Последнее сражение. Немецкая авиация в последние месяцы войны. 1944-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Петер Хенн cтр.№ 34

Группа перехватила соединение «Мародеров» недалеко от Чивитавеккьи. Летя западным курсом, двухмоторные самолеты возвращались домой, стерев с земли какую-нибудь железнодорожную станцию в центре Италии. Их пилоты, казалось, не подозревали о том, что их ожидало, или, возможно, они знали, что число воздушных побед немецких истребителей значительно сократилось. В результате они рискнули выполнить свое задание без истребительного прикрытия. Бог с вами…

«Мародеры» мчались словно метеоры. Ничто не могло расстроить их соединение. Они держались на своем курсе. Когда они увидели пикирующие «Мессершмитты», то сомкнулись и сформировали безупречный боевой порядок, обеспечивая защиту друг другу, и продолжали двигаться своим курсом, как будто ничего не случилось.

Наши шестнадцать машин разделились на четыре звена и атаковали эти пятьдесят бомбардировщиков. Бой скоро достиг своего апогея. Истребители делали «свечки», пикировали и вцеплялись в хвост «Мародерам», стреляя словно безумные. Со своей стороны американцы обстреливали нас градом пуль и непрерывным потоком снарядов. Время от времени самолеты получали попадания. Гюнтер, командир 5-й эскадрильи, хриплым голосом прокричал по двухсторонней связи: «Христос всемогущий! Они, должно быть, очень прочные. Ни один из них не сбит. С ума сойти, сколько свинца могут переварить эти ублюдки».

Герберт, который находился слева от меня, ответил:

– Подождите минуту. Я подхожу. Держитесь рядом, Петер. Заходим.

– «Виктор».

Герберт и я набросились на бомбардировщик, летевший на фланге соединения. Под нами, на высоте 900 метров, толстый слой облаков скрывал землю.

Герберт плохо рассчитал свое пикирование. Когда мы выровнялись, то оказались очень близко к «Мародеру». Мы были на дистанции всего лишь 100–150 метров. Град пуль свистел мимо наших ушей. Линии красных трассеров были настолько плотными, что, казалось, они сливаются вместе. Вражеские пулеметы выпускали все новые очереди, абсолютный град железа и стали. Я на секунду непроизвольно закрыл глаза. Склонясь к прицелу, я видел пролетавшие надо мной трассеры. Мой мозг пронзила мысль: «На этот раз ты не отделаешься. Это конец». Свинцовые мухи рикошетировали от ветрового стекла, проходили над головой и с обеих сторон. Казалось, я слышал их свист.

Я с удивлением обнаружил, что все еще жив; пролетающие по касательной очереди заставили меня во второй раз закрыть глаза. Я нажал на кнопку спуска и, втянув голову в плечи, заставил себя снова открыть глаза, чтобы следить за полетом своих трассеров. Герберт слева от меня сделал то же самое. Я не мог его видеть, но мог ощущать его присутствие. Он стрелял из всего, что у него было.

«Мне нужно уйти вверх, – думал я. – Я уже слишком близко, необходимо выбираться отсюда. Начинай маневр уклонения, иначе… Почему Герберт не уходит вверх? Герберт, Герберт…»

Грохот. Звук рвущегося металла. Мой двигатель начал стучать. Я дернул ручку управления на себя и ударил ногой по левой педали руля направления. Герберт отделился и заскользил вниз. Я взмыл вверх, выровнялся, развернулся и моментально промчался мимо вражеских пушек. На сей раз было тихо, как после бури. Пули больше не стучали по моему фюзеляжу. Я помчался вниз за «Мессершмиттом» Герберта, который быстро летел к земле и уже почти достиг слоя облаков.

«Почему он не выравнивается?»

Это был конец. Герберт исчез в облаках.

Холодный пот стекал у меня по спине.

«С ним покончено. Он не сможет выровняться. Девятьсот метров недостаточно для Ме-109, чтобы выйти из такого пикирования на скорости более 720 км/ч».

Я напряженно вглядывался в промежутки в облаках, чтобы поймать хотя бы отблеск его машины, и начал орать в свой микрофон: «Выводи, Герберт. Выводи».

Я сам тоже получил попадания. Мое дыхание перехватило, и я больше не мог обдумывать грозившую мне опасность. Я нажал на кнопку передатчика и передал: «Говорит „желтая двойка“. Говорит „желтая двойка“. Попадание в двигатель. Я должен приземлиться. Выхожу из боя. Конец…»

Никакого ответа не было. Мой двигатель фыркал, кашлял, а затем снова запускался. В любой момент я ожидал увидеть поршни и головки цилиндров, летящие сквозь капот. Пропеллер еще молотил воздух, но быстро замедлял обороты. Внезапно капот покрылся маслом. На ветровом стекле появлялись и медленно стекали черные пятна. Должно быть, был пробит маслобак. Я посмотрел на указатель количества масла. Стрелка медленно отклонялась назад. Обороты двигателя падали. Масло больше не поступало в него. Я понимал, что должно случиться. Все было кончено. Масло задерживалось на ветровом стекле, затуманивая мой обзор. Я включил стеклоочиститель, ^[125] но он лишь размазал густое масло еще больше. Я летел вслепую и должен был отклониться вбок, чтобы видеть, что впереди.

«Позволь машине планировать. Ты не должен пикировать. Не пугайся, Хенн. Ты можешь благополучно приземлиться. Единственная опасность состоит в том, что капли масла просочатся через капот и попадут на горячий двигатель. Сначала будет треск, а затем начнется фейерверк».

Масло текло повсюду, расползаясь, словно рептилии. Я снизился до 900 метров, прошел сквозь облака и попытался найти подходящее место для посадки. Я задавался вопросом, не должен ли я выпрыгнуть с парашютом.

Однако я решил рискнуть и не покидать самолет. Мне продолжал мерещиться черный деревянный крест на краю аэродрома в Тускании. В любом случае я должен был попытаться. Мне придется совершить аварийную посадку. «Ты не можешь погибнуть, Хенн. Удача на твоей стороне».

Я пытался оживить свою храбрость и успокаивал сам себя. Внезапно я увидел серовато-коричневое поле, окруженное деревьями. Оно, казалось, звало меня. Я заложил левый вираж и направился к нему. Мое ветровое стекло сейчас было почти черным. Я мог видеть только по бокам, и, чтобы облегчить ситуацию, я открыл фонарь и высунулся.

Бац! Мне в лицо ударила струя масла. К счастью, на мне были очки, но теперь они были залиты. Я снял их и укрылся за боковым стеклом, косясь одним глазом в сторону ветрового стекла. Я мог видеть все вокруг, кроме того, что было впереди. Я снижался по нисходящей спирали, позволяя машине планировать. Сосредоточив все свое внимание на поле, я, к своему ужасу, заметил, что только что проскользнул над высоковольтной линией, а затем над деревом. Теперь я должен был приземлиться любой ценой. Поле было достаточно большим. Ничего не могло случиться.

В последний момент, когда я выключил двигатель, то заметил, что поле вспахано. Мельком я увидел внизу под своими колесами впадину в земле. Я попытался перескочить ее, но «Мессершмитт» был уже на последнем издыхании. «На себя. Тяни на себя ручку управления, иначе ты воткнешься в землю».

Мои руки действовали автоматически. Вместо набора высоты, как я предполагал, я спикировал. Скорость увеличилась. Я потянул ручку на себя. Нос опустился, слегка приподнялся, очень немного, а затем последовал удар.