Убийца Войн - читать онлайн книгу. Автор: Брендон Сандерсон cтр.№ 29

– Моя жизнь – к твоей, – произнес он до жути ясным голосом и крепко вцепился, когда рука дернулась. – Мой дох – стань твоим!

Изо рта у него вырвалось и устремилось к ней радужное облачко. Вивенна захлопнула рот, глаза у нее округлились, волосы побелели. Она выдернула руку из хватки Лемекса, лицо его потускнело, глаза потеряли блеск, цвета вокруг него померкли.

Дох метнулся к ней. Закрытый рот не помог; дох ударил ее физически, омыв все тело. Она хапнула воздуха, рухнула на колени, сотрясаясь от извращенного наслаждения. Она вдруг по-настоящему ощутила людское присутствие. Восприняла их взгляды. И словно зажгли свет – все вокруг стало насыщеннее, реальнее, живее.

Вивенна задохнулась, благоговейно дрожа. Она смутно слышала, как к ней спешит Парлин, зовущий ее по имени. И странное дело: она могла думать только о мелодичности его голоса.

«Остр, бог цветов! – подумала она, упершись рукой в деревянный пол, когда содрогания прекратились. – Что я натворила?»

– Но можно же слегка нарушить правила, – сказала Сири, вышагивая рядом с Треледизом.

Треледиз смерил ее взглядом. Жрец – первосвященник Бога-короля – был бы высок и без разукрашенной митры. С ней же чудилось, будто он башней возвышается над Сири – почти как возвращенный.

Почти как рослый, мерзкий, наглый возвращенный.

– Исключения? – осведомился он с протяжным халландренским выговором. – Нет, это вряд ли возможно, Сосуд.

– Не понимаю почему, – ответила Сири, когда слуга отворил им дверь и оставил в зеленой комнате, а сам перешел в синюю.

Треледиз почтительно пропустил ее за порог первой, хотя она уловила, что сделал он это нехотя.

Сири сжала зубы, стараясь придумать, как бы подобраться с другой стороны. «Вивенна была бы холодна и логична, – подумала она. – Она бы так ловко объяснила, почему вольна покидать дворец, что жрец нашел бы ее доводы разумными». Сири глубоко вздохнула, пытаясь изгнать из волос красноту, а из души – досаду.

– Послушайте. Можно мне выйти хоть раз? Только во двор, и все.

– Ни в коем случае, – повторил Треледиз. – Если тебе не хватает забав, почему бы не послать служанок за менестрелями или фокусниками? Уж они-то тебя развлекут.

«И волосы тебя выдадут», – как бы намекнул его тон.

Неужели он не понимал? Ее угнетало не безделье. Она не видела неба. Не могла никуда деться от стен, запоров и правил. Избавившись от этого, она хотя бы с кем-нибудь поговорила.

– Хоть познакомьте меня с богами. Я искренне не понимаю, почему меня держат взаперти. Чего добиваются?

– Ты не взаперти, Сосуд, – возразил Треледиз. – Ты соблюдаешь режим временной изоляции и можешь посвятить себя изучению нового места жительства. Оно древнее и достойно заведенных порядков – пример уважения к Богу-королю и его божественной монархии.

– Да, но это Халландрен, – сказала Сири. – Страна праздности и распутства! Вы всяко найдете оправдание и сделаете исключение.

Треледиз резко становился.

– Мы не делаем исключений в религиозных вопросах, Сосуд. Я вынужден предположить, что ты каким-то образом меня проверяешь, ибо мне трудно поверить, что лицо, достойное дотронуться до нашего Бога-короля, способно вынашивать столь вульгарные мысли.

Сири скроила мину. «Меньше недели в городе, – подумала она, – а уже принялась болтать себе на погибель». Сири не чуралась людей – ей нравилось разговаривать с ними, смеяться, общаться. Однако она не умела добиваться своего – не так, как полагалось политику. Этому ей следовало научиться от Вивенны.

Они продолжили путь, а за их спиной тянулась целая свита. На Сири сегодня была длинная и широкая коричневая юбка, скрывавшая ноги. Духовенство надело золотые и багряные платья, и слуги были в одежде тех же цветов. Ее до сих пор забавляло, что у каждого придворного было столько костюмов, пусть даже одинаковых во всем, кроме расцветки.

Сири понимала, что не должна раздражаться на жрецов. Она им вроде бы уже нравилась, и злопыхательство делу не поможет. Проблема была только в невыносимой скуке последних нескольких дней. Запертая во дворце, не будучи в силах уйти и подыскать собеседника – не находя вообще никого, с кем можно поговорить, – она едва не сходила с ума.

Но исключений не будет. Это стало ясно.

– У тебя все, Сосуд? – спросил Треледиз, останавливаясь перед дверью.

Казалось, что вежливость по отношению к ней была для него частью тяжелой работы.

Сири вздохнула, но кивнула. Жрец поклонился, отворил дверь и поспешил прочь. Она проводила его взглядом, притопывая ногой и скрестив руки. Служанки столпились сзади безмолвные, как всегда. Она прикинула, не поискать ли Синепалого, но… нет. Эконом вечно был занят, и ей не хотелось его отвлекать.

Она с новым вздохом подала знак приготовить ужин. Две служанки принесли кресло. Сири присела, желая отдохнуть, пока готовят еду. Кресло было из плюша, но сидеть, не усугубляя боли и колик, все равно оказалось трудно. Все последние шесть ночей она была вынуждена обнаженной стоять на коленях, пока не отключалась. Сон на жестком полу вызвал тупую, стойкую боль в спине и шее.

Каждое утро, когда Бог-король уходил, она перебиралась в постель. Проснувшись вторично, сжигала простыни. После этого выбирала наряд. Каждый день подавали новый, украшения тоже не повторялись. Она не понимала, где служанки хранят столько одежды размера Сири, но это понуждало ее колебаться при выборе дневного костюма. Она знала, что впредь никогда не увидит такого же.

Одевшись, Сири была вольна заниматься, чем пожелает, при условии, что не покинет дворец. С наступлением вечера ее купали, затем приносили на выбор роскошные ночные рубашки для опочивальни. Из соображений удобства она стала требовать одежду со все более богатой вышивкой – чтобы было мягче спать. Сири часто гадала: обиделись бы портнихи, узнай, что их изделия носят всего по несколько секунд, а после сбрасывают на пол и превращают в подстилку.

У нее не было личных вещей, хотя она могла получить что угодно. Экзотические блюда, мебель, клоунов, книги, картины… только скажи. И все же, когда она заканчивала то или иное занятие, все убирали. У нее было все и одновременно – ничего.

Сири зевнула. Режим сна нарушался, и она становилась вялой. Не помогали и напрочь пустые дни. «Хоть бы с кем-то поговорить». Но служанки, жрецы и писцы замыкались в своих официальных ролях. Так вели себя все, с кем она общалась.

Кроме него, Сьюзброна.

Да и было ли это общением? Похоже, Богу-королю нравилось смотреть на ее тело, но он ни разу не подал знака, что хочет большего. Он просто дозволял ей стоять на коленях; его глаза рассматривали и пронзали ее. Таков оказался их брак.

Служанки закончили подавать на стол и выстроились у стены. Становилось поздно – близился час ежевечерней ванны. «Придется есть быстро, – подумала она, сидя за столом. – В конце концов, я не хочу опоздать к ночному похотливому созерцанию».