Фадеев - читать онлайн книгу. Автор: Василий Авченко cтр.№ 91

Происходящее свидетельствует: роман «Молодая гвардия» не умер, не остыл, раз он по-прежнему привлекает к себе внимание и даже подвергается атакам. Он пульсирует, дышит, как заснувший на время вулкан. Мы бы, может, и забыли «Молодую гвардию» — но сама история и жизнь не дают забыть. Сменилось, кажется, всё, Советский Союз слинял в два дня — а мы по-прежнему живем в системе координат, зафиксированной этой книгой.

История продолжается. Ни для комиссара Булыги, ни для молодогвардейцев «дембеля» не предвидится.

Произведение искусства не может жить само по себе — оно должно взаимодействовать с людьми, с контекстом эпохи.

Книга Фадеева и фильм Герасимова работали, причем по-стахановски. Они стали важным фактом культуры советского общества. «Задавали ориентиры», «воспитывали подрастающее поколение» — именно так. Александр Нилин: «„Молодая гвардия“ по немедленности успеха и массовости прочтения ни с чем и сегодня не сопоставима. Официоз не препятствовал популярности, а популярность — официозу». Как сформулировал Юрий Бондарев в 2001-м, «Молодая гвардия» стала народной книгой, хотя и не была столь блестящей в литературном плане, как «Разгром»: «По тому, как ее читали в свое время, ее можно было бы назвать Библией. И эта книга сыграла свою особую роль, если говорить о ней как о поступке». Она стояла рядом с «Оводом» Войнич, с «Как закалялась сталь» Островского…

Работали (и работают) книги Фадеева не только у нас.

Мао Цзэдун говорил в 1942 году, что «Разгром» повлиял на весь мир: «По крайней мере, на Китай, как всем известно, оно (произведение. — В. А.) оказало очень большое влияние».

Северокорейский партизан Со Кван Мин так отзывался о «Молодой гвардии» в начале 1950-х, когда в Корее шла война: «Если бы наша молодежь не прочла эту замечательную книгу, мы, может быть, не сумели бы так крепко сорганизоваться, когда наступил тяжелый для родины час… Но все мы читали эту книгу, все мы восхищались Олегом Кошевым и его друзьями и старались подражать им во всем». В очерках «Борющаяся Корея» советский журналист Алексей Кожин описывал театральные постановки «Молодой гвардии» прямо на улице, среди дымящихся руин Пхеньяна. И дело тут не только в воспитательном, так сказать, значении романа. В журнале «Знамя» в 1951 году вышла статья с примечательным названием «Молодогвардейцы Пхеньяна повторили даже методы борьбы краснодонских героев». Оказывается, были целые партизанские группы, называвшие себя «Молодой гвардией», — и в Пхеньяне, и в шахтерском (снова «угольное племя»!) городе Анчжу. Корейские молодогвардейцы вызволяли пленников из американского концлагеря, взрывали мосты и склады, распространяли листовки. Однажды обклеили листовками вражеский штаб — прямо как юный Булыга во Владивостоке.

В Чугуевке в музее Фадеева стоит бюст Фиделя Кастро с «Разгромом» в руках. Известно, что Кастро читал «Разгром» во время кубинской революции (как и Лазо во владивостокском подполье не расставался с книгами). Они ровесники — «Разгром» и Фидель. А поход Кастро на Кубу для свержения режима Батисты начался в год, когда Фадеев ушел из жизни: 13 мая он выстрелил в себя, а 2 декабря с яхты «Гранма» сошли на кубинскую землю Фидель и Че.

«Мировому социалистическому движению» (сейчас можно сказать — «антиглобалистскому») Фадеев оказался нужнее, чем «постсоветскому пространству», в которое превратился Союз нерушимый. Из очерка писателя Глеба Горышина, опубликованного в 1993 году журналом «Вокруг света»: «На встрече с учеными-русистами в Академии общественных наук в Пекине у нас спросили, по-китайски вежливо улыбаясь: „Объясните нам, что у вас происходит? Мы не можем понять. Почему вы сами себя разоблачаете? Какой в этом смысл?“ Пожилой профессор в синей диагоналевой „сталинке“ (их донашивают старики в Китае) обратился к нам с, по-видимому, мучающим его недоумением: „Я прочел в ‘Огоньке’, что Олег Кошевой чуть ли не предатель… Но ведь мы воспитывались на ‘Молодой гвардии’ Фадеева, и наши дети воспитываются… Как же так?“».

За «Молодой гвардией» стояли жизнь и правда. Плакали и над книгой, и на фильме. Фадеев не разделял жизнь и литературу, и «широкие круги» были с ним в этом солидарны. Они, эти широкие советские круги, были замечательно искренни, наивны, идеалистичны.

Не уверен, что наше новое продвинутое поколение с его, казалось бы, чистыми, не заидеологизированными мозгами — лучше или умнее.

Не вина Фадеева, что мы перемагнитились, подобно компасу пятнадцатилетнего капитана, и воспринимаем «Молодую гвардию» просто как литературное произведение, а не как кровоточащий кусок нашей жизни.

Книга не стала хуже — это мы стали другими.

Самое время перечитать «Молодую гвардию».

Название неоконченной «Черной металлургии» Фадеева отсылает к «Как закалялась сталь» Островского.

Тема — вечная фадеевская: выковывание нового человека. «Роман о великой переплавке, переделке, перевоспитании самого человека… Превращение его в человека коммунистического общества, — писал Фадеев. — Главная… мысль романа — это мысль о коммунистическом перевоспитании людей, подобно тому как черная металлургия берет в природе уголь, руду, известняк и пр. и пр. и переплавляет в совершенный металл…»

Метафора не то чтобы сильно оригинальная.

— написал за три десятка лет до «Металлургии» Николай Тихонов.

А еще раньше будущий советский вождь Джугашвили придумал себе псевдоним «Сталин».

У нас было большое производство — и были производственные романы. Литература, хорошая или плохая, стремилась охватить все сферы жизни.

Теперь, во времена гегемонии «офисного планктона», о производственном романе принято отзываться иронически. Но что плохого в самом этом определении, слившем воедино тему и жанр? Мы привыкли к «военной прозе», «деревенской прозе». Почему не быть производственной прозе? Взять популярные у нас книги Артура Хейли — что это, как не производственные романы? ^[324]

Или же сейчас, когда пролетариат давно никто не считает гегемоном, производственный роман следует числить по ведомству фантастики?

В советское время он был в авангарде и почете. Уже в 1925-м вышел «Цемент» Гладкова, за ним — «Лесозавод» Караваевой, «Гидроцентраль» Шагинян, «Большой конвейер» Ильина, «Соть» Леонова, «День второй» Эренбурга, «Время, вперед!» Катаева, «Танкер „Дербент“» Крымова и т. д. Да и позже традиция так или иначе сохранялась: в 1970-е вышли «Территория» Куваева, «Шахта» Плетнева ^[325]… Вплоть до повестей милиционера Андрея Кивинова, ставших в 1990-х основой для сериала «Улицы разбитых фонарей».