Воспоминания о Рерихах - читать онлайн книгу. Автор: Зинаида Фосдик cтр.№ 129

Я сказала Н.К.: если он [Хорш] с утра до вечера при Н.К. все переменил, хотя и принял все утром, что же будет при отъезде Н.К., в особенности если он неверно понял обращение Е.И. относительно того, что он должен принять на себя решение дел? Н.К. согласился со мной и сказал, что отъезд его явится самым большим испытанием для Логв[ана] и увидим, как он его перенесет. И если он будет настаивать на проведении опасных решений — дать им [Рерихам] телеграмму.

Вообще надо все решать большинством голосов, ибо это право попечителей. Один президент вообще никогда не может решать!

<…> как сказал Н.К.: «Главное не положение извне, а состояние духа изнутри». Бедный Н.К., как ему тяжело! Ведь непонятно, почему невозможно достать денег на наш Дом — во всей Америке не достать! Н.К. не верит и в получение подданства теперь, не верит, что Блюм что-либо сделает. Аукциона Н.К. тоже боится, ибо можно [на нем] и потерять. <…>

Сегодня первый раз собрались в новом Святилище, на 28-м этаже. Чувство дивное — такая изоляция от всех и спокойствие. Чудные видения и сообщения. Я и Н.К. стояли за маленьким столиком и говорили.

Беседа с ясновидящей Таберози; ее предсказания о будущем

<…> Днем я пошла к Таберози, показала ей часы Н.К. Она сказала, что покупка земли с четырьмя буквами (Кулу) очень успешна и что там будут копать и найдут массу ценностей в земле. Говорила, что Н.К. стремится уехать, ждет парохода и что он Мастер, Великий Вождь, и если к нему все придет, то и мы будем иметь [все], ибо у нас общая связь и мы все испытываем финансовые неприятности.

Затем о Юрии сказала: ученый, лидер, масса книг, «произносит речь, стоя на помосте», «большой успех в январе». Про Нуцю: что его здоровье неважно теперь, он не должен волноваться и сомневаться, но иметь веру. Мне: что у меня никогда не будет детей, что я не должна «волноваться и унывать. Счастье скоро придет», в марте я еду с тремя людьми, у меня большая целительная сила в руках, и она видит, «как я выступаю на помосте. Я еще не выказала свои большие знания другим, но обязательно сделаю это». Уеду на два года, если все устроится. Заменят меня мужчина и две женщины, и еще один мужчина, чье имя на букву W. Я должна готовить заместителей, буду выполнять много организационной работы.

Спросила, занимаюсь ли я астрологией, и [сказала], что я могу это делать. Также сказала, что меня трудно заменить в деле, ибо я делаю так много.

Очень интересно она сказала, что вчера у нее были два члена правительства из Вашингтона и она им сказала, что Гувера убьют и у власти будет Кёртис. Условия здесь будут крайне плохими. У нас же через три недели все улучшится финансово.

Вечером мы пошли смотреть у нас «Shiraz» [ «Шираз»] в кино, потом к нам — валериану пить. <…> Были немного наверху у Н.К., смотрели найденные Свет[иком] картины. <…>

Положение сотрудников учреждений

<…> Днем Н.К. беседовал со мной. Разбирал, почему Нуця подавлен, ибо, как он говорил, он многого не может сказать. Хотя и начинает, но бросает говорить, понимая, что время все изменит. Вообще над нами нагнетение больше, чем угнетение. А живем мы в Доме, имеем по две комнаты каждый и как попечители — доход в 200$ в месяц, что избавляет нас от мыслей о мелких земных нуждах. Это и есть забота Учителя, а полного благополучия и отсутствия нужды у нас никогда не может быть, ибо это возможно лишь в мертвых делах. Кроме того, каждому из нас дано кое-что изжить. <…>

Вечером сошлись все у нас: пить валериану и беседовать до 12 часов, что делаем каждый вечер.

Беседа с Н.К. Рерихом о взаимоотношениях сотрудников

<…> Разговаривала с Н.К. Он говорит, что один путь — это уйти от человека, который тебе делает зло, а другой — ответить ему любовью, ибо от одного человека зависит не нарушать единения, а не от двух. <…>

Н.К. говорил, что у нас потому есть единение, что мы не уйдем от Учителя и от дел, кроме того, извне мы единение покажем тем, что будем защищать наших членов Круга от чужих нападений. Но внутри [Круга] — не так важно, если нет определенного единения. Пусть каждый покажет его в высшей мере, не обращая внимания на другого, и даже если другой посылает ему стрелы вражды, надо подойти к нему на расстояние стрелы, тогда стрела не заденет. Так говорил Учитель. Н.К. опять привел как крайний пример Боткина, который 18 лет был врагом Н.К., а последние два года говорил, что он его единственный друг, и спас его от многого.

<…> Вечером сидели [за Беседой], потом пошли к нам пить валериану. <…>

Пришли письма от Енточки, первое письмо к нам за все время. Утром видела мельком Н.К. Днем он поехал в Вашингтон с Франсис увидеть Бора и [всех,] кого нужно в Госдепартаменте и английском посольстве. Будет отсутствовать два дня.

О разном

<…> Луис думает, что нам удастся получить заем от банка. У Светика ночью материализовалась старая индусская монетка. Вечером был в театре концерт взрослых учеников. Играли все хорошо, но зал слишком велик, и из-за снежной бури было мало народу. В будущем будем устраивать в аудитории Музея. <…>

Был звонок от Н.К. Он встречался с Бора и Каслом, завтра днем приезжает. <…>

Н.К. сегодня у нас утром завтракал, как он это теперь делает по воскресеньям со Свет[иком] и Юриком. Это для нас истинный праздник. Говорили об «Урусвати». Н.К. говорит, что о денежном отчете и вообще всех делах «Урусвати» должен заботиться Юрик. Затем Н.К. говорил, что Луис теперь ко многому привыкает, к новым решениям, положениям дел. <…>

Днем Н.К., Франсис и я читали «Агни-Йогу», затем к Н.К. пришел Сорин, принес отлично изданную свою монографию ему в дар, выразил большую дружбу. Потом мы с Франсис докончили чтение и проверку «Агни-Йоги».

Вечером Нуця, Свет[ик] и я были приглашены к Рамбовой и провели с ней очень приятно вечер. Позже Н.К. и Свет[ик] пришли к нам пить валериану.

<…> Вечером я, Н.К. и мама пошли на концерт Голтье, было недурно, хотя и поет она однообразно. Затем пошли к нам наверх, ибо удрали от всех людей в Музее и повсюду. Подошли Свет[ик] с Нуцей, которые были в кино. Мы устроили экзамен Свет[ику], <…> очень смеялись, ибо Н.К. задавал смешные вопросы Свет[ику]. <…>

Затем Н.К. говорил утром Бистрану, когда кто-либо выступает против идей Музея, Школы, вообще искусства, надо сказать ему, что он враг культуры, и это подействует. Н.К. однажды был вызван свидетелем на суд, когда генерал Верещагин обвинял княгиню Тенишеву в ее работе; тогда он [Н.К.] сказал, какую благородную работу для искусства делает Тенишева и что именно Верещагин — враг культуры. На следующий день это было во всех газетах.