Сновидения Ехо - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 303

Ди, надо сказать, отлично держался, даже лицом больше не белел. И не краснел, за что ему отдельный низкий поклон. Впрочем, возможно, он просто уже не помнил, что мы с Нумминорихом заходили поутру? Магистры его разберут, как он вообще ориентируется в этом своем сновидении. Может быть, только для нас, бодрствующих наблюдателей, есть какой-то непрерывный сюжет, а для него – отдельные фрагменты, связанные друг с другом лишь списком постоянных действующих лиц. Или даже только безграничной любовью, с которой он смотрит на своих домашних.

Ради нее одной имело смысл длить и длить его сон.

– Отличная новость, – сказал я. – Только суп мне сейчас не светит. Времени нет совсем. Даже заходить не буду.

Ди кивнул, как будто заранее ждал такого ответа. И виновато развел руками – дескать, я делаю, что могу. Но безмятежности, хвала Магистрам, не утратил.

– Вы мне доверяете? – спросил я.

Он снова кивнул. На этот раз очень страстно. Как будто хотел вложить в этот кивок гораздо больше, чем мог. Словно за его готовностью доверять стояла наша многолетняя дружба, многократно проверенная делом, а не несколько ни к чему не обязывающих разговоров за столом и одна совместная поездка в Новый Город с пронзительно орущей синей птицей на заднем сиденье амобилера.

– Я играл с вами в «Злик-и-злак», – сказал Дигоран Ари Турбон. – В игре человека сразу видно. С тех пор я твердо знаю, что не хотел бы вас полюбить – это было бы абсурдно, все равно, что пытаться привязать веревкой к ноге морскую волну. Зато доверить вам я готов все что угодно – хоть кошелек, хоть тайну, хоть саму жизнь.

Интересная должно быть у меня манера игры. Но хорошо, что он сделал именно такие выводы. Даже не знаю, как бы я сейчас выкручивался, если бы оказалось наоборот.

– Мне нужно получить от вас согласие на вмешательство в вашу жизнь, – сказал я. – Не могу объяснить, зачем мне оно и почему все так сложилось. Только пообещать, что буду действовать в ваших интересах – как я их себе представляю. Не посоветовавшись ни с вами, ни с вашими близкими, вообще ни с кем.

– Может быть, это и к лучшему, – откликнулся Ди. – Я в последнее время сам не свой. Счастлив, как никогда прежде, словно новое сердце выросло. И одновременно чувствую: что-то пошло не так. Наверное, с того дня, когда ярмарочный предсказатель вместо доброго напутствия достал из рукава мой нож – тот, который я с утра оставил дома, на кухне – и вручил его мне со словами: «Другой правды о тебе пока нет, но глядишь, однажды появится, если очень повезет». Зачем я вообще к нему пошел? Сам до сих пор толком не знаю. Услышал на рынке, что в Мире объявился такой удивительный человек, который знает обо всех правду и готов сказать ее каждому, кто придет. Часто думал: «Интересно, а что бы он сказал мне?» – и однажды ноги как-то сами собой привели меня в его палатку.

В палатку! Которая стоит на ярмарке в Нумбане, в нескольких сотнях миль отсюда. Это у нас теперь называется «ноги привели». Хороши ноги, что тут скажешь.

– Лучше бы я к нему не ходил, – заключил Ди. – С тех пор у меня два одинаковых ножа и тяжкий камень на душе. Хорошо, если вы сможете его убрать. Но если не получится, я не буду в обиде. Поступайте, как считаете нужным. А хотите, я напишу расписку, что согласен с любым вашим решением? Я нынче как раз полдня учился писать на этих ваших табличках. Такое удивительное чудо! Я раньше и мечтать не мог…

Я чуть было не рассмеялся от неожиданности. Расписку, мне! С другой стороны, почему бы и нет. Если сам предложил, пусть пишет. Будем считать, расписка – это такой волшебный амулет. Помогает от чувства бессилия, запоздалых сомнений, тяжкого груза вины и вообще от всего.

– А давайте, – сказал я.

