Инсайт. Почему мы не осознаем себя так хорошо, как нам кажется, и почему отчетливое представление о себе помогает добиться успеха в работе и личной жизни | Таша Эйрих | страница 20 | LoveRead.ec

Но, может быть, в глубине души люди знают о своей некомпетентности и просто не хотят признавать это перед другими? Как ни странно, эффект Даннинга — Крюгера имеет место даже тогда, когда людей стимулируют точно оценивать свои способности^[111]. Создается впечатление, что некомпетентные люди, по сути, не лгут; более высока вероятность того, что они «получили в дар свыше необоснованную уверенность, опирающуюся на нечто такое, что кажется… знанием»^[112].

В основе этого феномена лежит вызывающий тревогу парадокс: если бы вы заразились болезнью Стива, разве вы знали бы об этом? Исследователи Оливер Шелдон и Дэвид Даннинг разработали ряд оригинальных исследований, которые показали, в какой степени даже самые умные и успешные люди не осознают самообмана^[113]. Они начали с приглашения в лабораторию студентов MBA (умных, мотивированных профессионалов со средним опытом работы шесть лет), где дали им тест на оценку эмоционального интеллекта (EQ), который, как мы уже знаем, является важнейшим навыком для достижения успеха на работе и в жизни. Вы можете подумать, что, если представить умным людям доказательства того, что им необходимо повысить свой коэффициент EQ, они захотят принять для этого необходимые меры. Но Шелдон и Даннинг не обнаружили такой закономерности. Когда участникам исследования предоставили возможность купить со скидкой книгу о повышении EQ, студенты с самыми низкими его показателями (то есть те, кому такая книга была нужна больше всего) меньше всего были склонны купить ее.

Выступая с докладами в различных организациях, я часто привожу статистические данные о неэффективности 50 процентов менеджеров. После десятков выступлений по всему миру я увидела, что реакция слушателей всегда одинаковая. Сначала присутствующие в зале люди вежливо улыбаются. Я спрашиваю их: «Вы знаете, что это значит?» После неизменно долгой паузы я предлагаю им взглянуть сначала налево, а затем направо. Раздается нервный смех, и они наконец понимают суть происходящего. Плохой менеджер — это либо сам сидящий в зале, либо тот, кто сидит рядом с ним! В этот момент все начинают с опаской смотреть друг на друга, думая при этом: «Ну что же, поскольку это не я, значит, это должен быть тот, кто сидит рядом со мной, так ведь?»

Все дело вот в чем: нам неприятно допускать вероятность того, что мы не обладаем таким умом, навыками или эмоциональным интеллектом, как нам кажется — в конце концов, если перефразировать Дэниела Канемана, находить ошибки и недостатки других людей гораздо легче и приятнее, чем собственные. Однако когда люди погружены в самообман, как правило, они последними узнают об этом. К счастью для всех нас, болезнь Стива излечима; далее мы попытаемся разобраться в том, как это сделать. Но сначала следует найти ответ на такой вопрос: почему мы вообще склонны пребывать в иллюзиях?

Хотя способность к самоосознанию присуща почти всем людям, ни один человек не рождается с этим качеством. В младенческом возрасте мы считаем себя центром Вселенной, ведь мы представляем собой всего лишь хныкающий комок постоянных требований, которые обычно выполняются, как будто этот мир создан с единственной целью — удовлетворять их. (Один мой клиент вспоминает, что в детстве считал, будто мир в буквальном смысле вращается вокруг него, а значит, существует только тогда, когда он не спит!) Следовательно, наша первая веха на пути к самоосознанию состоит в том, чтобы понять себя как обособленный объект окружающего мира^[114].

Став достаточно сильными, чтобы встать на свои ноги и увидеть свое отражение в зеркале, мы лопочем что-то глядящему оттуда незнакомцу. Однако примерно в возрасте двух лет мы начинаем понимать, что этот незнакомец — мы сами. Оказывается, мы — это не весь мир, а всего лишь одно из живущих в нем существ. Очевидно, что это знание может сопровождаться неутешительным падением статуса, вместе с которым приходит всплеск таких тревожных эмоций, как замешательство и зависть.

На этом этапе, несмотря на осознание того, что мы представляем собой всего лишь одно из многих «я», окруженных другими «я», наш мозг еще недостаточно развил способность объективно оценивать свою сущность. В частности, по данным исследований, когда дети младшего возраста оценивают свою успеваемость в школе, их оценки почти не совпадают с оценками учителей. Другими словами, мы все еще не видим разницы между своими желаниями и реальностью. Само стремление быть самым лучшим и симпатичным игроком в мяч в комнате для нас означает, что мы действительно самые лучшие и симпатичные игроки. В таком возрасте завышенные представления о себе могут казаться очаровательными, поэтому они сохраняются вопреки неоднократному обнаружению их ошибочности^[115]. (Возможно, вы даже знакомы с несколькими взрослыми людьми, которым еще предстоит преодолеть этот недуг, но мы вернемся к этому немного позже.)

В возрасте 10–13 лет поднимается первый свежий ветерок самоосознания. В этот период у нас начинает развиваться способность обозначать свое поведение описательными характеристиками, такими как популярный, приятный и готовый помочь. Кроме того, мы пробуем экспериментировать с некоторыми не совсем идеальными качествами. А затем начинается буря. В неспокойном подростковом возрасте мы открываем для себя новую и поистине безграничную способность к самонаблюдению. Учитывая все наши явно противоречивые настроения и порывы, выстраивание непротиворечивой теории о том, кто мы такие, может стать весьма непростым. Когда наши представления о себе становятся все запутаннее и сложнее, мы начинаем тратить почти безрассудно много времени на размышления о том, что о нас думают другие. В этот период мы находимся в таком замешательстве, что с одинаковой вероятностью можем думать о себе как плохо, так и хорошо. Представленный ниже пример из книги Сьюзен Хартер The Construction of Self («Формирование своего „я“») поможет вам вспомнить этот увлекательный процесс:

Что я представляю собой как человек? Вряд ли вы это поймете. Я сложная личность! …В школе я серьезна и даже прилежна… [но] также и бездельничаю, потому что если ты слишком прилежна, то не станешь популярной. …[Мои родители] хотят, чтобы я получала только отличные оценки, и очень мной недовольны… Поэтому дома я ужасно нервничаю и даже начинаю язвить… Но я действительно не понимаю, как у меня может так быстро меняться настроение — я радостно общаюсь с друзьями, затем прихожу домой, ощущая тревогу, а затем раздражаюсь и начинаю язвить родителям. Кто из них настоящая я?^[116]