они все одинаковые – керамические, нарочито грубой лепки, имитирующей ручную работу, темно-коричневые, с изображением улыбающегося толстяка.

Настолько печальной леди Кекки Туотли я не видел, пожалуй, с тех незапамятных времен, когда она служила в Городской Полиции под началом генерала Бубуты Боха, думала, что с Бубутиной легкой руки Тайные Сыщики считают придурками всех полицейских без разбора, и при этом была безнадежно, как ей казалось, влюблена в нашего сэру Кофу, начитавшись историй о котором еще в детстве решила служить в полиции.

Все это давным-давно осталось позади, включая несколько лет счастливого служебного романа с кумиром детства, и вдруг я обнаруживаю в Зале Общей Работы совершенно несчастную Кекки. Того гляди начнет жаловаться, что глупый начальник не способен понять смысл служебного рапорта, если тот не разбит на короткие предложения, максимум в пять слов, сэр Мелифаро при всякой встрече изводит дурацкими шутками про полицейских, а сэр Кофа смотрит на нее, как на пустое место. И заревет.

А когда начинают реветь всякие прекрасные леди, это почему-то автоматически становится моей проблемой. Так уж заведено. Считается, будто я хорошо их успокаиваю, хотя в моем арсенале один-единственный метод: пригрозить, что, если безобразие не прекратится, я зареву сам. На мое счастье, обычно эта угроза производит на страдалиц сокрушительное впечатление. А то даже не знаю, как бы я ее воплощал.