Дневник пани Ганки - читать онлайн книгу. Автор: Тадеуш Доленга-Мостович cтр.№ 8

– Дядюшка, вы ангел!

– До некоторой степени, – признался он. – Видишь ли, малышка, ангелы, как духи небесные и лишенные тела, но одаренные возможностью проникать сквозь стены, абсолютно не нуждаются в деньгах. И в своих детективных трудах, если уж им необходимо таковыми заниматься, им не приходится давать взятки и чаевые либо сидеть в отельных ресторанах. А все это немало стоит.

Я вскочила с места, чтобы принести сумочку, однако дядя остановил меня:

– О нет, малышка. Я помогаю тебе по двум причинам: во-первых, потому, что меня это развлекает, во-вторых, оттого, что хочу сделать тебе приятное. Денег от тебя я не приму. Я бы о них и не вспомнил, когда бы ни то, что в последнее время мне чертовски не идет карта. А все толстосумы-партнеры, нет чтобы приходить поиграть, тратят наличность в других местах. Например, твой Тото. Это человек, для которого несколько сотен злотых проиграть – раз плюнуть. А между тем играет он, словно полено. И вот уже две недели не заглядывал в наш клуб.

Я была удивлена. Знала, что Тото почти ежедневно бывает в Охотничьем клубе. Однако мне показалось маловероятным, что туда пускают и дядю Альбина. На всякий случай я спросила:

– Вы, дядя, говорите об Охотничьем клубе?

– Ах, если бы, – скривился он иронично. – Охотничий – это прошлое, что никогда уже ко мне не вернется. Я говорю о почти шулерском притоне, который носит громкое имя клуба, но где мы потихоньку потакаем азарту.

– Дядя! Зачем вы туда ходите?! – сказала я с упреком.

– О, там развлекается немало людей, достойных уважения. Довольно ль тебе будет, если я скажу, что даже полиция заглядывает туда через день? Правда, не ради того, чтобы сыграть в покер или бридж, но ведь и досмотры – игра довольно эмоциональная.

Я молча опустила голову. Подумать только, как низко пал этот чудесный господин, что некогда считался одним из популярнейших бонвиванов , партией мечты, первоклассным джентльменом…

Подтверждалось то, о чем говорил отец: человек этот живет шулерством. Потому что в любом случае, даже если он не обманывает за картами, жить с них – никому не приносит чести. Дядя поправил монокль и, глядя на свои превосходно ухоженные ногти, продолжил:

– Ты не могла бы невзначай спросить у Тото, не играл ли он в последнее время? Это, вероятно, напомнило бы ему о клубе. Или, например, дать ему какую-нибудь банкноту и сказать, что нашла ее на улице. Если бы ты добавила к этому просьбу, чтобы он попытал с той банкнотой счастья… Большего я от тебя не смел бы просить.

Я поняла. Он желал, чтобы я стала его сообщницей и занялась соблазнением Тото, дабы тот отправился в притон и его там обыграли. Было это, скажу честно, отвратительно. И я сразу утратила к дяде все сантименты. Стократ предпочла бы сама отдать ему деньги и настойчиво это предложила. Но он отказался.

Мне пришло в голову, что для Тото такой проигрыш и вправду значил бы немного. А хорошо бы, если бы его таким образом наказали за высокомерие. Ну, и за Мушку тоже. Однако после некоторых раздумий я пришла к выводу, что чувствовала бы к себе отвращение, коль приняла бы участие в этой махинации. Дяде я, конечно же, сказала, что согласна. Уже была у меня мысль, как разрешить это дело другим способом.

И сразу после ухода дядюшки я позвонила этому Тоннору. Призна́юсь, сердце мое колотилось чрезвычайно сильно, пока я ждала ответа. Мне никогда не доводилось звонить незнакомым мужчинам такого рода. Я решила сохранять меры предосторожности. Оставлю дома письмо с его адресом и с просьбой искать меня там, если я не вернусь к определенному времени, а в сумочку положу револьвер Яцека.

В трубке послышался низкий мужской голос. Я спросила, говорю ли я с паном Робертом Тоннором, а когда он подтвердил, промолвила:

– Извините, я пока не скажу вам своей фамилии, поскольку для вас она не имеет никакого значения, а я бы предпочла до поры оставить ее в тайне. Но мне следует с вами встретиться. У меня к вам дело, и оно довольно важное, уверяю вас. Посвятите мне несколько минуток времени. Могли бы вы меня принять, например, завтра с утра?

Он, похоже, был удивлен, поскольку произнес:

– А имею ли я честь вас знать?

– Нет, извините.

– Возможно, я вас видел…

– Я никогда не видела вас.

– Тогда какого рода дело может быть у вас ко мне? И предупреждаю: если речь идет о пылесосе, галстуке или патентованной машинке для стрижки – это у меня уже есть.

Я чуть не рассмеялась и сказала ему, что это не имеет отношения к деньгам. Тогда он задумался и сказал, что завтра у него нет времени. Но он может принять меня сегодня в восемь.

У меня не было выбора, поскольку мне хотелось как можно скорее решить дело несчастной Гальшки, – и я согласилась.

Надела черное платье, обойдясь без украшений (от такого человека можно ожидать чего угодно). Надела лишь обручальное кольцо и тонкую нитку жемчуга. Жемчуг в последнее время снова входит в моду. Написала письмо, нашла в ящике револьвер Яцека, перекрестилась и вышла.

Одному Богу известно, что меня может ждать.

Расскажу все по порядку. Когда я вчера поднималась по лестнице его дома, у меня тряслись поджилки. На дверях не было никакой таблички. Я перекрестилась и нажала на кнопку звонка. И даже перепугалась, когда дверь почти сразу распахнулась. Передо мной стоял высокий плечистый брюнет с серыми пронзительными глазами. На нем был темно-синий костюм и черный галстук. (Он что, в трауре?) Выглядел он совершенно нормально. Даже пристойно.

Смерил меня внимательным взглядом и сказал:

– Прошу. Я вас ждал.

Голос у него был низкий и, скорее, приятный. Подумать только, такого вот человека можно повстречать на улице или в кафе и совершенно не знать, что перед тобой опасный шантажист.

– Я займу у вас не более нескольких минут, – сказала я, желая пройти дальше. Ведь не могла же я сама снимать шубу.

Но он с какой-то нахальной решительностью просто взял меня за воротник, сказав:

– Однако же прошу вас снять шубу, поскольку у меня тепло, а после вы можете простыть.

Что же мне, драться было с ним? Ужасный человек. Квартирка у него небольшая, но обставленная вполне прилично. Указал мне на кресло и, сев напротив, спросил:

– Чем могу служить?

– Я подруга Гальшки Корниловской, – начала я не слишком уверенно.

Он слегка приподнял бровь и произнес:

– Очень рад…

– Не хочу быть неверно истолкованной. Я пришла сюда, чтобы кое-что вам объяснить.

– Объяснить? И что же?

– Это очень личное. Но поверьте, я умею хранить тайну. Так вот, хотя вам и может показаться, что Гальшка вас сторонится, уверяю, все совсем иначе. Она все еще вас любит.