Аденауэр. Отец новой Германии - читать онлайн книгу. Автор: Чарлз Уильямс cтр.№ 62

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Аденауэр. Отец новой Германии | Автор книги - Чарлз Уильямс

Cтраница 62
читать онлайн книги бесплатно

А на душе у него было действительно тяжело — пожалуй, тяжелее, чем когда-либо. За день до крайнего срока, 19 августа, Аденауэр покидает Рендорф.

Он снова в монастырских стенах Лааха. Тон его писем меняется: в них перемежаются попытки доказать свой патриотизм, лояльность властям и аполитичность (все это явно предназначено для глаз перлюстраторов, которые, напомним, уже давно перестали читать его корреспонденцию как утратившую «оперативный интерес») с многословными жалобами на плохое самочувствие: бессонницу, кошмары — и даже с удивительными откровениями типа того, что ему теперь с трудом удается сохранить веру во Всевышнего. Он согласен, что ему неплохо бы провести какое-то время «в санатории (очевидно, таков был совет супруги), но прежде ему надо обрести хотя бы толику душевного покоя.

Восстановлению его душевного равновесия никак не способствовала информация, полученная им от брата Августа. Тот, будучи судебным чиновником, не имел иного выбора, как вступить в НСДАП, и теперь решил использовать этот свой вновь обретенный статус, чтобы добиться аудиенции у «партайгеноссе» Рудольфа Дильса, «правящего президента» Рейнской области, и замолвить словечко за брата. Из этого ничего не вышло. То есть 29 августа 1935 года Дильс принял ходатая, но заявил, что сделать ничего не может. Когда Август пролепетал что-то о соблюдении правовых норм, его собеседник просто рассмеялся ему в лицо.

Это была, видимо, последняя капля: изгнанник оказался на грани нервного срыва. Письма его приобрели характер какого-то бессвязного набора слов, самый часто встречающийся в них оборот — «я не знаю». Он не знает, сколько времени будет длиться изгнание, что ему делать, куда податься…

Из этого состояния его вывела Гусей. 19 сентября они вдвоем приезжают в курортный город Фрейденщтадт, что в Шварцвальде. Три недели в санатории Святой Елизаветы, долгие прогулки, мягкие увещевания супруги принесли свои плоды: Конрад пришел в себя и в какой-то мере вновь обрел веру в будущее и собственные силы.

Все бы хорошо, но Фрейденштадт — летний курорт, а приближалась зима. Где преклонить голову? В Кёльн возврата не было: не говоря уже о возможном аресте, добавилось еще одно — его особняк был конфискован за «неуплату налогов». Рендорф? Но никто не отменял решения о высылке. Мария Лаах? Хервеген дал ему понять, что дальнейшее пребывание там Аденауэра нежелательно: он сам под подозрением, и все это может вызвать осложнения. Они с Гусей занялись лихорадочными поисками пристанища. Наконец было найдено нечто более или менее приемлемое: пансион для католических священников в деревеньке Ункель на том же правобережье Рейна, что и Рендорф.

Летом это местечко вполне можно было бы назвать привлекательным. Почтенного возраста строения, первый этаж каменный, второй — бревенчатый, арки со старинными гербами каких-то неведомых дворянских родов, лабиринт узких улочек, все утопает в цветах и зелени — картина, услаждающая взор. Когда солнце высоко и дома не попадают в тень от окружающих холмов Семигорья, в них светло и уютно. Однако осенью все по-иному: растительность увядает, с гор спускаются туманы, солнце рано уходит за гребень хребта, деревушка быстро погружается в мрачные холодные сумерки. Как раз в эту печальную пору сюда и прибыл наш изгнанник. При всем при том новое место пребывания имело для него два важных преимущества: во-первых, отсюда недалеко до Рендорфа — всего двенадцать километров вдоль Рейна, во-вторых, этот населенный пункт был за пределами Кёльнского административного района — территории, для него отныне запретной.

