Военное искусство Александра Великого - читать онлайн книгу. Автор: Джон Фредерик Чарльз Фуллер cтр.№ 4

Простым людям не давалось никакого выбора; их браки – для мужчин в возрасте тридцати – тридцати пяти лет, для женщин – в возрасте от шестнадцати до двадцати, – контролировались женским советом, так, чтобы прирост населения постоянно оставался на одном уровне, и неравные браки строжайше запрещались. Учреждался Ночной совет – своего рода Комитет общественного спасения, и наблюдатели за соблюдением законов – род тайной полиции, – в чьи задачи входило отлавливать еретиков. Доносительство должно было быть повсеместным, и обо всех нарушениях следовало сообщать властям. Также мы читаем: «Кто по мере сил содействует правителям в осуществлении наказаний, тот человек совершенный и великий для государства» (Законы. V, 730. Пер. А.Н. Егунова).

Законы этого идеального государства запрещали гражданам выезжать за пределы своего государства до сорока лет, а затем только по разрешению. «Вернувшись на родину, эти люди укажут молодым, что законы, определяющие государственный строй иных государств, уступают нашим» (там же. XII. Пер. А.Н. Егунова). Никто не должен был пить вино, поэты не могли распространять стихи, не одобренные наблюдателями, запрещалось ростовщичество, нельзя было вывозить валюту государства, ни один гражданин не вправе был держать какие-либо святыни в своем жилище, а ошибочные верования относительно Бога и невидимого мира рассматривались как преступление, и те, кто их придерживаются, подвергаются наказанию.

Цель Платона была жесткой – сделать всех людей благими, в том смысле, в каком он понимал благо. Цель оправдывала средства; цель была главной; государство существовало лишь для того, чтобы превратить город в идеальный муравейник.

Лишь когда Платон рассуждает о варварах, он признает существование сообщества: «Я утверждаю, что все эллины близкие друг другу люди и состоят между собою в родстве, а для варваров они – иноземцы и чужаки. Значит, если эллины сражаются с варварами, а варвары с эллинами, мы скажем, что они воюют, что они по самой своей природе враги, и эту их вражду надо называть войной. Когда же нечто подобное происходит между эллинами, надо сказать, что по природе своей они друзья, но Эллада в этом случае больна и в ней царит междоусобица, и такую войну следует именовать раздором» ^[15] (пер. А.Н. Егунова).

Аристотель высказывается более умеренно. Он твердо верит в то, что жизнь греков должна происходить в полисах, но выступает как сторонник реформ, а не революционных перемен. Он отвергает коммунизм Платона как неприемлемый, однако вместе с тем утверждает, что «ни один гражданин не должен заниматься ремеслом или торговлей, поскольку эти занятия неблагородны и разрушительны по отношению к доблести; также не должен он быть и землепашцем, поскольку у него должно быть время, чтобы исполнять свое служение государству, а земледельцами должны быть рабы» (Аристотель. Политика. VII). Как и Платон, он полагает, что варвары – по самой природе рабы и грекам надлежит управлять варварами, поскольку варвар и раб это одно и то же; «поэтому и военное искусство можно рассматривать до известной степени как естественное средство для приобретения собственности, ведь искусство охоты есть часть военного искусства: охотиться должно как на диких животных, так и на тех людей, которые, будучи от природы предназначенными к подчинению, не желают подчиняться; такая война по природе своей справедлива» (1256б. Пер. С.А. Жебелева).

Ни Платон, ни Аристотель не мыслили категориями космополитическими, зато афинскому памфлетисту Исократу (436–338 гг. до н. э.) выпало на долю указать путь к политическому устройству лучшему, чем город-государство. В 380 г. до н. э., через несколько лет после написания Платоном «Государства», Исократ, желавший согласованности в политике, но не общих законов и институтов, провозгласил в своем «Панегирике», что грекам следует объединяться, руководствуясь скорее не принципом единокровия, а принципом единомыслия. Он призвал Афины и Спарту оставить распри и объединиться против Персии.

«Я здесь для того, чтобы дать вам совет относительно войны против варваров и согласия между нами… Воевать с персидским царем за его царство благородней, чем воевать друг с другом за первенство в Элладе. Мы не сможем радоваться стабильному миру, если не выступим сообща войной против варваров, и Эллада не может достичь единомыслия, пока мы сообща не объединимся против общего врага и не встретим его лицом к лицу» (И с ок р а т. Панегирик. III).

Призыв Исократа пропал втуне, поскольку он полагал, что лидерство в войне против Персии должны принять на себя Афины, с чем совершенно не согласна была Спарта.

После того как царский мир освободил Спарту от затруднений в Азии, она вернулась к прежней своей гегемонистской политике в Греции. В 378 г. до н. э. это привело к войне с Фивами, в которой Спарту поддержали Афины; военные столкновения продолжались до 371 г. до н. э., когда все участники согласились обсудить мирный договор. Однако, поскольку Спарта возражала против того, чтобы Фивы представляли всю Беотию, фиванцы в одностороннем порядке решили продолжать войну, и, если бы не их полководец Эпаминод, они, без сомнения, проиграли бы.

Он был тактическим гением и первый из греческих полководцев понял, насколько важно сконцентрировать ударную силу на одном избранном участке вражеского фронта. Он понимал, что спартанцы слишком консервативны, чтобы изменять традиционной тактике, успех которой зависел от параллельного наступления, – все копья спартанской фаланги одновременно и внезапно ударяли по линии противника, – поэтому он продумал иную тактическую систему, которая нарушила бы привычный ход сражения и привела вражескую фалангу в замешательство. Идея была проста; вместо того чтобы выстроить свое войско параллельно фаланге спартанцев, он построил его по косой: левый фланг был впереди, а правый – отставал. На левом фланге он разместил могучую колонну, которая могла не только выдержать удар, но и ответить более мощным ударом, сохранив достаточно сил, чтобы обойти правый фланг врага и оттеснить его к центру. В июле 371 г. до н. э. он применил эту тактику в битве со спартанцами, одержал над ними решительную победу и убил их предводителя, спартанского царя Клеомброта; сражение происходило при Левктрах на юге Беотии. Это поражение нанесло удар по военному престижу спартанцев и покончило с их недолговременной гегемонией.

До 362 г. до н. э. Фивы могли преуспеть в том, что не удалось Спарте и Афинам: объединить греческие полисы в федерацию. Они построили флот и ослабили мощь Афин на море, а затем при Эпаминоде и Пелопиде стали лидерами в Греции. Однако их превосходство держалось лишь на одном человеке – Эпаминоде. Летом 362 г. до н. э. при Мантинее в Аркадии он вновь одержал победу над спартанцами, применив ту же тактику, которую использовал при Левктрах. Однако победа фиванцев стала началом конца их превосходства, поскольку в конце сражения Эпаминод был убит; угас светильник, который направлял фиванцев, их могущество на суше и на море истаяло. Таким образом три великих города-государства Греции: Афины, Спарта и Фивы – не сумели создать эллинскую федерацию и Эллада была готова отдаться в руки завоевателя. Его звали Филипп Македонский.