Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Фиалковский cтр.№ 5

Все строем пошли в свое расположение, где возле техники и протоптались дотемна.

Среда, 22 июля 1942 г. Готовимся к погрузке в эшелоны.

Началось формирование эшелонов и подготовка к их погрузке.

Работали день и ночь. Готовили проволоку, веревки, бруски для крепления машин. Писали письма, спешили сообщить номер полевой почты родным, без надежды, что письма к ним дойдут. Немало нас из западных областей — люди не знали, куда писать: остались ли родные в оккупации, выбрались ли куда и живы ли. Я сообщил о себе дальней тетке в Ленинград. Мы договорились с родными еще в начале войны, когда разъехались, что все будем писать тетке, а она нам сообщит о каждом из нас. Никто и думать тогда не мог, что враг дойдет до Ленинграда.

Четверг, 23 июля 1942 г. Совещание медработников.

Перед ужином состоялось совещание всех медицинских работников бригады. Собрали нас на лужайке возле машин медсанвзвода (МСВ), ждали военврача 3-го ранга Раппопорта, который был на совещании в штабе.

Военврач пришел, вытащил из планшета исписанный листок бумаги, положил его на столик, сказал:

— Товарищи! Я уже познакомился с личным делом каждого из вас. Для общего знакомства буду по списку называть звание, фамилию и должность каждого, а вы встаете и представляетесь.

Так я познакомился с военврачом 3-го ранга Гасан-Заде. Врачом медсанвзвода Зоей Ложкиной — среднего роста, крепко сбитой, румяной, светловолосой женщиной, с короткой стрижкой, лет двадцати пяти. Ее ровесницей младшим врачом Майей Вайнштейн — смуглой, щупленькой, с выразительными темно-синими глазами, охваченными длинными черными ресницами.

Из медсанвзвода была еще представлена санинструктор Люда, строгая, неулыбчивая женщина лет тридцати, военфельдшер Шепшелев — начальник аптеки, санинструктор Иванов, военврач мотострелкового пулеметного батальона Панченко, военфельдшер этого батальона Леня Модзелевский, военфельдшер роты управления Семен Гомельский, военфельдшера танковых батальонов.

Бригврач уточнил нашу укомплектованность по штатному расписанию. На вопросы, когда и куда поедем, ответил, что не знает, но скоро должны отбыть на фронт. Напомнил о порядке эвакуации больных и раненых.

Вечером началась погрузка первого эшелона бригады. Настроение в роте было тревожное, об обстановке на фронтах нам не говорили, газет нет, радио здесь негде послушать.

Суббота, 25 июля 1942 г. В ожидании погрузки.

Нас никто не провожает. Что нас ждет? Что уготовила нам судьба? Прошел месяц, как я вышел из стен медицинского училища. Присвоили звание «военный фельдшер». В петлицах по два кубика. Новое хлопчатобумажное обмундирование, брезентовый ремень, пустая кирзовая кобура, пилотка, сапоги, вещмешок — все, что было при нас. Нет, не все. Еще нам было восемнадцать лет.

За время учебы прошел нелегкий кусок жизни, особенно зимой — создавали обстановки, близкие к боевым. Пережили и бомбежки с пожарами в Ленинграде, участвовали в ликвидации их последствий, пережили бомбежки и в дороге, холодный и полуголодный Омск. За короткие дни и длинные вечера нам кое-что вложили в головы, нужное для войны. Разъезжались группами, в основном на запад.

Моя Белоруссия уже год как под немецким сапогом. Я сам никак не мог понять, почему немцы одерживали победу за победой. Как же мы допустили? Почему ему поддаемся, на что рассчитываем? Войне уже более года, а поворота не видно. Боюсь всех этих мыслей, которые обуревают меня, и тем более не могу высказать их кому-нибудь вслух. Меня могут неправильно понять и сделать зловещие выводы по законам военного времени. Я думаю, что мои товарищи не потеряли веру в победу над врагом, но сколько можно отступать? Как объяснить хотя бы себе, почему это продолжается?

Воскресенье, 26 июля 1942 г. Наш черед.

Утром после завтрака рота в полном составе со всем своим транспортом вышла из лагеря и расположилась у железной дороги недалеко от погрузочной площадки. Там уже стояли танки 2-го батальона. В течение дня проводилась погрузка техники небольшими партиями по мере подачи платформ. Танки и колесные машины укреплялись на открытых платформах. Личный состав размещался в товарных вагонах — «теплушках», где были оборудованы нары в два этажа. Стелили под себя шинель и частью шинели накрывались. Под голову вещевой мешок. В некоторых вагонах на нарах была солома. В одном из вагонов поместили продсклад и полевую кухню — самый нужный и почитаемый объект в нашей военной походной жизни. Этой же ночью наш эшелон отправился в путь.

Понедельник, 27 июля 1942 г. Что нас ждет?

Первые сутки мы больше стояли в тупиках, маневрировали на путях, останавливались на маленьких станциях и полустанках. Крупные проезжали без остановок.

Мне определили место в вагоне, где разместились в основном старшины-ремонтники и командиры-воентехники, у которых не было в подчинении личного состава. Мы занимали нары на одной половине вагона. Здесь же у дверей теплушки разместился я со своим имуществом, создав место для оказания медицинской помощи.

Не спалось. Где родные мои: мать, три сестры, брат, где отец? Еще смутно представляли, что хотим от жизни, какой она должна быть. Жили под кровом родителей далеко не в достатке, верили, что будем жить лучше их и делать ее, жизнь, своим трудом более красивой, счастливой. Запросы наши не казались большими.

И все же каждый из нас вынашивал планы, мечты, к чему-то стремился. Складывалось отношение к жизни, к товарищам. Формировались понятия о дружбе, любви. Последнее мы в большинстве своем еще не испытали. Все было впереди. Но вся наша жизнь вдруг перевернулась и попала в страшный водоворот — война. Мечтам не суждено было сбыться. Наши судьбы стали решаться помимо нас. Для этого нас ускоренно и готовили. Мы молоды и здоровы. Кому, как не нам, идти на войну? Понимали, что это не прогулка. С нее мало шансов вернуться, да и некуда. Она поглотила огромную территорию, миллионы жизней ни в чем не повинных людей. Очередь за нами. Сможем ли мы что сделать, пока живы?

Больше года шла война. Она коснулась всех, от мала до велика, каждого по-разному. Война вошла в нашу жизнь: в быт, действия, психику. Все перевернула в каждом из нас. Что происходит? Как все это осознать? Что ждет нас в этом водовороте?

Убаюкивает перестук колес. Поезд все мчит нас на юг.

Вторник, 28 июля 1942 г. Эшелон идет на юг.

Эшелон все шел на юг, все короче и реже становились остановки в пути. Едва успевали запасаться водой для приготовления пищи и питья. Еще сложнее стало справлять естественные надобности. Маленькие дела приспосабливались совершать из дверей на ходу поезда, а крупные приходилось долго терпеть.

Среда, 29 июля 1942 г. Кто остановит врага?

Проехали Ряжск, Мичурин, Грязи. Эшелон мчит нас на юг. От местного населения узнали, что наши войска оставили Ростов. Враг рвется на Кавказ, к Волге. Когда же конец этому будет?

Я и мои товарищи негодовали, возмущались, недоумевали, некоторые плакали от боли и бессилия, когда узнавали, что враг занимает все новые и новые территории. Так ли уж он силен?