Александр Македонский - читать онлайн книгу. Автор: Поль Фор cтр.№ 91

Вот еще одна, уже шестая по счету попытка объяснить феномен Александра. После хронологии, психологии, агиографии, морали и, наконец, фольклора дадим слово социологии, которая стремится к взгляду столь же научному, сколь критическому. Объектом ее исследования не являются ни действие, ни деятель, ни герой, ни две его противоположности — антигерой и бог. Объект ее исследования преимущественно социально-политический: какую, собственно, силу представлял индивидуум в данной эпохе и в данной среде?

При том, что ответов может быть бесконечно много, скажем, что Александр стал символом, то есть, выражаясь буквально, неким собранием, обобщением, совокупностью напряжений и возможностей. Для людей Нового времени на протяжении почти двух веков он символизирует нечто иное, нежели просто человек и его деяние: он кажется символом всего мира. Он является точкой завершения бесчисленных причин, равнодействующей, простым итогом. А во времена, когда заниматься наукой означает составлять формулы, включать исследуемый объект в структуру, в механизм, в память — образ, которому были привержены древние, оказывается отдаленным, если угодно, вещью в себе или сведенным к своему пьедесталу и снабженным, как и положено, краткой надписью или двумя датами. И уж во всяком случае столь же зависимым, сколь и относительным.

Завоевание Балкан, Египта и Передней Азии, вызывавшее столько восхищения на протяжении 2300 лет, становится тогда свершением: 1) Филиппа, сделавшего его возможным; 2) армии, победившей стихии и людей; 3) инженеров; 4) коммерсантов и финансистов; 5) военно-морского флота, открывшего дорогу прочим. Та властная воля или то страстное честолюбие, которые приписывались юному царю, оказываются жестко определенными указаниями родителей и воспитателей, советников и прорицателей. А сам он — одурманенным и погубленным тем вином, которое поглощал. Разве не естественно будет тогда найти для Александра одно-единственное, сведенное к простому уравнению слово: завоеватель, герой, царь, тиран, пагуба, пьяница?

Встанем же на точку зрения, которая открылась после выхода в свет в 1775 году труда барона Сен-Круа «Критический разбор античных историков Александра Великого», второе издание которого (1804) связало различные образы Александра с разными историческими периодами. Чем больше изучаешь античные или восточные источники в связи с биографией Александра, тем чаще приходишь к выводу, что создаваемый ими образ был всего лишь его отражением или абрисом. Всякий автор был волен истолковывать его жизнь и деяния по-своему. Историки нашего времени, которые безоговорочно отвергают легенды и сомневаются в существовании некоей объективной истины, оказываются ниспровергателями, лишая Александра яркой индивидуальности. Попытаемся же следовать их логике, даже если она полностью уничтожит человека и его творение.

Современные историки едины во мнении относительно того, что является в полном смысле порождением исторической беллетристики: если бы Филипп II Македонский⁹⁵, глава августейшего рода Аргеадов, не преобразовал неоднородную совокупность племен, покоренных его предшественниками или присоединенных им самим, в монолитное государство, если бы он не сделал своими вассалами иллирийцев, фракийцев, пеонийцев, фессалийцев, которые угрожали его границам, а своими союзниками — столь ревностно пекшиеся о своей независимости греческие города, если бы он не подготовил весь Балканский полуостров в военном и дипломатическом отношении к войне против колоссальной азиатской империи, его сын, несмотря на всю свою порывистость и честолюбие, никогда бы не смог завоевать государство, в сто раз более крупное и богатое, чем его собственное. Назначением главнокомандующим греческими и македонскими силами для ведения войны против Персидской империи он был обязан исключительно отцу, который, победив греков в двух Священных войнах, созвал в Коринфе в 337 году первый общегреческий конгресс и принудил признать себя главнокомандующим. Это опять-таки именно Филиппу в самый год смерти удалось создать в Малой Азии надежный плацдарм, без которого Александр ни за что бы не смог двумя годами позже пересечь Дарданеллы.

Вне всякого сомнения, когда Филиппа не стало, Греция далеко не была покорной, союзные вожди во Фракии и Иллирии и вовсе отличались надежностью, а македонян никак нельзя было назвать сплоченными. Царь, который обязан властью исключительно доверию и одобрительным возгласам солдат, должен побеждать, справедливо распределять плоды завоеваний, прибегать к дипломатии, щедрости и авторитету. Положение царя наиболее щекотливо среди его соперников — глав конкурирующих родов, а также врагов. Выдающимся достоинством Филиппа явилось то, что он смог укрепить свои позиции на уровне организации, финансов и на уровне армии. С точки зрения древних историков, македоняне, или «народ высокогорья», занимали и контролировали в конце IV века до н. э. образованную горами, холмами и заболоченными равнинами область, которая тянулась от озера Преспы, границы современной Албании на западе, до реки Нест напротив острова Фасос на востоке, и от горы Бабуна (между современными Скопье и Прилепом) на севере до вытянутых в южном направлении выступов полуострова Халкидика на юге. Пригодной для сельскохозяйственной обработки земли здесь было всего около двух тысяч квадратных километров. Македония образована четырьмя древними племенами, которые кочевали со стадами от долины Галиакмона (совр. Альякмон) до склонов Пинда и Олимпа: линкестами, или «народом рыси», на севере (вокруг современной Флорины), орестиями, или «народом гор», на западе (вокруг античного Аргоса, в нынешней области Войон), элимиями, или «племенем проса», на юге (близ Козани, а затем Гревены), эмафиями, или «племенем песка», на юго-востоке (около современной Верии, в античности — Береи).

С 650 по 410 год к этим четырем районам примитивного пастбищного скотоводства были присоединены еще четыре. То были главным образом продолжения равнин, озер, болот, морских берегов к западу от Аксия (ныне Вардар), область пастбищ, но также и возделывания культур, через которую горцы пришли в соприкосновение с торговлей и ремесленными занятиями Эгейского региона: Пиерия, или «тучная земля», к востоку от Олимпа, которую отвоевали у фессалийцев; Эордайя либо Эордия, или «восточная область», вокруг озера Острово (Вегоритис) и равнины Саригол, близ Эдессы и Науссы, где Аристотель преподавал во времена юности Александра; Боттиэя или Боттия на востоке, в Нижней Македонии, вокруг озера Лидиада; Алмопия на северо-востоке, у подножия хребта Барнунт и вдоль течения Аксия, от места его вступления в современную Грецию и до Гумениссы. Низменная местность была хороша тем, что люди с холма, на котором располагалась Пелла, могли беспрепятственно сообщаться с морем.

Начиная с царствования Архелая I в конце V века до н. э., крестьяне прорывали здесь каналы и спускали застойные воды, проводили вокруг своей новой столицы проезжие дороги. В первой половине IV века к этим восьми областям или княжествам Верхней и Нижней Македонии были присоединены еще шесть покоренных областей: полоса древней Пеонии по правому берегу Аксия; Пелагония, или «равнина» совсем на севере, в бассейне Эригона (ныне Црна-река); Крестония вокруг Килкиса; Бисалтия близ озер Корония и Волви; Мигдония между Аксием и Стримоном; Крусида на западном берегу Халкидики. Филипп завладел греческими городами и факториями на Халкидике и всей территорией эдонов и бистонов во Фракии, между Стримоном и Нестом, а близ Датона, к северо-востоку от горы Пангей он чуть позже 356 года основал селение Филиппы, чтобы накапливать здесь золото и серебро Пангея. Когда Филиппа не стало, в Македонии насчитывалось шесть новых округов.