Пансион, принадлежавший организации «Паке», был предназначен для летнего отдыха и поправки здоровья тех представителей духовенства, у которых не было родственников или друзей, короче тех, кому в отпуск больше некуда было деться. Еду готовили монахини из соседнего монастыря сестер Сердца Христова — без особых изысков, но, в общем, голодными постояльцы не оставались. Пансион состоял примерно из двадцати — тридцати покоев, часовни с тремя алтарями, большой трапезной, нескольких гостиных и библиотеки с набором обязательного минимума религиозной литературы. Осенью и зимой постояльцев было немного. 24 октября 1935 года, когда сюда прибыл наш герой, дом был почти пуст.

Ему отвели одно из лучших помещений: угловую комнату на втором этаже с огромным окном, из которого открывался чудесный вид на Рейн и на разрезающий в этом месте его течение на два рукава остров Нонненверт. С мебелью все было так же скромно, как и в Лаахе; только стульев было вдвое больше — целых два. Делать было абсолютно нечего — разве только глядеть в окно и читать труды отцов церкви.

Сам он позднее говорил о десяти месяцах, которые провел в Ункеле, как о самом тяжелом и беспросветном периоде своей жизни. Правда, почти каждый день его навещали то Гусей, то Пауль, но, видимо, это не очень скрашивало существование отшельника. Осень 1935 года выдалась чрезвычайно дождливой. Двенадцать километров туда и обратно на велосипеде по скользкой и грязной дороге — это было нечто; глава семейства наверняка волновался, как бы чего не случилось но дороге и как бы визитерам успеть обратно до темноты.

Он ходил пешком по берегу Рейна. Автотранспорт он не любил; сам так никогда и не выучился водить машину. Да и куда было ездить? Много лет спустя он рассказывал своему старому коллеге но кёльнской администрации Йозефу Гис-сену об обуревавших его тогда мыслях: «Шестьдесят лет — и ни работы, ни цели в жизни, сплошной мрак». Однажды Макс застал своего обычно холодно-сдержанного отца плачущим и не скрывающим своих слез.

Некоторые просветы все-таки случались. Ему было отказано в посещении заболевшей тяжелой формой ангины Лотты, но затем, как бы в утешение, он получил разрешение провести три дня с семьей на Рождество. Сразу после Нового года, 5 января 1936 года, их знакомый, некто Пауль Франкен, кстати сказать, руководитель всегерманского Объединения союзов студентов-католиков, устроил им автомобильную прогулку по долине Мозеля. Они остановились в городке Кохем и там отпраздновали шестидесятилетний юбилей Конрада. К вечеру навестили Хервегена: Мария Лаах был рядом.

В начале февраля Аденауэр предпринял поездку в Берлин, где задержался почти на месяц; остановился он там, как и раньше, в приюте госпиталя Святого Франциска. Как и раньше, он решил добиваться признания своих заслуг и реабилитации, но на этот раз не как политика и бургомистра, а как… корифея технического прогресса. Мы уже упоминали о его прежних увлечениях в этой сфере. В свое время он занимался такими вещами, как «Устранение пыли, создаваемой движением автомобилей», «Реактивные паровые машины», «Усовершенствованная конструкция цилиндров, применяемых для транспортных средств, приводимых в движение силой пара», и т.п. После того, как карьера в городском управлении Кёльна направила его энергию и интеллект в другое русло, изобретательский зуд у него прошел, но теперь возродился вновь и с новой силой. Причина была очевидна — безделье, однако сам Аденауэр отнюдь не считал свои новые занятия простым развлечением от скуки. Напротив, он искренне верил в свой творческий талант и считал, что недалек час, когда он сделает на нем состояние.

Поначалу он вновь занялся было «Реактивными паровыми машинами», но быстро одумался и перешел на разработку «Устройства для предотвращения загрязнения воздуха продуктами сгорания, сажей и т.п., производимыми сжиганием топлива в каминах». Идея заключалась в том, что дымоход должен был не выводиться на крышу, а подсоединяться к системе канализации. Кроме того, он изобрел специальную электрическую щетку-грабли для уничтожения гусениц и слизней на листьях и побегах растений. На это приспособление он даже подал заявку на патент, начал подготовку полевых испытаний и страшно обижался, когда кто-либо выражал сомнение в его практической пользе.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию