Яков Брюс - читать онлайн книгу. Автор: Александр Филимон cтр.№ 70

Ну, хорошо… Вот он не полил бальзаном и не знает, куда спровадить мертвого Брюса. А тут как раз в эту пору приходят в башню Брюсовы знакомцы. Смотрят — лежит мертвый Брюс. Они и удивляются:

— Что же это такое? — говорят. — Ничего не слышно было, что Брюс болел, а уже лежит мертвецом.

И спрашивают они лакея:

— Когда же это Брюс помер?

А он говорит:

— Вчера поутру.

Они опять спрашивают:

— Почему же ты, подлая твоя харя, молчишь? Почему ты, анафемская сила, никому об этом не сказал?

А он и не знает, что на это сказать.

— Да я, говорит, маленько перепугался.

Ну, они были не дураки — сразу увидели, что тут дело не чисто. Кинулись к нему, давай его бить:

— Признавайся, говорят, как дело было?

А он говорит:

— У него разрыв сердца произошел.

Ну, только они не верят:

— Брешешь, чертов мазурик! — И давай его головой об стенку стукать.

Он было крепился, да видит — мочи нет, и сознался:

— Мой, говорит, грех. Вот так и так произошло, — все рассказал.

Они спрашивают:

— А за что ты руку на Брюса наложил?

А он говорит:

— Хоть убейте, не скажу.

Они давай ему под бока ширять кулаками, давай по затылку бить. Только он не сознается. Вот они видят — человек уперся на своем, заковали его в кандалы, повезли к царю. Привезли и рассказали об этом деле. А Петр так рассудил:

— Действительно, говорит, Брюс очень ученый был, это правда. Ну, говорит, и то правда, что ехидна из ехиден был. Он, говорит, очень зазнался и царской короны не признавал.

Затягивание переговоров привело к тому, что Петр I разрабатывает план военной кампании, который предусматривал перенесение военных действий на территорию Швеции. Парусный флот планировалось перебазировать на Аландские острова. Гребному флоту ставилась задача высадить десанты в районах городов Евле и Норчёпинга. Действия парусного и гребного флота должны были быть согласованными. Парусному флоту вменялось в обязанность производить разведку и прикрывать действия гребного флота. Русские десанты должны были двигаться к Стокгольму с юга и севера, разрушая военные и промышленные объекты, уничтожая запасы боеприпасов. Петр I не ограничился возможностью воздействовать на Швецию только военной силой. Планом предусматривалось и воздействие на общественное мнение страны. Петр приказал командующему русским флотом генерал-адмиралу Ф. М. Апраксину распространить среди шведского населения манифест, напечатанный на шведском и немецком языках. В манифесте разъяснялись причины возобновления военных действий. Россия, сообщалось в нем, всегда изъявляла готовность к миру, но вынуждена снова начать войну против своего желания. Покойный король (Карл XII) был также согласен прекратить войну, но нынешнее правительство желает ее продолжить. Россия не ищет новых завоеваний и согласна даже уступить Швеции занятые русскими территории. Настоящее вторжение в Швецию делается «единственно для того, чтобы желаемого замирения достигнуть можно было». В случае несогласия на мир вина всех бедствий шведского народа возлагалась на шведское правительство с целью предотвращения «приближающегося нападения».

А. И. Остерман привез в Швецию несколько сотен экземпляров манифеста. О манифесте были извещены русские дипломаты, находившиеся в различных странах Западной Европы, чтобы они могли повлиять на общественное мнение этих стран.

Однако шведское правительство продолжало затягивать переговоры.

С мая по июль русская армия и флот вели активные военные действия. Был нанесен значительный урон шведской военной промышленности посредством уничтожения большого количества металлургических заводов. Шведское население было потрясено беззащитностью своей территории.

В июле 1719 года А. И. Остерман был принят королевой Швеции, которая в резких тонах высказалась о действиях русского галерного флота против шведского побережья. В своем ответе Остерман указал, что эти действия пока носят разведывательный характер, поскольку шведские представители не спешат с заключением мира и практически страны находятся в состоянии войны. Остерман напомнил шведскому правительству о жестокостях шведской армии, проявленных ею в русских пределах, «о чем еще как в землях… так и инде жалостные памяти и ныне явны».

Аудиенция показала, что шведы намеренно обостряют переговоры. Королева вручила Остерману новые условия мира, составленные с помощью английских дипломатов. Они носили провокационный характер. А. И. Остерман, ознакомившись с предложениями шведской стороны, заметил, что «они (королева и канцлер) тужить будут о том, что нынешние добрые деспозиции… к миру пропустили…» ^[96]. Шведы требовали возвращения не только Финляндии, но и Эстляндии и Лифляндии.

Узнав о новых условиях шведской стороны 6 августа, Петр приказал прервать переговоры.

В Стокгольме ответили, что лучше им всем погибнуть, чем заключить такой невыгодный мир. С соблюдением всех протокольных церемоний Остерман без всякого успеха выполнил данное ему поручение. 6 августа он вернулся и доложил Петру о том, что ультиматум отвергнут. Вся эта процедура предпринималась исключительно для того, чтобы показать искреннее стремление России к миру. А в то самое время, когда Остерман объяснялся с королевой, отряды русских высадились с кораблей на шведский берег в двух местах, севернее и южнее Стокгольма. Шведские войска кое-где пытались оказать сопротивление, но были легко обращены в бегство. В результате рейда разрушению подверглись восемь шведских городов, в том числе самый крупный город после Стокгольма Норчёпинг. Русские войска уничтожили 21 завод, 1363 деревни, различные поместья, склады, много оружия, продовольствия и т. п. Петр приказал сохранять в неприкосновенности церкви и не трогать мирных жителей. Операция носила сугубо демонстративный характер и предназначалась для наглядного доказательства беззащитности Швеции, что и было достигнуто. Непосредственно руководивший десантом генерал-адмирал Апраксин считал, что русские могли вступить и в Стокгольм. В манифесте от имени царя объявлялось, что совершенное русскими нападение служит воздаянием за разорение русских земель войсками Карла XII. Русский посол сообщал из Копенгагена, что, по мнению шведов, они нанесенного ущерба «ни оплатить, ни оценить не могут и говорят, что и в пятьдесят лет поправить невозможно».

Как же действовал английский флот, на помощь которого уповали в Стокгольме? А он под командованием адмирала Норриса находился в Балтийском море и даже пришел к шведской столице, но только тогда, когда русские корабли уже вернулись на свои стоянки. Затем последовала характерная для методов английской дипломатии инсценировка. 9 сентября, через несколько дней после того, как Аландский конгресс по требованию шведской стороны официально прекратился, но русские представители еще не успели уехать к ним, явился курьер от английского посла в Стокгольме Картерета. Он вручил Брюсу два письма на имя царя: одно — от посла, другое — от адмирала Норриса. Брюс ознакомился с содержанием писем и вернул их, сочтя, что они написаны «в непристойных выражениях». Вообще посылка этих писем нарушала все существующие дипломатические нормы и правила. К царю мог непосредственно писать только король Англии или посол, аккредитованный при русском дворе. В письме английского посла в Стокгольме Картерета (в тех же выражениях и то же самое содержалось в письме адмирала) Петру заявляли: «Король великобританский, государь мой, повелел мне донести вашему царскому величеству, что королева шведская приняла его посредничество для заключения мира… Король, государь мой, повелел адмиралу Норрису прийти с флотом к здешним берегам, как для защиты его подданных, так и для поддержания его медиации и что его величество… принял меры, чтобы его медиация получила ожидаемый успех».