Огонь души - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Вуд cтр.№ 65

— Отец Ульрики умер до ее рождения. — Она так часто произносила эту ложь, что уже сама почти поверила в нее. Правду о том, что Вульф более девяти лет назад покинул Персию, так и не узнав о беременности Селены, она не говорила никому, даже Ульрике.

Она вспомнила случай в Петре, где они остановились на некоторое время, прежде чем отправиться в Иерусалим. Однажды Ульрика прибежала домой в слезах, потому что какой-то мальчик назвал ее внебрачным ребенком.

— Он сказал, что внебрачный ребенок — это ребенок, у которого нет отца, — плача, рассказывала Ульрика, — а раз у меня нет отца, то я — внебрачный ребенок.

Селена взяла дочку на руки.

— Не слушай, что говорят другие, Ульрика. Они ничего не знают. Конечно, у тебя был отец. — Но он умер, и теперь он у богини.

Рани с сомнением взглянула на Селену. «Когда ты наконец скажешь ей правду?» — спрашивала она взглядом.

Когда Ульрика была еще очень маленькой и начала задавать вопросы, Селена рассказала ей все, что знала о народе Вульфа. Ульрика знала о Великом Ясене и ледяных великанах, она знала Одина и его спутников воронов, и она знала, что названа в честь своей германской бабки, которая была мудрейшей в своем роду. Девочка знала также, что ее отец был вождем своего народа.

Но правду о судьбе отца Ульрики Селена утаила.

— Как я могу объяснить ребенку, почему его отца нет рядом? — сказала она Рани в тот вечер в Петре. — Как я могу сказать ей, что он уехал в другую страну? Что у него другая семья? Как я могу объяснить ей, почему не могла рассказать о нем? Она никогда не простила бы мне, что я позволила ему уйти, и не поняла бы, почему мне пришлось сделать это. Лучше сказать ей, что он умер. По крайней мере, сейчас. Когда она подрастет, я скажу ей правду.

— А когда это случится? — скептически спросила Рани, которая отнюдь не была уверена в том, что Селена поступает правильно.

И правда, когда? — спрашивала себя Селена. Но уж во всяком случае не сейчас. Ульрике только девять лет. В день ее облачения, когда ей исполнится шестнадцать, я все ей расскажу.

Но Ульрика постоянно расспрашивала об отце, а в последнее время вообще ни о чем другом не могла говорить. И Селена начала спрашивать себя, не сказать ли ей правду уже сейчас, в этот вечер, в доме Элизабет. Ульрика боготворила своего отца. Он был ее великим героем. Селена знала об этом. Она не могла насытиться рассказами о его приключениях. Может быть, думала Селена, что, узнав правду, она будет больше воспринимать отца как человека и меньше идеализировать его.

А меня ненавидеть за то, что я позволила ему уйти…

Селена часто думала о Вульфе. Добрался ли он до своих родных лесов, нашел ли жену и сына, выступил ли против Гая Ватиния, отомстил ли?..

— Откуда вы? — спросила Элизабет, наливая гостям вина.

— Сейчас мы приехали из Пальмиры, — ответила Селена, радуясь покою и тишине маленького домика Элизабет после долгого и утомительного путешествия через пустыню. — Но путь свой мы начали в Персии.

— В Персии! — воскликнула Элизабет. — Но это же на другом краю земли.

Да, думала Селена, на расстоянии целой жизни. Почти десять лет прошло с тех нор, как она и Вульф пришли в Персию. А два года назад, полная надежд и мечтаний, она наконец вернулась в Антиохию…

— Вы приехали в Иерусалим на праздники? — спросила Элизабет.

— Нет. Иерусалим — промежуточный пункт нашего путешествия. Мы странствуем уже семь лет.

— А куда вы направляетесь?

— В Египет.

— А что там, в Египте?

На лице Селены появилось мечтательное выражение.

— Я ищу свою семью, — ответила она, и ее голос, казалось, доносился издалека. — Я родилась в Пальмире, но мои родители из Александрии. Я надеюсь найти там их след.

«И еще, — добавила она про себя, — найти Андреаса».

Семь месяцев назад Селена, Рани и Ульрика приехали в Пальмиру, почти день в день через тринадцать лет после нападения на караван, когда Селена попала в плен. Она навела в Пальмире справки и случайно натолкнулась на человека, который вспомнил римлянина и его беременную жену и то, как они появились в городе, в тот судьбоносный вечер двадцать семь лет назад.

Он помнил этот день, потому что караванщик из Александрии, с которым пришли благородный римлянин и его жена, попросил пристанища на постоялом дворе его отца. Хозяин двора указал паре дом целительницы на краю города и предоставил им двух ослов из своей конюшни. Когда Селена и Рани удивились тому, что мужчина еще помнит этот незначительный эпизод, хотя прошло уже немало лет, тот ответил:

— Вскоре после того, как римлянин и его жена ушли, на постоялый двор пришли солдаты. Они хотели знать, куда исчезла парочка. Мой отец рассказал им о целительнице, а один из солдат схватил меня и приказал отвести их в тот дом. Я тогда был маленьким мальчиком и смертельно испугался. Я показал им дорогу к дому целительницы. Потом я спрятался у окошка и наблюдал за тем, что они делают. Они убили римлянина и вытащили ребенка из колыбели. Я хорошо помню ту ночь.

Солдаты взяли женщину и младенца, рассказал пальмирянин. Что стало с целительницей, он не знал.

— Я не успокоюсь, — сказала Селена Элизабет, которая слушала как завороженная, — пока не узнаю, что с ними стало — с моей матерью и братом-близнецом. Я должна знать, живы они или нет. Из какой я семьи, чья кровь течет во мне.

— И у тебя нет ничего, что связывало бы тебя с твоей семьей? — спросила Элизабет.

— У меня было кое-что, — тихо произнесла Селена, — но я отдала это одному человеку…

В течение двух лет после рождения Ульрики Селена и Рани не могли уехать из Персии, то из-за эпидемии, по причине которой были ограничены все передвижения через границы государства, то из-за того, что они ожидали королевского курьера, который должен был принести Селене известие от Андреаса.

Но, вернувшись весной в Персию, гонец доложил, что, несмотря на тщательные поиски по всей Антиохии, он не нашел врача по имени Андреас. А также никого, кто бы его знал. Он вернул Селене ее письмо нераспечатанным.

Элизабет восхищенно смотрела на женщин. Судя по их внешности, их можно было принять за странниц. Обе носили длинные холщовые платья, а поверх — походные накидки с капюшонами, достаточно большими, чтобы при необходимости скрыть лица. Как и у других путешественников, у них на поясах висели высушенные тыквы-бутыли, внутри которых лежал тяжелый камень для того, чтобы можно было зачерпывать воду из колодца. Кроме того, у каждой на поясе висел еще и кинжал. А деньги они, наверное, прячут где-нибудь под одеждой, подумала Элизабет.

Она не могла сдержать любопытства.

— Как же вы можете так свободно путешествовать? — спросила она.

— Мы целительницы, — объяснила Рани. — Мы можем сами заработать себе на дорогу и еду. — О том, что она достаточно богата, Рани предусмотрительно промолчала. При отъезде из Персии она взяла с собой все свои драгоценности. Она зашила их в край одежды и спрятала в козьих шкурах, которые выглядели как бурдюки с водой.