Сентиментальные прогулки по Москве - читать онлайн книгу. Автор: Каринэ Фолиянц cтр.№ 10

– Господа офицеры, – громко сказал Меншиков, – кончай пировать, государь желает ко сну...

Гости торопливо покинули палатку (кое-кого пришлось волочь под мышки – шпорами по земле). Здесь же, среди недоеденных блюд и догорающих свечей, Петр разложил мокрые письма. Ногтями отодрал крышечку на медальоне, – это был портрет Анны Монс, дивной работы: Анхен, как живая, улыбалась невинными голубыми глазами, ровными зубками. Под стеклом вокруг портрета обвивалась прядка русых волос, так много целованных Петром Алексеевичем. На крышечке, внутри, иголкой было нацарапано по-немецки: «Любовь и верность».

Отколупав так же и стекло, пощупав прядку волос, Петр бросил медальон в лужу вина на скатерти. Стал читать письма. Все они были от нее же к Кенигсеку, глупые, слащавые, – размягшей бабы.

– Так, – сказал Петр. Облокотился, глядел на свечу. – Ну, скажи, пожалуйста. (Усмехаясь, качал головой.) Променяла... Не понимаю... Лгала. Алексашка, лгала-то как... Всю жизнь, с первого раза, что ли?.. Не понимаю... «Любовь и верность»!..

– Падаль, мин херц, стерва, кабатчица... Я давно хотел тебе рассказать...»

Этот дом в шутку называют «московским Зимним дворцом». И в самом деле, построил его на Покровке архитектор школы Растрелли. Но у него есть и еще одно смешное прозвище – «Дом-комод». Вам не надо подходить к самому дому. Остановитесь на противоположной стороне и убедитесь – дом-красавец и впрямь напоминает одновременно и Эрмитаж, и пышный комод в стиле барокко. Дом-комод Апраксиных (позже Трубецких) расположен по улице Покровка, дом № 22. Московская легенда гласит, что в доме состоялось тайное венчание дочери Петра Первого, императрицы Елизаветы Петровны, с генерал-фельдмаршалом и графом, братом последнего гетмана Малороссии, Алексеем Григорьевичем Разумовским. Это всего лишь красивая легенда, но москвичи верили в нее твердо...

Елизавета подала своим подданным пример «неравного брака». Это у нее явно от отца, который, очевидно, в вопросах брака ставил любовь выше, чем какие бы то ни было выгоды.

Венчались же молодые в церкви подмосковного Перова – дворцового села, подаренного Разумовскому. Церковь Знамения в Перово сохранилась до сих пор (улица Лазо, дом № 4). После венчания они отстояли еще и благодарственный молебен в Церкви Вознесения в Барашах на Покровке (дом № 26), где был придел Захария и Елизаветы.

Но сначала – немного о каждом из наших героев. И о том, как свершилась их встреча, которая повлияла на жизнь обоих, определив ее до самой смерти...

* * *

Елизавета Петровна Романова родилась 18 декабря 1709 года в селе Коломенском. Объявлена царевной 6 марта 1711 года и цесаревной 28 декабря 1721 года; вступила на престол 25 ноября 1741 года, короновалась 25 апреля 1742 года. Императрица Всероссийская в 1741–1761 годах. Умерла 25 декабря 1761 года.

День 18 декабря 1709 года был торжественным: Петр Первый въезжал в Москву; за ним везли шведских пленных. Государь намеревался тотчас праздновать полтавскую победу, но при вступлении в столицу его известили о рождении дочери.

«Отложим празднество о победе и поспешим поздравить с восшествием в мир мою дочь», – сказал он. Петр нашел жену свою Екатерину и новорожденного младенца здоровыми и на радостях устроил пир.

Будучи только восьми лет от роду, принцесса Елизавета уже обращала на себя внимание своей красотой. В 1717 году обе дочери встречали Петра, возвращавшегося из-за границы, одетыми в испанские наряды. Тогда французский посол заметил, что младшая дочь государя, Елизавета, казалась в этом наряде необыкновенно прекрасной.

В следующем, 1718 году, введены были так называемые «Ассамблеи», и обе царевны явились туда в платьях разных цветов, вышитых золотом и серебром, в головных уборах, блиставших бриллиантами. Все восхищались искусством Елизаветы в танцах. Кроме легкости в движениях, она отличалась находчивостью и изобретательностью, беспрестанно выдумывая новые фигуры. Французский посланник Леви замечал тогда же, что Елизавету можно было бы назвать совершенной красавицей, если бы у нее волосы не были рыжеваты... Но – кому что нравится. Ведь о вкусах не спорят!

Воспитание Елизаветы нельзя назвать особенно тщательным и продуманным, тем более что мать ее была совершенно безграмотной. Но царевну учили по-французски, и мать ее твердила, что есть важные причины на то, чтоб она лучше других предметов обучения знала французский язык. Причина эта, как известно, заключалась в сильном желании ее родителей выдать Елизавету за какую-нибудь из особ французской королевской крови.

Однако на все настойчивые предложения породниться с французскими Бурбонами те отвечали вежливым, но решительным отказом. Обучение все же не прошло даром – Елизавета познакомилась с французскими романами, и это чтение несколько смягчило и возвысило ее душу. Возможно, именно поэтому ей оказались чуждыми те грубые нравы, которые царили в то время при петербургском дворе, и ее царствование привнесло гораздо больше европейской галантности и утонченности, чем все предыдущие русские дворы.

Во всем остальном обучение Елизаветы было малообременительным, приличного систематического образования она так никогда и не получила. Время ее было заполнено верховой ездой, охотой, греблей и уходом за своей красотой.

Едва ли не с рождения Елизаветы начали строиться планы относительно ее будущего замужества. Но, забегая вперед, скажем, что это пресловутое «удачное замужество» так и не состоялось....

После того, как весной 1725 года пришлось отказаться от мечты породниться с Бурбонами, Екатерина I задумала устроить брак дочери с побочным сыном Августа II Морицем Саксонским. Он тоже не состоялся. Вскоре после этого Елизавете пришлось, за неимением лучшего, согласиться на брак с епископом Карлом-Августом Голштинским, младшим братом правящего герцога. Партия эта была более чем скромная, но обстоятельства не допустили и этого брака. В июне 1727 года жених умер в Петербурге, так и не добравшись до алтаря.

Не предвидя лучшей партии в будущем, Елизавета глубоко опечалилась его смертью. В утешение ей великий государственный деятель следующего царствования, Остерман, задумал другой план – выдать Елизавету за вошедшего на престол Петра Второго, внука Петра Первого, сына казненного царевича Алексея (сына Петра от первого брака).

Несмотря на то, что противниками этого брака были Меншиков и сама церковь (не допускавшими брака тетки с племянником), он вполне мог бы осуществиться. Под влиянием Остермана Петр влюбился в свою прекрасную тетку. От нее, Елизаветы, теперь зависело направить это весьма горячее чувство к цели, указанной будущей императрице тонким немецким политиком. Но в семнадцать лет честолюбие царской дочери еще недостаточно окрепло и не приняло определенной формы.

Елизавета в жизни Петра Второго играла гораздо большую роль, чем он в ее. Петр был еще ребенком – ему шел тринадцатый год, и в глазах гораздо более зрелой Елизаветы он едва ли мог выглядеть привлекательным. Тем не менее, в 1727 году дружба их была очень тесной. Елизавета оторвала своего племянника от серьезных занятий и учебников. Будучи бесстрашной наездницей и неутомимой охотницей, она увлекала его с собой на далекие прогулки верхом и на охоту.