И потом добрую четверть часа терпеливо ждал, пока Ди справится с самопишущей табличкой: «Ягоран риТурбон доверю эрНяксу…», «Дигоран Аритур двеярю руМаксу», «йади горан Аритурбон доверя ю». Не досадовал на промедление, а сопереживал ему всем сердцем. Сам когда-то так же мучился с этими грешными табличками, да и до сих пор не то чтобы писарь-виртуоз. Хотя стало, конечно, полегче. Практика – великое дело. Иного способа совладать с собственной немощью нет.

Наконец я получил расписку, составленную почти безупречно, всего две незначительные ошибки: «Аритурбон» слитно и «макс» не с заглавной «М», а со строчной, но Ди их не заметил, а я не стал придираться. Все равно Королевской Канцелярии мы этот документ предъявлять не будем, а чтобы положить во внутренний карман лоохи, верхний, левый, у самого сердца, сойдет и так.

Потом Ди вернулся в свой трактир, а я пошел по Сияющей улице, свернул в переулок Гвоздей и Грез, практически добрался до Мокрой площади и только тогда почувствовал себя достаточно спокойным и сосредоточенным, чтобы шагнуть на окраину городка Саллари на побережье Великого Крайнего моря. И покурить наконец. Давно хотел, но твердо сказал себе: «Только на месте». Чтобы не увеличивать и так затянувшуюся паузу еще на один перекур.

До последнего момента я почему-то был уверен, что симпатичная посол далекой Чангайи нам наврала. Вернее, просто преувеличила степень заброшенности Саллари, потому что никогда прежде не бывала в городках, состоящих из, скажем, всего полусотни совсем небогатых домов. Вот и обозвала Саллари необитаемым пустырем. А на самом деле, в домах горят окна, в садах полощется на ветру белье, люди ужинают, смеются, играют в «Злик-и-злак», выходят на крыльцо, чтобы выкурить трубку – в общем, живут.

Даже не знаю, зачем я так вцепился в эту благостную картинку. В любом случае, она оказалась плодом моего воображения. Никаких огней в окнах, никакого белья на ветру, ни единого признака человеческой жизни, леди Мариенна Курчан говорила чистую правду.

Впрочем, стоило мне отвернуться от приземистых ветхих строений, зияющих чернотой дверных и оконных проемов, и вся эта ерунда вылетела у меня из головы. Какая разница, живут ли люди в Саллари, и остались ли они вообще хоть где-нибудь в Мире, пока существует этот сияющий синий берег. И Великое Крайнее море. И темно-бирюзовое небо с лиловыми облаками. И ветер. И зимняя ночь.

«Сияющий берег» – это не художественное преувеличение, не неуклюжая попытка сказать, что там было очень красиво, а просто констатация факта. Наверное, недавно на побережье прошел дождь, и теперь мокрая каменная равнина светилась, а дальние скалы мерцали, как сновидец, когда смотришь на него боковым зрением. Если и доводилось мне когда-нибудь в жизни видеть что-то сравнимое с этим великолепием, то только на Темной Стороне. Поначалу я даже грешным делом усомнился – а не шагнул ли случайно прямо туда, не перепутал ли цель? Все же Урдер – это самый край Мира, перемещение на такое огромное расстояние требует предельной концентрации, а я сейчас не то чтобы на пике хорошей формы. Мягко говоря.

Но все-таки нет. На Темной Стороне я сам совершенно другой. Такой счастливый, легкомысленный и всемогущий, каким мне в обычной реальности никогда не бывать. И дело тут не в каких-то особенностях моего характера, а только в возможностях материи. На Темной Стороне я соткан из счастья и силы, ничего лишнего. А здесь все «лишнее» – это и есть я сам. Звучит довольно трагично, но на самом деле, мне нравится быть человеком среди людей, по крайней мере, пока основным местом действия остается Ехо. Человеческая жизнь в декорациях, возведенных в магическом сердце удивительного чужого, все еще толком не изученного Мира – моя самая любимая игра. Немного похожа на Крак, немного на «Злик-и-злак», только гораздо круче. И захватывает меня целиком. Окажись все это сном, я был бы рад возможности длить и длить его, до последнего вдоха. Все равно ничего лучше уже не придумаешь, как ни старайся.