Родословная до седьмого полена - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 10

Сеня засмеялся.

— Оказывается, Катя пришла после смены в сельпо и рассказала Зине, что ее сегодня замглавного врача отчитал по полной программе. У больных нашли сигареты болгарские, «Родопи» назывались. Как табачок к сумасшедшим попал? Катя учинила контингенту допрос, один больной сознался, что взял у школьника, чье имя забыл, пачку в обмен на коврик. А Зина как раз недосчиталась «Родопи» и впала в минор. Не «Дымок» дешевый сперли, дорогое курево, с фильтром, иностранное. Тетки стали гадать, кто вор. Катя вспомнила, что видела Сеню Собачкина на территории клиники, а Зина нас с Никитой в магазине заметила. Упс. Сошелся пазл. Ох и вломила мне мама! А Никитке даже «ай-яй-яй» не сказали, он всегда сухим из воды выскакивал, его мамашка только поржала.

— К чему ты эту историю рассказал? — не поняла я.

— Прекрасно знаю территорию вокруг психушки и административного корпуса, — пояснил Семен, — кладбища там никогда не было.

— Умерших хоронили в общей могиле в Пасюкино, — добавил Кузя, — я нашел сведения о захоронениях.

— Я видела большой камень, — упорно твердила я, — дата золотом сияла: тысяча семьсот десятый год, еще маленькие такие надгробия чуть дальше виднелись, на них кресты нарисованы. Но к ним я не подходила, потому что труп нашла.

— Ты обозналась, — хором заявили мои собеседники.

Но я твердо стояла на своем.

— Нет. На валуне кроме цифр еще фамилия была. Имя. Отчество.

— Какое? — полюбопытствовал Сеня. — Назови.

— Не помню, — расстроилась я, — не русская какая-то. Имя нераспространенное. Забыла! Но можно туда еще раз сходить и посмотреть.

— Сходим завтра к этому камню? — осведомился Кузя.

Я промолчала. Ни малейшего желания не испытываю вновь гулять по лесу. Я не трусиха, просто не хочется.

— Погоста никогда не было, — продолжал Собачкин. — Кто лучше знает? Ты или я, который детство в Ложкине провел?

— Когда в последний раз ты там был? — спросила я.

— Очень давно, — признался Семен, — после истории с сигаретами мама пообещала мне, если я еще раз появлюсь на территории клиники или вообще в лесу, она меня отправит к бабке жить, к матери моего покойного отца, куда-то за Урал. Я старуху никогда не видел, испугался и перестал бегать к лечебнице. Хорошо знал — мать слов на ветер не бросает. Застукает меня, и лететь мне к незнакомой старухе. Мама нервничала, что она целыми днями на работе, а сын без присмотра. Но я больше никогда не воровал, учился хорошо, на олимпиаде победителем стал, поступил в МГУ. Отлично знаю: кладбища нет!

— Есть! — зашипела я.

— Ладно, давай поспорим, — предложил Сеня, — на обед в ресторане у Фреда.

— Там дорого, — предостерегла я, — очень большой счет всегда.

— Ага, — заликовал Собачкин, — боишься проиграть!

— Нет, беспокоюсь о твоем кошельке, потому что уверена в своей правоте, — возразила я.

— Завтра вместе сходим туда и узнаем, кто прав, — договорил Сеня.

— Пока вы вели себя, как два барана, которые повстречались утром рано, я нашел информацию на Веронику Глебовну Невзорову, — объявил Кузя, — она москвичка, одинокая. В графе место работы указала: фрилансер.

— Понимай, бездельница, — припечатал Сеня, — мне еще нравится: «блогер». Раньше те, кто гадости про соседей сочинял, назывались сплетниками, клеветниками. А теперь они блогеры. Если кто врет в интернете про знакомых или неизвестных ему людей, переписывает чужие статьи, делая в каждом слове ошибки, рецензирует кинофильмы, которые не смотрел, книги, которые не читал, не имея своих детей, учит молодых родителей, как им наследников воспитывать, издевается над немодно одетой подругой, вопит: «Я свободен, никогда в штат работать не пойду», то он не клеветник, не плагиатор, не безграмотный дурак, не идиот, который хочет выглядеть профессором психологии, не завистник, он — блогер. Но только если солидная газета или журнал предложат ему ставку корреспондента, эта плохо воспитанная личность вмиг «блогить» перестанет и кинется в редакцию на постоянные деньги. Но вот беда, блогерами интересуются только те, кого они презирают, нормальным СМИ, телевидению они не нужны.

— Не злись, — попросила я, — не каждому повезло получить хорошее образование, и отнюдь не все, у кого есть диплом МГУ, интеллигентные люди. Те, кто капает ядом на клавиатуру, — несчастные людишки. Когда человек счастлив, у него нет ни времени, ни желания кропать гадости. Если от кого-то льется негатив, то этот человек скорее всего неудачник или у него нет мира в душе. Очень жаль его.

— Учитывая найденную сумочку, Вероника, скорее всего, находилась на месте смерти незнакомца. То ли она с ним пришла, то ли зачем-то сама в лес подалась, но очень испугалась, когда увидела тело, и помчалась в поселок. Я послал фото на почту, проверь, это она в холле твоего дома свалилась? — попросил Кузя.

Мой айпад тихо звякнул.

Я открыла планшетник, который лежал на тумбочке у кровати.

— Очень похожа. Но выглядит намного моложе.

— Стресс старит, — заметил Кузя, — личность мужчины полиция пока не установила, отпечатки пальцев не помогли. Их у покойного никогда не снимали.

— Значит, он не военный, не фээсбэшник, не полицейский — у них теперь еще и ДНК берут, — перебил его Сеня, — и не привлекался. Круг поиска сужается.

— Ага, — неожиданно согласился Кузя, которому только дай поспорить, — просто надо перерыть миллионы добропорядочных граждан. Флаг нам в руки. Надеюсь, успеем до второго Всемирного потопа.

Дверь в мою спальню скрипнула. Я быстро отключила мобильный, схватила журнал со столика у кровати и сделала вид, что увлечена чтением. Раздался звук шагов, я сразу сообразила, что ко мне вошла не Маша. Она врывается с громким воплем: «Мусик», и не Юра, тот всегда стучит, и у него легкий шаг. Скорей всего притопал Дегтярев. Интересно, что ему понадобилось? И почему толстяк сопит, кряхтит, но молчит?

Я решила изобразить, что лишь сейчас поняла: в спальне кто-то есть, отложила глянцевое издание, повернула голову, собралась воскликнуть: «Это ты?» Но из груди вырвался вопль:

— Мама!

У моей постели одетый в голубую пижаму с изображением котов, обутый в тапки в виде свинок стоял пузатый негр в шапочке для душа. В руках эфиоп держал короткую толстую палку веселенькой розовой расцветки.

— Не надо кричать, — шепнул он, — тихо!

Незваный гость мог и не произносить эти слова — у меня от ужаса пропал голос.

— Помоги мне, — попросил африканец.

— Вы очень хорошо говорите по-русски, — кое-как пропищала я, — без акцента. Наверное, учитесь в Университете дружбы народов?

— Не идиотничай, — сквозь зубы произнес не известно как оказавшийся в доме чернокожий, — хватит дурака валять. Тебе смешно, а у меня проблема.