Пункт назначения - Москва. Фронтовой дневник военного врача. 1941-1942 - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Хаапе cтр.№ 53

Деревня Мошки оказалась самой северной точкой, которой достиг наш батальон. После отступления из этой деревни мы заняли позицию примерно в тридцати километрах от Торжка и стали готовиться к обороне. Передний край обороны проходил здесь с запада на восток, а противник располагался севернее. Вместе с другими подразделениями мы обеспечивали фланговое прикрытие 2, 4 и 9-й армий, ^[58] которые со всей их мощью были брошены на штурм Москвы.

Однако после первоначальных успехов наши наступающие дивизии снова завязли в грязи и не смогли, как ожидалось, продвинуться дальше. В то время как далеко к югу на Украине, группа армий «Юг» уже взяла Харьков и Сталино, ^[59] бездонная грязь осложняла нам жизнь на подступах к Москве. И снова над унылой местностью плыли темно-серые, нагоняющие тоску облака, и непрерывно лил холодный осенний дождь.

* * *

Перед входом в мою санчасть стоял безупречно, с иголочки одетый майор с красным кантом на брюках. В этой грязной русской деревне он выглядел совершенно неуместно. Его теплая меховая куртка была причиной для многих завистливых вздохов с тех пор, как большая часть нашего батальона вернулась в Васильевское. Между тем здесь многое изменилось. Теперь в деревне размещались различные штабы, артиллерийские подразделения, части ветеринарной роты, подразделения снабжения и запасные части, которые пытались подтянуться к боевым частям. Майор с красным кантом на брюках невольно вызвал воспоминания о родине и спокойной, размеренной довоенной жизни. По всей видимости, он сам и его удобная куртка совсем недавно прибыли сюда из местности, лежащей очень далеко от линии фронта. И вот этот щеголь вошел в мою жалкую санчасть! Я инстинктивно вскочил, встал навытяжку и лихо отдал честь, как какой-нибудь унтерарцт во время прохождения курса молодого бойца.

– Но, герр доктор, – сказал он, козыряя в ответ, – я пришел не для того, чтобы инспектировать вашу санчасть, а скорее чтобы нанести вам небольшой личный визит!

Передо мной открылся новый мир: вежливый и элегантный мир тыловых штабов. Я тотчас переключился на его вежливый тон и спросил, чем обязан высокой честью принимать его у себя в своей скромной санчасти.

– Меня привели к вам две причины, герр доктор! – сказал он и элегантным жестом дал понять, что мы оба можем сесть. – Во-первых, я хотел бы получить представление об истинном положении дел на фронте, и, во-вторых, у меня к вам личная просьба как к врачу. Не могли бы вы, дорогой герр доктор, оказать мне любезность и сегодня вечером составить мне компанию в моем скромном жилище?

– С удовольствием, герр майор! Небольшая смена обстановки пойдет мне только на пользу!

– К сожалению, я не смогу предложить вам ковровую дорожку, – сказал он и улыбнулся, – но, возможно, у меня есть нечто такое, чего вы, как фронтовой офицер, вероятно, в течение продолжительного времени были лишены!

Он оказался прав. Бутылка старого французского коньяка представляла собой на редкость прекрасное зрелище. Ординарец принес ее из просторного автомобиля герра майора. Потом на столе появился свежий сыр, который майор распорядился порезать мелкими кубиками. У меня потекли слюнки, пока майор вел неспешную беседу и откупоривал бутылку. Казалось, что майор не проявлял особого интереса к сыру, в то время как мне было все труднее следить за его пустой болтовней. Наконец он поднял свою рюмку. Я сделал попытку встать, но он сказал:

– Пожалуйста, пожалуйста, дорогой герр доктор, прошу вас, сидите! Давайте оставим эти формальности!

Восхитительный сыр, который мы запивали только что привезенным из Франции коньяком, мешал мне принимать более активное участие в разговоре, и я ограничивался лишь короткими репликами. Но я не мог не ломать себе голову, пытаясь понять, неужели лишь простое человеколюбие подвигло герра майора на то, чтобы так первоклассно угощать незнакомого фронтового врача? Что за причина могла скрываться за такой доброжелательностью?

После того как несколько рюмок коньяка привели меня в благодушное настроение, майор откровенно выложил истинную причину своего гостеприимства. По большому секрету он рассказал мне: у него вши! Но не хорошо знакомые мне платяные вши, а лобковые! Я заверил его, что он может совершенно не беспокоиться об этом. Я дам ему флакончик со специальным раствором, который наверняка поможет.

– Большое спасибо, дорогой герр доктор! – сказал он и поднял свою рюмку. Мы чокнулись, как старые друзья.

Чем больше мы пили, тем раскованнее становились и тем более откровенно майор говорил о положении на фронтах. Как майор Генерального штаба сухопутных войск, он был гораздо лучше информирован, чем любой фронтовой офицер, имевший даже более высокое воинское звание. Я бы вряд ли находился под более сильным впечатлением, если бы говорил даже с самим фон Браухичем (фельдмаршал фон Браухич до 19 декабря 1941 года был главнокомандующим сухопутными войсками. – Пер.).

– Картина обстановки, сложившейся в Москве, которую я вам сейчас обрисую, уже десятидневной давности, – сказал он, – но вы можете ее считать достаточно точной. Это официальная версия, базирующаяся на многократно проверенных сведениях, полученных во время допросов пленных и от наших агентов в самой Москве!

Коммунистическая газета «Правда» открыто пишет, что Москва находится в огромной опасности. Высшее советское руководство и авторитетные генералы уже больше не верят, что город можно удержать. Золотой запас Центрального банка, Государственный архив, секретариат Сталина и персонал важных министерств уже эвакуированы из города. Многие заводы, фабрики и даже сам Кремль заминированы, чтобы их можно было взорвать, как только мы войдем в город.

Правда, Сталин прекрасно понимает, какое психологическое воздействие окажет падение его столицы на русский народ и на весь мир. Поэтому он принимает все меры, чтобы защищать Москву до последней возможности. При этом он и его тайная полиция не останавливаются ни перед чем. Так называемые «ненадежные элементы» ликвидируются тысячами.

Даже женщин и стариков кое-как вооружают подручными средствами и устаревшими винтовками, а из университетских преподавателей формируют отряды народного ополчения. Сталин отдал приказ бросить на защиту Москвы все сибирские дивизии. В результате этого советский Дальний Восток сейчас оголен. Японцы могут в любое время ввести туда свои войска и не встретят почти никакого сопротивления. И мы рассчитываем на то, что они сделают это самое позднее после падения Москвы. В районах, прилегающих к столице, все железнодорожные линии блокированы бегущим в панике гражданским населением. Воинские эшелоны не могут пробиться к фронту. Поверьте мне, дорогой герр доктор, как только Москва окажется в наших руках, кровопролитие закончится в результате революции русского народа, подобно той, что произошла в 1917 году!

Я некоторое время обдумывал ободряющие новости.

– После всего, что вы мне рассказали, наше наступление не может закончиться плохо.