По колено в крови. Откровения эсэсовца - читать онлайн книгу. Автор: Гюнтер Фляйшман cтр.№ 90

— Примете командование 2-м взводом. Поднимайтесь и выберите себе стрелка!

Я был невероятно счастлив вновь командовать 2-м взводом, однако осознание потери двух бойцов и моих товарищей — Краузе и Фендта — несколько омрачало радостное для меня событие.

В качестве стрелка во взвод пришел роттенфюрер Губерт Херринг. В течение следующих недель нас несколько раз отправляли на патрулирование, впрочем, эти акции, по сути, особой пользы не имели. Кюндер беспрерывно требовал от нас подбираться поближе к русским и сообщать об их передвижениях на нашем участке, но каждый раз возвращал нас, едва мы успевали приблизиться к цели. В последнюю неделю сентября нас практически постоянно обстреливала русская артиллерия, а сухопутные части противника, накатываясь волнами, искали прорехи в линии нашей обороны. Мы каким-то образом ухитрялись отражать эти атаки, несмотря на то что мелким группам противника, иногда и просто отдельным солдатам, удавалось пробраться вплотную к нашим позициям. Они открывали по нас беспорядочную стрельбу, а мы в ответ срезали их очередями из автоматов и пулеметов.

Наших офицеров всерьез тревожила перспектива оказаться в кольце окружения неприятеля. Примерно 1 октября 1942 года наш южный плацдарм на Кубани рухнул, и атаки Советов вынудили вермахт оставить Новороссийск. Другие части вермахта с тяжелыми боями сумели пробиться к районам нефтедобычи у Майкопа и Пятигорска, а, пробившись, обнаружили лишь взорванные и совершенно непригодные для дальнейшего использования нефтеперабатывающие предприятия. Единственным нефтеносным районом в пределах нашей досягаемости был Грозный, и овладение этим городом играло неоценимую роль в обеспечении нашей техники горючим. Где-то 5 октября, или чуть раньше, а может, позже, мы были вынуждены оставить наши позиции из-за угрозы оказаться в окружении врага и направились на юго-запад к Грозному.

Советские войска преследовали нас, организуя беспокоящие атаки, которые хоть и не наносили нам серьезных потерь, зато заметно изматывали. Генерал Гот строжайшим образом придерживался известного правила: не открывать дроссели более чем на треть — горючего отчаянно не хватало, запасов не было никаких, а наши тыловые коммуникации растянулись аж на 800 километров! Мы неторопливо, рядком, словно утки к речке, шествовали по дорогам, всецело полагаясь на поддержку с воздуха силами люфтваффе, которые отбивали у русских охоту идти у нас по пятам.

Однажды наша колонна остановилась примерно в двух с половиной километрах от русского села, состоявшего из небольших крытых соломой хатенок в окружении невозделанных полей. Офицеры сетовали на нехватку артиллерийских орудий и снарядов для танковых орудий, а солдаты притулились у замерших танков, чтобы хоть немного отогреться. Многих донимал кашель, дизентерия или сыпняк.

Крендлу в последнее время сильно нездоровилось, открылись гнойники на коже. Его изводил мучительный сухой кашель, однако он и слышать не хотел об отправке в госпиталь.

Откуда-то возник вестовой.

— 2-й передовой саперный взвод! Явиться для доклада в штаб!

— Черт! — вырвалось у Алума.

Мы вынуждены были покинуть теплое место у танкового двигателя и отправиться на командно-наблюдательный пункт. Кюндер что-то обсуждал с четырьмя солдатами СС и жестом велел нам присоединиться.

— 2-й взвод, вам предстоит выдвинуться вместе с вот этим минометным расчетом на 800 метров до деревни. После этого вы подойдете на 50 метров к деревне и будете направлять огонь расчета по русским танкам, пехоте, словом, по любым целям, которые заметите.

Покинув командно-наблюдательный пункт, мы вместе с минометчиками направились в тыл. Там они собрали вооружение и обменялись с нами смущенными взглядами.

— И каких только способов отправить тебя на тот свет не изобретают! — пробормотал Алум.

Мы поняли, что он имеет в виду. Наши минометы были бессильны против русских танков. С их помощью вполне можно было поджечь парочку грузовиков, вывести из строя несколько солдат противника, но всего один залп — и русские тут же отыщут способ подавить минометный огонь. А заодно и в полном составе прикончить 2-й взвод.

Минометчики что-то объясняли нам, но их никто не слушал. Мы все уставились на поле, которое предстояло преодолеть, чтобы добраться туда, куда было приказано.

— И надо же, никакого прикрытия — сплошное голое поле, — констатировал Алум.

Он мог бы этого не говорить — все и так понимали.

Я как раз надевал на спину «Петрике», поэтому был исключен из разговора. Будто проведенные в госпиталях месяцы отдалили меня от взвода. Мне уже не раз приходилось наблюдать подобную картину, когда кто-нибудь получал серьезное ранение и отсутствовал по нескольку месяцев в подразделении. По возвращении приходилось как бы вновь вживаться в коллектив. Мне это всегда не нравилось. Как не нравилось и то, что Крендл запросто, будто с закадычными друзьями-приятелями, общался с Флейшером, АбендротомДроммлером иАкерманом. Чему было удивляться — за эти месяцы он успел узнать их и подружиться. Меня же это задевало.

Мы осторожно стали переходить поле. Минометчики отстали, дойдя до места, где должна была располагаться их позиция. Когда до села оставалось не более 50 метров, мы уселись на прошлогоднюю засохшую степную траву. Пошел снег. Алум, приставив к глазам бинокль, долго-долго изучал деревню. Куда дольше, чем это обычно бывает в подобных случаях.

— Что ты там увидел такого? — нетерпеливо спросил Дальке.

— Вообще ничего, как я посмотрю, — ответил Алум, передавая бинокль Дальке.

— Есть там кто-нибудь около этих хат? — поинтересовался Абендрот.

— Прошлогодний бурьян, — ответил Дальке. — Похоже, жители убрались из этой деревеньки.

И тут все повернулись ко мне. Поняв, что от меня требуется, я связался со штабом.

— Войти в деревню и проверить, потом доложить, — распорядился Кюндер.

— Ты уверен, что там на самом деле никого? — допытывался Абендрот.

— Не могу же видеть сквозь стены, идиот! — раздраженно бросил Алум.

Меня не покидало чувство отстраненности от взвода, посему я решил взять в свои руки бразды правления.

— Подвое, — приказал я. — Приготовить оружие. И быть наготове.

— Нас же девять человек, — возразил Крендл. — Каким образом нам разбиться на двойки?

У меня не было желания увязать в бесплодных спорах, в особенности сейчас. Вогнав патрон в патронник моей винтовки К-98, я поделил взвод на четыре двойки и сделал знак следовать за мной.

Не знаю почему, но я сразу поверил в то, что жители деревни на самом деле покинули ее. Я ощущал такую уверенность и бесстрашие, как никогда прежде перед рискованной операцией. Если бойцы моего взвода передвигались, скорчившись в три погибели, чуть ли не ползком, то я шагал во весь рост.

Первая хата находилась в полуразрушенном состоянии — дыры в стенах, вместо крыши клочки соломы, ставни сорваны с петель. Приближаясь к врагу, всегда ощущаешь напряженность и готовность к действию. Наверное, это можно назвать предчувствием, вряд ли тут подберешь более точное определение. Так вот, пока мы приближались к этой полуразвалившейся хатенке, никакие предчувствия меня не одолевали. Не могли люди жить в такой халупе, не могли.